Александр Тамоников - Даманский. Огненные берега

— Не отвечать! — крикнул Курочкин.

— Почему? — резонно спросил сержант Матвеев.

— По кочану, — огрызнулся лейтенант. — Надо так. Лежите и не рыпайтесь.

Последовал командный окрик, и шустрый китаец прекратил огонь. Губы офицера скривила ехидная усмешка. Очевидно, он тоже получил приказ не применять оружие, но остров прощупать и по возможности занять. Китайские солдаты продолжали движение. Они вскинули автоматы, держали пальцы на спусковых крючках — ясно, что для острастки.

— Шугани еще разок, — приказал Курочкин гранатометчику.

Вторая граната разорвалась рядом с первой. Лед затрещал, отламывались целые пласты, разбегалась паутина трещин. Китайские солдаты ринулись вперед, намереваясь обогнуть опасное место. Двое завопили, оказавшись в воде. Произошла заминка — несколько человек кинулись их спасать, один при этом тоже провалился. Остальные пошли в обход, потрясая оружием.

— Предупредительный! Огонь! — крикнул Курочкин. — Если станут по нам стрелять, бить на поражение.

Он не договорил, да этого и не требовалось — без слов понятно. Раздалась дружная автоматная трескотня. Китайцы попятились, залегли. Двоих удалось извлечь из полыньи, третий выбрался сам — без оружия, жалкий, мокрый, как суслик.

Огонь они не открывали, ждали команду — с дисциплиной в китайском воинстве был полный порядок. Офицер гримасничал, но тоже сдерживался — понимал, что если инцидент перерастет в горячую фазу, весь его отряд здесь и останется, слишком невыгодная позиция.

Гранатометчик выстрелил в третий раз — для ускорения понимания. Пулеметчик бил китайцам под ноги, тем приходилось прыгать, увертываться от пуль. Пограничники засмеялись — что, не нравится, вурдалаки хреновы? А ну, все в пляс!

Китайский офицер сообразил, что в этом месте на остров не пройти, стал кричать, похоже, приказывал отходить. Китайцы засеменили обратно, потом пустились вприпрыжку, выбрались на свой берег.

У Курочкина надрывалась рация.

— Что у вас происходит? Нам не видно! — кричал старший лейтенант Писарев.

— Сами приказали отогнать, товарищ старший лейтенант, — невозмутимо отозвался Курочкин.

— И?

— Отогнали.

— Вы вступили в боевое столкновение?

— Нет, китайцы вляпались в наш праздничный салют, — под хохот пограничников объяснил Курочкин. — Все в порядке, товарищ старший лейтенант, боестолкновения не было. Китайцы испугались нашего салюта и убежали. Какие будут приказания?

— Приказ неизменен, — проворчал Писарев, — охранять границу как зеницу ока. Я доложу о случившемся полковнику Леонидову и майору Яшину. Будьте начеку.

Вторую попытку перейти границу в ближайшие часы китайцы не предпринимали. Но в лесу на той стороне их было пруд пруди. Сидели за каждым деревом, лежали за каждой кочкой — ждали команды изрешетить пограничников, которые были у них как на ладони.

Курочкин предупредил своих, чтобы отошли в лес, рассредоточились. Китайский берег держать под прицелом. Двое — на западную сторону, двое — на восточную. Сигнал тревоги: три выстрела.

Но все было тихо, не считая молчаливого психологического прессинга. В 15.00 на связь опять вышел врио начальника заставы.

— Слушай приказ, Курочкин, — каким-то дрогнувшим голосом сообщил Писарев. — Собирай своих людей и уводи с острова.

— Есть, — машинально отозвался лейтенант. — Нас заменят? Вроде рано еще…

— Нет, получен приказ: всем нарядам уйти на советский берег.

— Оставить остров без охраны? — Курочкин занервничал. — Нет, поймите правильно, Михаил Евгеньевич, я подчинюсь любому приказу, не имею привычки их обсуждать. Но все же объясните, почему? Вместо того чтобы усилить охрану… Это полковник Леонидов распорядился?

— Нет, — проворчал Писарев. — Полковник Леонидов сам ничего не понимает и крайне недоволен. Бери выше, лейтенант.

— Распоряжение из штаба пограничного округа?

— Еще выше… Да какого хрена я должен перед тобой отчитываться, если сам ничего не знаю? — разозлился Писарев. — Ты получил приказ? Будь любезен выполнять! — начальник заставы с треском разъединился.

Приказы в армии исполнялись точно — каким бы абсурдом от них ни веяло. Пограничники откатились к южной части острова. Никакого транспорта за ними не прислали. Пришлось построиться и маршевой рысью припустить на свой берег. Китайцы озадаченно наблюдали за их перемещениями и, видимо, тоже удивлялись.

Полковник Леонидов в офицерском полушубке находился на наблюдательном пункте на краю утеса и отслеживал обстановку через стереотрубу. Он был мрачен и подавлен. Полученный из столицы приказ вверг его в уныние. Понятно, что никто не хочет войны, но так подставить пограничников! Иначе как «вредительским» подобный приказ не назовешь. Ведь понятно же, что будет дальше!

Рядом вырос невысокий, спортивно сложенный майор Яшин, командир мотоманевренной группы.

— Что это было, Дмитрий Владимирович? У вас есть разумное объяснение?

— Только одно, Евгений Ильич, — полковник поморщился. — Наше политическое руководство решило усложнить нам жизнь. Полагаю, они не владеют обстановкой. Я бы принял всей душой противоположный приказ: усилить наши щуплые наряды, вырыть окопы на острове в полный профиль, поставить туда парочку «Градов», два десятка БТР… Согласитесь, при подобном раскладе у наших китайских друзей больше не возникнет ни одного вопроса.

— Соглашусь, Дмитрий Владимирович, — вздохнул майор и вновь прильнул к окулярам бинокля.

Пограничники Курочкина пересекали реку бодрым марш-броском. Они уже были рядом, под обрывом.

Что происходит? Полковник вращал ручку настройки окуляров. Подъехал китайский берег, заметная частично протока. Несколько минут китайская сторона удивленно помалкивала. Потом на сопредельной территории началось оживление!

Китайцы выбирались из леса небольшими группами — по пятнадцать-двадцать человек, спускались к протоке, бежали к острову. В трубу было видно, как часть солдат занимает позиции на своем берегу напротив Атаманского, устанавливает станковые пулеметы. Те, что шли на остров, пропадали из вида, потом ожили кусты на северной стороне, загуляли волнами…

— Вот дьявол… — не сдержавшись, ругнулся Леонидов, — расползается нечисть… Говорил же, свято место пусто не бывает! Кто тут надеялся, что они не пойдут?

— У нас есть четыре танка, Дмитрий Владимирович, — напомнил Яшин. — Можем обстрелять…

— Нельзя вводить в бой танки, — процедил полковник. — Считай, что они здесь просто так — природу расцвечивают. И артиллерию нам никто не позволит использовать. Армия должна стоять и помалкивать. Работают только пограничники…

— Моя группа — это пограничники, — напомнил Яшин.