Анатолий Райтаровский - Гонка за «Гонцом»

Влекомов открыл банку с этикеткой «Томаты маринованные» и извлек кассету.

— А как же банк? — пробормотал Мэтью.

— Э, старая русская шутка — «в банке»! — объяснил Влекомов Мэту, сраженному быстротечным отупением. — А можно сказать и «в баньке» — тоже никто не поймет!

— Я уже не понял! — заверил его Мэт.

— Так вот, смотри! Это кассета! Отвинчиваем крышку, вытряхиваем содержимое — вот тебе и Послание! — Влекомов развернул ленту. — Видал? Можешь сфотографировать! Не можешь? Давай я тебя с ней сфотографирую!

Влекомов надел ленту Мэтью через плечо, как чемпионскую, взял его цифровой фотоаппарат и щелкнул пару раз.

— А ты говорил: фальсификация! — укорил он Мэта. — Ты меня не уважаешь!

— Нет, уважаю! — возмутился Мэтью.

— Не верю! — скорбно сказал Влекомов, складывая ленту. — Ты поверил гнусным домыслам обо мне!

— Прости меня, анкл Джин! — смиренно произнес Мэтью. — Да! Но я не до конца разуверился в тебе! — воскликнул он. — А это не может быть шуткой, подделкой? — тут же спросил он.

— Не знаю! — честно ответил Влекомов. — Только не моей!

— Я верю! — пылко произнес Мэт. — Не веришь? Давай еще по одной! Водка хорошо прочищает мозги!

— Даже до американцев начинает кое-что доходить! — отметил Влекомов.

— А где моя жена? — спохватился Мэт.

— Эмилия знакомит ее со своей усадьбой! — успокоил его Влекомов.

Он наполнил рюмки и принял торжественную позу. Не хватило какой-то пары секунд — раздалась мелодия мобильника.

— Я так и знал! — мрачно произнес Влекомов, поднеся трубку к уху.

— А вот и не знал! — раздался в ухе знакомый голос. — И не мог знать! Я сам не знал!

Тут-то Влекомов и сообразил, кому принадлежит голос, — генеральному директору «Фотона».

Тон, никогда не изменявший настроению Засильева, свидетельствовал сейчас о хорошем расположении его духа.

— Ты где? На даче? — продолжал директор. — А о тебе вспомнили! И ни за что не догадаешься кто!

— Точно! — согласился Влекомов. — О такой малости кто вспоминает!

— Ишь ты, поскромнел как! — иронически отозвался директор. — Международной общественности мозги пудрить — никакой скромности нет! А перед товарищами по работе — сама скромность. Так вот, вспомнили о тебе наши старые клиенты из Нанкинского института электронных приборов. Наши, так сказать, побратимы. Работенку по измериловке срочную подкидывают и настаивают, чтобы ею занимался товарищ Влекомов! Уж ты не откажи им, будь другом!

Влекомов молча слушал. Похоже, директорское настроение было выше среднего. Контракт хороший или отобедали прилично?

— Ну, чего молчишь? — прервал его размышления Засильев. — В сомнении или в изумлении?

— В ожидании такого же красочного изложения сути дела, как и прозвучавшей интродукции, — ответствовал Влекомов.

— Ах, суть? Суть не по телефону! — В голосе директора зазвучали ехидные нотки. — Приезжай — и ставлю сотню против рубля, что при твоей натуре бабника техническая суть контракта и его цена тебя уже волновать не будут!

— Кто из нас больший бабник — это бабушка надвое сказала! — возразил Влекомов.

— Не понял! Ну ладно, когда прикатишь? Китайские товарищи ждут сегодня! — посерьезнел Засильев.

— Только на сегодняшний вечер! — согласился Влекомов и поставил точку в разговоре нажатием кнопки.

Официальный статус консультанта при НИИ позволял ему являться туда по мере выдачи получки или в экстренных случаях. Кажется, такой случай наступил.

— Слушай, Мэт, — обратился он к Фэдичу, все еще оккупировавшему кресло, как подмятый Багдад. — Я с Кирюхой быстро смотаюсь в Питер, а вы с Оксаной ночуйте у меня. Я завтра днем вернусь. А за вами пока Эмилия поухаживает.

— О'кей! — кивнул Фэдич. — Я еще обследую место падения аппарата!

— Ну и ладушки! — обрадовался Влекомов. — Кирюха, ты где? — заорал он, выйдя на крыльцо.

— Здесь! Чего надо? — послышался протяжный голос сыночка.

— В город мне срочно надо! Подкинешь?

— У! — скривился сыночек, выходя с Эмильиного участка. — Я у тебя отдохнуть хотел.

— Движение — лучший отдых, особенно если тебя движут лошадиные силы! — подбодрил его Влекомов. — Извини, очень нужно, а электричка только через два часа!

— Куда несешься ты, папусь, дай ответ! — пробурчал Кирилл, направляясь к машине.

Едва ополоснувшись и переодевшись, Влекомов предстал пред очи начальства и группы скорбящих в его ожидании товарищей из Китая. Предстал и стал. Как соляной столб.

Зажмурился несколько раз — не помогло. Она не исчезала. Значит, не видение.

Последовало представление. Влекомов никого не запомнил ни по имени, ни в лицо.

Известно, они на лицо все одинаковые.

И вот она! Хо Чу! — услышал он.

— И я! — встрепенулся Влекомов.

— Ия — это женское имя? Нам так объясняли, — по-русски сказала она почти без акцента.

— Влекомов он! — вмешался Засильев. — Имя — Евгений, уменьшительное — Женя.

— Почему Жена? Почему не Муж? — удивилась красавица.

— У него жены нет, все они разбежались. Поэтому называют так: Женя, чтобы привлечь отсутствующую половину, — продолжал солировать директор. — Народное поверье такое: назови человека тем, чего ему недостает, — и он это получит!

— А если ума недостает? — склонила головку набок красавица Хо.

— Это действительно тяжелый случай, — согласился Засильев. — Но иногда помогает.

— У нас есть поговорка: если человека называть свиньей, он в конце концов захрюкает! — обрел наконец дар речи Влекомов. — Мое имя имеет другое происхождение: величественное — от слова «гений» и обыденно-научное — от слова «ген».

— Вы — не обыденный! — воскликнула красавица Хо.

Влекомов посмотрел на нее с подозрением: иронизирует?

Но долго смотреть на Хо безнаказанно еще никому не удавалось. Смельчак сникал на глазах, ножки его слабели, дыхание прерывалось.

А что еще делать органам чувств, если прелести Хо Чу были сказочны: и красивое лицо с большими раскосыми глазами и изящным носиком, и стройная фигурка со стройными ножками, и легкая улыбка на полных губах, и женственность движений, и вибрирующий голос. Да что толку перечислять, если майор Лу Бянь уже сказал: на нее и мумия египетская отреагирует. А Влекомов все-таки еще не был мумией. У него мыслишки, случалось, шевелились и кое-что еще изредка.

А потому он вздрогнул и выпрямил согбенную к концу дня спину. Хо Чу поощрила его улыбкой. С этого момента Влекомов, как и сотни прочих представителей слабого мужеского пола, стал практически зомби.

Прикажи Хо Чу отнять голыми руками у голодного льва пойманную антилопу, он сделал бы это без раздумий, если бы лев его испугался. Если бы не испугался, то и Влекомов не отступил бы. Уж кто оказался бы сильнее, бог весть. Но есть мнение, что звери сумасшедших не трогают.