Александр Тамоников - Даманский. Огненные берега

— Отстаете от жизни, сержант, — улыбнулся Павел. — Уже и продолжение сняли — «Новые приключения неуловимых». Те же пацаны с девчонкой, только повзрослели и орудуют теперь в Крыму, Белую гвардию за нос водят.

— Серьезно? — удивился сержант. — Так это замечательно, товарищ лейтенант. Значит, и к нам привезут… Не пройдет и года.

Машина неторопливо объезжала плац. Солдаты поглядывали на пассажирку, сбивали шаг. Еще одна группа военных курила у беседки, оплетенной высохшим вьюном. В районе столовой мелькали лопаты — дневальные боролись со снегом.

— Здесь остановлю, — водитель втиснул машину между стендами с агитацией. — Идите в штаб, товарищ лейтенант. Капитан Стрельцов был на месте. А я вашу жену посторожу…

Мелькнула мысль, что Настя — как граница СССР, священна и неприкосновенна.

— Ее зовут Анастасия Игоревна, отвечаете за нее головой. Не выходи из машины, Настя, я скоро вернусь… наверное.

«Застава — наш дом родной», — уверяла надпись на кумаче.

Павел вошел в здание штаба, небольшую пристройку к казарме, козырнул дневальному. Тот проводил его любопытным взглядом. Заурядная коридорная система, чистые полы, потолок не первой свежести. У дежурного по части потрескивала аппаратура, сюда поступали доклады от нарядов, несущих службу. Граница охранялась в любое время дня и ночи.

— Лейтенант Курочкин, — протянул руку светловолосый обладатель красной повязки. — Рад познакомиться, товарищ лейтенант. Все уже в курсе, что вы подъедете. Зайдите к начальнику, доложите. Это следующая дверь по коридору.

— Разрешите? — Павел заглянул в небольшое, скромно обставленное помещение, не забыв предварительно постучать.

— Разрешаю, милости просим, — прозвучало из кабинета. Мужчина с погонами капитана сидел за столом, курил, перелистывал ведомости и ставил подписи. Он поднял голову, отложил ручку. Капитану Стрельцову было под сорок, гладко выбрит, суховат, явно не любитель нервных движений. Он внимательно разглядывал посетителя, пока тот докладывал по форме.

— Ладно, будем считать, что добрались, товарищ лейтенант… — Он углубился в чтение предъявленных Павлом документов, временами поднимал голову, пристально смотрел, как бы соотнося написанное с действительностью. Потом качнул головой: — Надеялись, что опытного пришлют… Но на безрыбье, как говорится… Не обижайтесь, Павел Константинович. Это я так, о наболевшем. Все не могут быть опытными и обстрелянными. Если верить написанному, вы — отличник боевой и политической подготовки, а это уже неплохо, — он вышел из-за стола, протянул руку: — Стрельцов Иван Терентьевич. Мятый вы какой-то, товарищ лейтенант.

— Так через всю страну, товарищ капитан… — стал оправдываться Павел, косясь на карту района, висящую на стене. — Сразу к вам, доложить о прибытии. Супруга в машине дожидается…

— Да неужели? — удивился Стрельцов, подходя к окну. — Ну, что ж, похвально, Павел Константинович, весьма похвально. Можно даже сказать, удивили… — он отвернулся от окна и засмеялся. — Каюсь, вы мне напомнили сосланного в Сибирь декабриста, у которого есть прекрасная жена, готовая разделить с ним тяготы неволи. Это шутка. Все в порядке. Надеюсь, ваша супруга гармонично впишется в нашу беспокойную и насыщенную интересными событиями жизнь. Детей нет?

— Никак нет.

— Хорошо… Вернее, плохо, но какие ваши годы? Признайтесь, как насчет маршальского жезла в солдатском ранце? — он испытующе уставился на нового подчиненного.

Павел не растерялся:

— Лежит, товарищ капитан. Завернут в газетку, придавлен другими вещами…

— Но пока точно не определились? — проницательно заметил Стрельцов.

Возражать было глупо.

— Служба покажет, товарищ капитан. В училище поступал по призванию, не за престижем шел и не ради любопытства. Мой отец в 1945-м командовал ротой дивизионной разведки, погиб на Зееловских высотах под Берлином, когда его группа попала в засаду. Это произошло за две недели до Победы и за неделю… до моего рождения. Мать служила в медсанчасти, после войны была главврачом в госпитале Западного пограничного округа. Все свое детство я провел среди зеленых фуражек, простите… — он смутился.

— Ладно, посмотрим, на что вы способны, — капитан сухо улыбнулся и посмотрел на часы. — Не будем мучить вашу супругу, она и так натерпелась. Вот ключи от квартиры, — он достал связку с биркой. — Номер дома — два, квартира — четвертая, на втором этаже. Это нормальная двухкомнатная квартира с кухней и санузлом. Последние полгода жилье пустует, но все коммуникации должны быть в порядке. Отвезете жену, осмотритесь, и через два часа — милости просим на службу. Кстати, взвод у нас, в отличие от обычных застав, взводная, а не отделенная структура, который вы возглавите, — тоже четвертый. В нем проходят службу ребята, которым весной на дембель. Давненько над ними не довлела офицерская рука, гм… Не скажу, что в подразделении казачья вольница, взводом временно командует старшина Фролов. Но сдается мне, он их изрядно распустил, придется вам затягивать гайки. Не забудьте побриться, лейтенант…

— Рядом с нашим домом есть магазин… — зашептала Настя, когда он усаживался в машину. — Но Вася говорит, что в нем не разгуляешься, продают только самое необходимое. Можно пешком дойти до поселка, там целых два магазина: один продуктовый, другой промтоварный…

— И в них есть все, что твоей душе угодно, — заключил Павел. — Вези, Василий, домой — номер два, квартира четыре, второй этаж.

— Ладно хоть не первый, — тоскливым эхом отозвалась Настя.

Сержант сочувственно покашливал, подвозя их к первому подъезду. Обычный панельный дом, два подъезда, детская площадка под снегом. Подобные здания есть в каждом городе и в каждом райцентре. Но казенщина бросалась в глаза — все серо, неуютно, не обжито. Из украшений на входе — портрет кандидата в депутаты от блока коммунистов и беспартийных, пара оборванных объявлений.

— Помогу вам донести чемоданы, — сказал сержант, спрыгивая с подножки. Он схватил вещи, носком сапога распахнул дверь и поволок чемоданы наверх.

Павел наблюдал за Настей: сердце беспокойно сжималось. Она была подавлена, в глазах поблескивали слезы. Павел приобнял ее, она выскользнула, помотала головой: нашел время…

— Все, живите… — сержант втащил в тесную прихожую чемоданы, отдышался. — Не переживайте вы так, девушка, — улыбнулся он. — С милым и в шалаше рай, а тут такие хоромы — тепло, вода, и удобства не во дворе, как у многих…

— На чаевые не рассчитываешь? — хмыкнул Павел.

— Не-е, не рассчитываю, — заулыбался Василий. — Нам жалованья хватает. Ну, все, бывайте, устраивайтесь, побегу я. Доберетесь пешком до места службы, товарищ лейтенант?