Анатолий Райтаровский - Гонка за «Гонцом»

— Значит, с каждого по пятикратной таксе! — удовлетворенно ответил Антрекот. — За право съемок — отдельная плата!

— Эй, Юра! — подоспел Влекомов. — Это мои гости, я сам покажу.

— У меня тоже гости, — хмуро откликнулся Антрекот. — С тобой поговорить хотят!

— Извини, потом! Мои из Штатов приехали! — гордо сообщил Влекомов.

— А мои из Чечни! — не менее гордо ответил Антрекот.

— Не знал, что у тебя там знакомые есть, — удивился Влекомов.

— А я про твоих штатников не знал! — засмеялся Юрка.

Мэт тщательно измерял и фотографировал ямку, совсем не хуже Толика Голикова. Встроенные в его и Оксанину одежду датчики и микрофоны фиксировали и транслировали на спутник все разговоры. Мэт и Оксана не подозревали о своей технической оснащенности. ЦРУ умело работать чисто.

— Дядя Женя, а у вас хороший бизнес! — улыбнулся Мэт, когда они вернулись в дом и расположились наконец за столом. — Это правильно!

— Это хорошо! — подтвердила Оксана. — Народа вон сколько приезжает! У вас зарегистрированное предприятие? Ведь необходимо платить налоги!

— А я вообще в этом деле не участвую, — сказал Влекомов, ощутив, что на глазах теряет авторитет. — Там сосед чего-то химичит. Мне не до того.

— Напрасно! — почти в голос сказали супруги Фэдич.

— Этот малый неплохо наживается, похоже, — добавила Оксана.

— Да бог с ним! — отмахнулся Влекомов. — Хотите, анекдот-притчу расскажу?

Оксана вздохнула — дядькина бестолковость угнетала полностью ассимилировавшуюся американку.

— Вашего изготовления анекдот? — спросила она, зная дядюшкин грешок.

— Моего, — сознался Влекомов. — Не пойдет?

— Что вы! — смутилась Оксана. — С удовольствием послушаем!

— Так вот, — начал Влекомов. — Предстали пред Господом трое: американец, немец и русский.

— Ну, дети мои, — говорит Господь, — рассказывайте, что вы в вашей земной жизни больше всего уважали. Я сегодня добрый, может, в чем и поспособствую!

— Деньги! Конечно, деньги! — говорит американец. — За деньги все можно сделать!

— А ты с собой прихватил маленько? — интересуется Господь.

— Да нет, все на счету в банке! — вздыхает американец.

— Хорошо! — сказал Господь и обратился к ангелам: — Дайте ему миллион долларов мелочью, пусть сидит и пересчитывает, на первое время хватит. А ты что уважал? — спрашивает он немца.

— Орднунг! Порядок! — убежденно отвечает немец. — Ведь без порядка везде будет беспорядок!

— О, как ты меня порадовал, сын мой! — возрадовался Господь. — Ангелы, дайте ему немедленно метлу! Пусть подметает дорожки в раю! Наконец-то и у нас будет орднунг! А ты, сын мой, что скажешь? — обратился он затем к русскому.

— Как перед Богом тебе признаюсь, — отвечает русский, — грешен: выпить любил!

— Да… — огорчился Господь. — Ну да ладно! Отведите его вон туда, к цистерне с водкой, пусть пьет, сколько хочет, а вы подливайте!

Повели ангелы русского, а он вдруг орет:

— Господи, я вспомнил: я еще это уважал, ну, с бабами, понимаешь?

— Что ж ты сразу не вспомнил, сын мой? — вопросил Господь. — Так и быть! Ангелы, дайте ему резиновую бабу — по крайней мере, ругаться не будет, если он по пьяни не сможет!

Оксана засмеялась — ей пьянство супруга не угрожало. Мэт криво улыбнулся — увеличение счета в банке было его хобби. Эмилия, как немка, сначала засмеялась, но быстро умолкла. Теперь подала голос:

— Ты нам зубы не заговаривай! Наливай!

У американцев оказалась всего одна пол-литровая бутылка.

— При такой закуси меньше трех поллитровок ставить — грех! — убежденно прошептала Эмилия на ухо Влекомову. Он вытащил из холодильника еще одну.

Крупнейшие экземпляры Homo sapiens участия в распитии не принимали. Кирилл был за рулем, Мэт — с заскоком. Оксана отрабатывала долю мужа. Лидировала Эмилия.

Когда российским уроженцам удалось прикончить половину второй бутылки, Мэт вернулся к больной теме:

— Дядя Женя! Если есть текст послания, почему вы не предоставляете его ученым?

— Я его предоставил! Еще до расшифровки. А потом и расшифровку! — ответил Влекомов.

— Я имею в виду оригинал! — Мэт не сводил с него глаз. — Его никто не видел, кроме вас. Поэтому подозревают фальсификацию. А оригинал вы не показываете! Почему?

Влекомов помолчал.

— Знаешь, Матвей, — тихо сказал он наконец, — у меня такое ощущение, что, если я его отдам, могут произойти большие неприятности.

— Но прежде всего они угрожают вам! — воскликнул Мэт. — Вас поливают грязью, обвиняют в нечистоплотной игре, угрожают!

— Мы все здесь к угрозам и оскорблениям привыкли, — вздохнул Влекомов. — Я имею в виду общество. Но, Мэт, я не хотел бы, чтобы ты присоединился к хору моих ругателей…

— Что вы! — поднял руки Мэт. — Но если вы хотите, чтобы вам хорошо заплатили, наше НАСА, в котором я работаю, изыщет средства, я думаю.

— Вот как? — отреагировал Влекомов. — Что же тогда скажет наше НАСА?

— Что у него нет денег! — подсказал Кирюша.

— А я их не прошу! — отрезал Влекомов. — Я тебе, Мэт, покажу оригинал, но при одном условии!

— Каком? — подвинулся вперед Мэт.

— Сначала выпей рюмку водки! — безапелляционным тоном заявил Влекомов. — Первую в твоей жизни!

— Он его отравит медленнодействующим ядом, потом покажет Послание, а потом Фэдич умрет — и свидетелей нет! — воскликнул капитан Дангли в Западном полушарии, в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли. — Он кэгэбист! — И Дангли нажал кнопку экстренной связи.

Он не смог сдержать волнения при докладе. Шеф недолго помолчал, потом промямлил, будто разговаривая сам с собой:

— Спасибо, это ценные сведения. Значит, он хранит оригинал у себя на даче, а не в банке, как утверждал публично! О'кей! — И отключил связь.

Мэт, признаться, едва не заподозрил нечто подобное, но когда Влекомов налил две рюмки из початой бутылки, Мэту стало стыдно. Он чокнулся с дядей Женей и единым духом опрокинул водку себе в рот.

Влекомов с блаженной улыбкой проследил за действиями Мэтью и, счастливый, будто миссионер, обративший в христианскую веру племя язычников, закрепил достигнутое привычным способом — повторением.

После чего прошел в комнату и открыл шкаф. Там внизу стояли в два ряда пустые банки с завинчивающимися крышками. Влекомов изъял одну и, икнув, понес на веранду.

Глаза его заметили по пути мобильник, лежавший на прикроватном столике.

— Нет! — сказал он себе. — Не годится так! Надо его включить. А то вон что получается: родня из-за океана прилетела, а дозвониться не смогла. — Влекомов прихватил со столика мобильник и включил его.

— Во, гляди! — обратился он к Мэту, развалившемуся в кресле, которое полагало, что, подвергаясь в молодости многократно насилию, иногда и групповому, на старости лет заслужило дачный покой, и потому недовольно покряхтывало.