Анатолий Райтаровский - Гонка за «Гонцом»

Большинство национальных Академий наук объявили Послание фальсифицированным.

Правда, при этом предлагали Влекомову огромные деньги за оригинал или хотя бы его фрагмент.

Влекомов выступил по телевидению. Пообещал копии Послания всем Академиям, а об оригинале сообщил, что со временем он будет передан в Музей авиации и космонавтики. Заявил также, что у него самого имеются некоторые сомнения относительно происхождения аппарата, который пока не поддается вскрытию Российской академией наук, но поклялся, что кассета с Посланием в нем была и содержала пленку с кодированным текстом.

— Что касается оригинала или его фрагмента, — добавил в заключение Влекомов, — то не хотелось бы нарушать целостность образца. Но если большинство Академий выскажутся за, я постараюсь отделить небольшой фрагмент, хотя не уверен, что это будет легко.

Выступление имело резонанс: массмедиальный вой стал нестерпимым. Начались звонки с угрозами.

Влекомов осознал: чем больше скажешь, тем больше получишь. По башке.

И уехал на дачу. Где, как упоминалось, тоже едва не получил по фейсу. На всякий случай дома не ночевал, попросил убежища у Эмилии.

Эмилия предоставила ему статус беженца, тарелку супа, раскладушку на веранде и кое-какую работенку по хозяйству. Все-таки скотов надо использовать по их прямому назначению, а не так, как им хочется.

Влекомов пару деньков прожил у нее спокойно и даже, несмотря на врожденную лень, радовался, забивая гвозди и выкашивая траву. Занятия отвлекали от размышлений, а размышления почему-то не имели успокоительного свойства.

Мобильник свой он отключил, включал, лишь когда требовалось самому позвонить. И это также способствовало сохранению душевного равновесия.

На третий день Эмилия выписала ему наряд: выкосить траву вдоль уличной канавы.

Влекомов неумело размахивал косой, то вонзая ее в землю, то угрожая вонзить в собственные ноги, когда заметил машину, остановившуюся у запертых ворот на линию.

Вышел кто-то, напоминающий кого-то, зашел в ближайший дом за ключом, понятно, и вскоре машина двинулась по третьей линии. Вблизи и она показалась знакомой, а издав призывный сигнал, наконец была узнана Влекомовым: Кирюхина. Что это он без оповещения?

А из машины тем временем выпрыгнула миниатюрная женщина с огромными синими глазами и милой улыбкой:

— Дядя Женя!

В ответ Влекомов подпрыгнул на месте и отбросил косу:

— Ксюша!

Следом за Оксаной из «восьмерки» с трудом выбрался огроменный зять, или как там его звать.

— Мэт! Не прошло и сотни лет, как ты здесь, причем на даче! Нет, я сплю — и не иначе! — затараторил от радостного возбуждения в рифму Влекомов.

«Штатный» племянничек выпрямился, расправил плечи, и дома по третьей линии стали ниже, березки и ели как будто присели.

Влекомов выпустил из объятий племянницу и стал осторожно приближаться к племяннику, опасаясь его объятий.

— Как ты решился приехать? Неужели ты научился пить водку и желаешь продемонстрировать такой несомненный прогресс? — Влекомов приблизился к зятю-племяннику и подтянул старорежимные спортивные штанишки, порванные именно на том месте, где наличие дырки вызывает максимальный прилив юмора у окружающих.

К счастью, Мэт не заметил указанного дефекта в дачной одежде Влекомова, он стоял, смущенно склонив голову. Влекомов коротко обнял его и сразу отстранился, чтобы не походить со стороны на детсадовца, дождавшегося папы. Тем более что возле машины его дожидался собственный сыночек, который хоть и дотянул до метра девяносто, но его стеснительные объятия стеснительности не вызывали.

— Вот это делегация! — искренне восхищался Влекомов. — Эх, сообщили бы загодя! Я же не готов! — Он крутился на месте, словно котенок, пытающийся поймать собственный хвост.

— А ваш мобильник не отвечает! — оправдалась Оксана. — Мы сколько раз звонили!

— Виноват, отключил ради спокойствия! — пояснил Влекомов. — Достали!

— Вы теперь популярный, дядя Женя! — улыбнулась Оксана. — В международном масштабе.

— Ой, не говори! — покривился Влекомов. — Слух обо мне прошел по всей земле, включая Штаты. Но честно о себе скажу — невиноватый! Пошли в дом, в бунгало мое. Только не пугайтесь!

— Симпатичный домик! — отметил вежливый Мэт. — И зелени много!

— Но это не англо-американские газоны! Хотя благодаря этой зелени он и кажется симпатичным снаружи, — объяснил Влекомов. — А внутри — сарай!

— А что вы выращиваете? — поинтересовалась Оксана.

— В основном — одуванчики! — признался Влекомов.

Делегация дружно хихикнула. Почему-то его чистосердечные признания воспринимались всегда как шутки. Поэтому он женщинам никогда признаний не делал. Речь не о сельскохозяйственной тематике.

Ступеньки крыльца под тяжестью Мэта скрипнули, хрюкнули и попытались самоликвидироваться. Мэт сделал широкий шаг и оказался на крыльце. Ступеньки возвратились к исполнению своих обязанностей.

— А что это у вас там за народ? — поинтересовалась Оксана, указывая в торцевое окно веранды. Там Антрекот проводил очередную экскурсию.

Влекомов развел руками:

— Ходят, смотрят, куда аппарат инопланетный свалился. В туалет не пройти! — пожаловался он. — Хоть подземный ход прорывай или ночной горшок заводи!

Кстати, вам лучше к тете Миле наведываться, на соседний участок, я покажу.

— Значит, все, о чем говорят, действительно имело место? — спросил Мэт. — Кирилл нам по пути рассказывал кое-что, но до конца не верилось!

— Мне и самому не до конца верится, — усмехнулся Влекомов. — Но материальные вещдоки налицо.

— Что? — переспросил Мэтью.

— Вещественные доказательства, — расшифровал Влекомов. — У меня, дорогой Мэт, фантазии на такую выдумку не хватило бы. А вещдоки тем более неоткуда взять. — Он заметил, что Мэт хочет еще что-то спросить, и поспешно добавил: — Ну, вы с Оксаной располагайтесь у меня, а мы с Кириллом попросимся к тетушке Эмилии. Умывальник в углу, полотенца вот здесь, у зеркала. Я сейчас Эмилию подключу, — пообещал он. — Пошли! — позвал он Кирилла, прихватив с вешалки брюки поприличнее.

— Дядя Женя! — воззвала Оксана. — Не надо ничего организовывать! У нас все с собой! Зовите тетю Милу, посидим немного. Мы вас в город хотели прихватить, сходили бы куда-нибудь.

— Ладно, вернусь — решим! — пообещал Влекомов, выскакивая на крыльцо.

Когда охавшая и вертевшаяся перед зеркальной дверцей отставного шкафа Эмилия наконец признала себя более-менее в форме и дерзнула явиться пред очи зарубежных гостей, они оказались в экскурсионной части двора.

— Билеты! — шагнул к ним Антрекот.

— Я гражданин Соединенных Штатов! — воскликнул Мэт. — И моя жена тоже!