Сергей Зверев - Стальной призрак

– Да, привлекут! Но пока немцы сюда дойдут, пока поймут обстановку, будет поздно. Не станут они сразу стрелять. А может, решат, что это остатки обороны моста разбегаются. И вы, Блохин, с ними. Возле телятника наша вторая машина. Сажайте раненых, забирайте детей и следом за «восьмеркой».

– А вы? – Лицо сержанта стало угрюмым.

– Мы все закончим и тоже уйдем, – развел Соколов руками, как будто говорил о простых обыденных вещах.

Блохин покачал головой, потом бросил взгляд в сторону заброшенного телятника, где лежали раненые бойцы его взвода и сидели двое ребятишек, которых они обещали защитить. Снял с плеча автомат, пожал протянутую Соколовым руку и побежал следом за танкистом к «восьмерке».

Алексей проводил бойцов взглядом. Блохин прав: немцы не дадут «семерке» уйти. Сейчас стрелять нельзя, а когда мост взорвется, немецкие танки и самоходки будут на расстоянии прямого выстрела. Но иного выхода нет. Без Бабенко с мостом не справиться. А он член экипажа, и, значит, экипаж его не бросит. Прорываться, так всем вместе. И погибать, если придется, тоже вместе.

Соколов захромал по мосту, придерживаясь за крыло немецкого танка. Омаев тут же повернулся с автоматом, но, увидев командира, удивленно замер на месте. Лейтенант приказал ему продолжать наблюдение, а сам подошел к краю моста, лег на настил и заглянул вниз. Бабенко, балансируя на металлических конструкциях, подвязывал бикфордов шнур, стараясь протянуть его так, чтобы он не упал в воду и не выскользнул из ящика.

– Семен Михайлович, вы как там? – позвал Соколов.

– Все, Алексей Иванович, – обрадованно глянув снизу вверх на командира, поспешил доложить танкист. – Полный порядок. Сейчас выберусь и можно взрывать.

Заработал двигатель «восьмерки». Танк стал выползать задом из своего окопа, выбрасывая из выхлопных труб струи сизого дыма. Сейчас немцы его заметят и откроют огонь. «Уходи, Петя, уходи быстрее», – повторял про себя Соколов, подавая руку Бабенко.

Вдалеке ударили два орудийных выстрела. Над головой с шелестом прошли снаряды. Соколов ухватился рукой за ограждение моста и повернул голову. Нет, промазали! Танк Нечаева резко остановился, развернулся на месте на девяносто градусов и пошел, увеличивая скорость, по пустырю вдоль реки. Две немецкие болванки ударились в землю намного левее. Еще несколько выстрелов раздалось со стороны далекого леса.

– Как в тире стреляют, – озабоченно сказал Бабенко, отряхивая колени. – А Петя молодец. Если удачно проскочит до лесополосы, немцы его потеряют из вида. Может и получиться.

– Руслан! – Лейтенант позвал танкиста, забравшегося на подбитый танк и наблюдавшего за немцами. – Давай, бегом к Логунову. Только держись насыпи, не высовывайся. Передай ему приказ открыть огонь по немецким самоходкам. Пусть отвлечет их на себя.

– А вы? – спросил Омаев.

– А мы взорвем мост!

– Я… – Чеченец замялся. – Я не могу без вас! Я не брошу…

– Руслан, ты что! – Соколов сжал руками плечи танкиста. – Ты никого не бросаешь, ты помогаешь своим товарищам. Смотри, Началов в каком положении. Если немцев не отвлечь, они его сожгут. Мы должны помочь. А с мостом мы сами управимся с Бабенко. Тут дел-то на две минуты. Подожжем шнур и бегом к вам. Ну, давай, Руслан!

– Есть, – напряженным голосом выдавил из себя Омаев. С болью в глазах он посмотрел на командира, потом на Бабенко и стал пятиться. Потом повернулся и, пригибаясь, побежал по мосту к крайним воронкам.

– Хороший парень, – тихо вздохнул Бабенко. – Но нам, Алексей Иванович, лучше поторопиться. Вы вон, хромаете, а надо отойти подальше. Сейчас так бабахнет, что от моста только щепки полетят.

– Поджигайте, успеем, – махнул Соколов рукой.

Бабенко присел на край моста с зажигалкой, а Алексей стал прислушиваться к звуку моторов. Отсюда не было видно лесочка и приближающихся танков. Можно было залезть на одну из подбитых машин и посмотреть, но смысла в этом не было. Не важно, близко они или нет, важно прямо сейчас взорвать мост. А потом уходить. Соколов не знал, как. Насыпь, за которой стояла «семерка», была невысокой, она как раз закрывала танк до башни. Слева насыпь выше, но ее пологий склон виден со стороны немцев, за ним не укроешься. Они сейчас выйдут к мосту и увидят танк. И будут долбить по нему, пока не подобьют. Выход только один – уходить.

Зашипел бикфордов шнур. Бабенко вскочил на ноги, пряча зажигалку в карман черного танкистского комбинезона. Алексей, оглядываясь на продвигающийся шипящий огонек, поспешил с моста. Бабенко догнал его, закинул руку командира себе на плечо и поволок Соколова к «тридцатьчетверке».

В этот момент раздался пушечный выстрел со стороны поля. Бабенко повернул голову на звук и неожиданно повалил командира в ближайшую воронку. Соколов сильно ударился ноющим коленом о землю. В рот и нос набилась рыхлая, пропахшая кислым земля. Механик-водитель упал рядом, но тут же навалился на Алексея, прикрывая его своим телом.

Земля вздрогнула от близкого разрыва, на голову посыпались комья грунта, мелкие камни. Алексей, отплевываясь, попытался поднять голову, но тут рвануло еще раз, да так близко, что Соколов на время оглох. Земля ударила ему в грудь и в колени с такой силой, как будто взрыв произошел точно под ногами.

В голове лейтенанта помутилось, ему вдруг показалось, что он летит, кувыркаясь в воздухе. На него падала земля, еще что-то, больно давил в позвоночник пистолет в кобуре Бабенко. Дышать было нечем, в горло лезла кислая вонь и пыль.

Соколов отчаянно кашлял, содрогаясь всем телом. От этого кашля буквально выворачивало наизнанку. Алексей думал, что его сейчас вырвет. Потом снова и снова земля била его в живот. Дышать стало легче. Алексей понял, что Бабенко больше не лежит на его спине. Где он? Ушел? Нет, тащит лейтенанта по земле за воротник комбинезона. А перед глазами небо в мутных разводах пыли и дыма.

– Скорее! – кому-то срывающимся голосом крикнул механик-водитель. – Не дотащу!

Разрывов больше не было, зато звонко стреляла пушка «семерки». Этот до боли родной звук Соколов, кажется, узнал бы из тысячи других выстрелов. «Огрызается, – подумал Соколов, пытаясь подняться на ноги. – Значит, живы мы!»

Рядом оказался Омаев, он подхватил командира с другой стороны и потащил вместе с Бабенко к танку.

– Уходить надо, быстро уходить, – хрипло твердил Алексей, когда его головой вперед заталкивали в передний люк.

– Уйдем, Леша, обязательно уйдем, – звучал рядом добрый голос Бабенко. – Сейчас, только люк закроем.

Муть в глазах стала понемногу исчезать. Омаев подложил командиру под голову свернутую танкистскую куртку. Танк плавно пошел назад, потом встал и тут же резко ударил орудийный выстрел. Гильза звякнула где-то рядом.