Микки Спиллейн - Суд - это я

На этот раз я припарковал машину на некотором расстоянии от дома.

Дом свиданий оказался трехэтажным зданием из красного кирпича, рядом с ним находилось еще два здания, на вид таких же унылых и мрачных. Некоторое время я наблюдал за домом, но не увидел никого, кто входил бы или выходил оттуда. Лишь в одном доме на третьем этаже горел свет. За закрытыми окнами не заметно было никакого движения. Видимо, я приехал немного рано. Дом находился не в фешенебельном квартале, однако, как мне показалось, место было выбрано удачно.

Я выбросил сигарету, пересек дорогу и позвонил: три длинных и один короткий. Раздалось звяканье, но женщина, открывшая дверь, не была ни блондинкой, ни в декольтированном платье. Ее волосы были стянуты на затылке, лицо сильно накрашено, черное платье доверху застегнуто. Она была лет пятидесяти и походила на почтенную мать семейства.

— Пит Стерлинг, — сообщил я.

— Входите, пожалуйста.

Она закрыла за мной дверь, и мы вошли в гостиную. Контраст был удивительным. Несмотря на мрачный фасад, эта комната выглядела весьма жизнера достно: современная комфортабельная мебель, стены обиты бархатом, красивый камин, сверкающий паркет. Я понял, почему свет не проникал на улицу. Все окна были тщательно закрыты плотными шторами.

— Позвольте взять вашу шляпу.

Я протянул ей шляпу. Откуда-то из глубины дома доносились звуки музыки. Через несколько секунд женщина вернулась и жестом пригласила меня сесть напротив нее.

— У вас очень мило, — заметил я.

— Никто еще не жаловался, — подтвердила она. — По телефону вы сказали, что встретили одного из наших агентов в городе. Кого именно?

— Маленький недоносок с крысиной мордочкой. Он плохо продавал свой товар, и я дал ему под небо.

Женщина улыбнулась.

— Да, припоминаю, мистер Хаммер. Нам пришлось дать ему два дня отпуска.

Если она ждала, что я подпрыгну, то попала пальцем в небо.

— Как вы меня узнали? — спокойно осведомился я.

— Не будьте таким скромным, — запротестовала она. — Вас слишком часто дают в газетах, чтобы вы могли сохранить инкогнито. А теперь скажите, пожалуйста, что вас сюда привело?

— Угадайте.

Она вновь улыбнулась.

— В конце концов, почему бы и нет. Ну хорошо, мистер… Стерлинг. Полагаю, вы хотели бы подняться наверх.

— Да. А что там есть?

— Увидите сами. Отличный выбор, но сперва двадцать пять долларов, если не возражаете.

Я не возражал и отдал ей деньги. Она проводила меня до лестницы и нажала кнопку. Наверху, над нашими головами, открылась дверь, и лестница сразу же осветилась. На самом верху я увидел девушку в прозрачном платье.

— Поднимайтесь сюда! — позвала девушка.

В три прыжка я очутился рядом. Она было некрасива, но весьма умело накрашена. Фигурка, правда, была ничего. Я пошел за ней, и она ввела меня в зал, почти такой же, как внизу, но значительно более оживленный. Мадам не соврала относительно выбора. Девушек было много. Они курили, читали, лежали, сидели. Тут были девушки на любой вкус: брюнетки, блондинки, шатенки и парочка рыжих, все довольно молодые и почти обнаженные. Такая картина обычно заставляет сердце мужчины биться сильнее, но я ощутил лишь легкое отвращение.

Я помнил о Велде, о Джеке. И я пришел отыскать Элен Уикере, которую никогда раньше не видел… Как ее найти? Элен Уикере или Мэри Райт… Вряд ли она работает здесь под своим именем. Никто не обращал на меня внимания. Брюнетка, которая привела меня сюда, вопросительно смотрела на меня. Вероятно, я должен был на ком-то остановиться. Наконец, она спросила меня:

— Хотите чего-нибудь особенного? С душком?

— Мэри Райт, — пробурчал я.

— Она у себя. Сейчас я найду ее.

Она исчезла и через некоторое время вернулась, сказав:

— Вон туда, последняя дверь направо.

Я кивнул и оказался в длинном коридоре. На всех дверях имелась только ручка, но замочная скважина отсутствовала. Последняя дверь на правой стороне не отличалась от остальных.

Я постучал и женский голос ответил:

— Входите.

Я вошел. Мэри Райт сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. На ней были только бюстгальтер и трусики. На ногах мягкие туфельки. Она наблюдала в зеркало, как я вхожу.

Когда-то она была хорошенькой, но эти времена прошли. На ее лице отпечатались не столько следы возраста, сколько следы прожитого. Ей могло быть лет тридцать, но выглядела она намного старше. Уголок рта слегка подрагивал. У нее было тело хорошо упитанной кобылицы, но на вид холодное, как улитка. Ее профессия читалась в глазах, как в открытой книге. Она относилась к тому типу девушек, которых можно было избить до смерти, не услышав ни звука. Как и остальные, она была подкрашена относительно скромно. Вероятно, этот дом посещала избранная клиентура. Мэри была среднего роста, с карими глазами и хорошо сложена. Груди небольшие, но упругие, и довольно хорошая линия бедер.

— Здравствуйте.

Голос тоже звучал приятно.

— Вы рано пришли, — добавила она. — Или надоело торчать в баре?

Я быстро проверил комнату, осмотрев снизу стол и стены. В этом доме могли быть микрофоны, а я не желал угодить в ловушку. Я встал на колени и бросил взгляд под кровать: никаких проводов не видно.

— Если вы ищете микрофоны, — насмешливо сказала она, — то у нас их нет и стены абсолютно непроницаемы.

— Вы не угадали. Просто я обожаю заниматься любовью под кроватью.

Она поднялась и повернулась ко мне.

— Вначале стаканчик?

— Нет.

— Значит потом?

— Тем более нет.

— Почему?

— Потому что я пришел не для того, чтобы прыгать в постели.

— Так чего же вы тогда пришли-то? Чтобы потолковать о погоде или о добрых старых временах? А может на своего любовника пожаловаться?.

— Вы угадали, Элен.

Я ждал, что она вот-вот хлопнется в обморок, так как она смертельно побледнела. Затем глаза ее сощурились и она стиснула зубы.

— Что это значит? Кто вы такой?

— Меня зовут Майк Хаммер, девочка. Я — частный детектив.

Мое имя ей было известно. Она напряглась, и в ее глазах появился страх. Она пробормотала:

— Фараон… Если вас послал мой отец…

— Я не знаком с вашим отцом, — прервал ее я, — и меня никто не посылал. Несколько дней назад был убит один мой друг, его звали Джек Уильямс.

Она чуть не вскрикнула и прикрыла ладонью рот. Потом села на краю кровати.

— Я этого не знала, — прошептала она.

— Вы не читаете газет?

Она покачала головой.

— В бумагах Джека Уильямса я обнаружил ваше имя. Вы ведь видели его за несколько дней до смерти?

— Да. Вы пришли меня арестовать?

— Нет, я никого не собираюсь арестовывать. Я хочу прикончить кое-кого, прикончить за Джека.

Тут она зарыдала. Она пыталась сдержать слезы, но они текли так быстро, что она не успевала их вытирать.