Эдуард Голубев - Смотрящий

Да, за нож я бы не взялся, но хороший плотный прямой удар в нос, скорей всего, нашёл бы своё место и мог закончиться тем же этапом в исправительно-трудовую колонию, но с меньшим сроком. А значит, разницы никакой. Либо ты с достоинством, и видишь только ржавую колючую проволоку с такими же решётками, либо без него и, стараясь всё забыть, сидишь на берегу, и смотришь, как озёрная вода играет с твоим поплавком. Третьего не дано.

— Есть о чём покумекать. Я прав, разведка? — видя мою задумчивость, игриво спросил Лесник.

— Да, история явно не с хеппи-эндом.

— Поэтому это жизнь, а не кино. Здесь всё без прикрас.

— Ты видел её потом, когда освободился?

— В этом не было никакого смысла. Я наводил кое-какие справки, еще, будучи на зоне. У неё двое детей и она живет с ним. Моё появление не сделало бы ей жизнь лучше, да и не надо было этого. Моя дорожка уже никак не пересекалась с семейными отношениями.

Я не заметил, как пролетело около часа. Раздавшаяся тяжелая поступь наверху в одно мгновенье вернула ощущение близкой смертельной опасности, и снова адреналин стал закачиваться в ускоряющую своё движение кровь. Эти шаги явно не принадлежали волкам.

— Кто это? — шёпотом спросил я.

— Тяжелая артиллерия, — Лесник пристально вглядывался в потолок, — не предполагал? Да и я не додумался.

— Ты хочешь сказать, они привели медведя?

— Да, теперь понимаешь, насколько Белый умнее, чем мы думаем. Наливай керосин в свой тазик, готовь ловушку, а я постараюсь удержать шкаф, чтобы не опрокинул.

— Лесник, может, я его пристрелю? Думаю, легко попаду через щель.

— С Макара на него надо будет выпустить всю оставшуюся обойму, и то не уверен, что поможет. Одной пулей ты его не возьмешь, но задержать получится.

Подвал наполнился едким запахом керосина, что только завело косолапого. Сверху по шкафу стали наноситься мощные удары лапой, даже было слышно, как когти впиваются в толстую древесину и вырывают небольшие её куски. С методичностью пневмомолота медведь пытался пробить верхнюю доску, но ударов через десять его остановили. В возникшей тишине чётко было слышен непонятный тихий рычащий говор, как будто ему объясняли, что надо делать и как, а он внимательно слушал. От этого становилось слегка жутковато и рука, уже по привычке, дабы унять тревогу, непроизвольно достала пистолет. Огненная ловушка была готова, оставалось только поджечь и раскидать на полу под ней завязанные на узел куски тряпок, пропитанных горячей смесью жидких углеводородов, уныло лежавших на металлической сетке кровати в ожидании своей участи быть спаленными, словно отряд приговоренных кукольных ведьм. Матрас я положил на пол посреди подвала и облил оставшимся керосином по инерции, не зная, как он горит, но думая, хуже не будет. Медведь явно прислушался к тому, что ему нашептали по поводу новой тактики и лапа бурого, в отличие от волчьей, стала с трудом протискиваться в щель. Опрокинуть баррикаду для него не было большой проблемой, главное цепко захватить когтями верхний угол. Когда это получилось и шкаф начал медленно накланяться, Лесник упёрся всем телом на стенку, а я подошел со стороны увеличивающегося просвета и, в секунду определив положение тела, нажал на курок. Патроны просохли, и выстрел в подвале прозвучал, как раскат грома.

— Разведка! Твою мать, предупреждать надо. Так и до контузии не далеко, — в возмущённом голосе напарника были слышны нотки веселья, как у человека, которому после долгого простоя резко пришлось заняться трудным, но любимым делом.

Пуля достигла цели и медведь, не понимающий, что произошло, вытащил лапу назад. Только через пару секунд он ощутил неприятное наличие чужеродного маленького тела внутри себя и это обстоятельство разъярило. Стены хижины готовы были рухнуть от его яростного рёва, вызванного не болью, а гневом, в его жизни ещё никогда и никто не посмел пойти против него, тем более попытаться остановить.

— Лесник! Ставь лестницу в бункере, а я их встречу. Клиент готов. Они злые, как цепные псы, то, что надо.

— Давно никто не давал мне команды, — он дружески хлопнул меня по плечу и, стараясь не хромать, исчез в коридоре.

Я методично начал подпаливать тряпки и раскидывать их на пол под ловушкой, бросая взгляд наверх. Стоило только затихнуть медвежьему крику, как в щель с ожесточением просунулись уже две лапы с обнажёнными когтями, которые начали ощупывать деревянный угол для более надёжного захвата. Ещё чуть-чуть и он опрокинет шкаф. Мне тоже осталось совсем немного — подпалить завязанную на три узла простыню, которая уже лежала перед входом в коридор и занять позицию у двери в бункер в ожидании появление этих зверей, что было сделано незамедлительно. Матрас решил не подпаливать, считая, что это непроизвольно сделают пылающие волки в дымовой завесе от брошенной шашки. Будет ещё один сюрприз.

В приглушённом свете лампочки, которая на удивление осталась целой после зажатой стенами звуковой волны выстрела, маленькие огоньки горящих тряпочек на полу выглядели так, словно место тайных ритуалов непонятных сект. Есть в этом что-то завораживающее, но мой сегодняшний обряд под названием «Сгорите, твари» до начала которого оставались считанные минуты, вряд ли был бы столь притягательным, разве что, только смотреть со стороны, не принимая в нём никакого участия. Я повернулся заглянуть в бункер, узнать всё ли получается, как раздался грохот падающего набок шкафа. Медведь сделал своё дело и отступил, освобождая путь серой пехоте.

Первым спрыгнул молодой волк, которого я сразу узнал по оставшемуся огрызку когтя от удара молотком. Рвение в бой и его желание стать сегодня лучшим из лучших выпирало наружу. Быстро обведя взглядом окружающую незнакомую обстановку он остановил глаза на темном проеме коридора, вход которого освещала горящая на полу простыня. Звериный инстинкт внутри его кричал во весь голос о приближающейся смертельной опасности, но ощущение близости обидчика и молодая самоуверенность откинула в сторону восставшее чувство самосохранения. Он подошел к огню, и только в этот момент маленькая капля сомнения залезла в мысли, заставив задуматься о правильности выбранного решения идти напролом через пламя. Эта же капля испарилась в тоже мгновение, когда сзади спрыгнул следующий волк. Нет, сегодня он лидер, он герой, и слава победы будет полностью принадлежать только ему. Никаких компаньонов!

Прыжок, несмотря на то, что был с места, оказался весьма высоким и язычки костра лишь вскользь облизали его живот, не причинив никакого дискомфорта. Наши глаза встретились ещё до приземления. Если быть честным, то его бросок через огонь выглядел потрясающе красиво. Густая молодая шерсть, ещё не потерявшая глубину окраса, стоящие твёрдо прямые уши, демонстрирующие уверенность и полный контроль, оскал с белым частоколом идеально здоровых зубов заканчивающийся острыми башнями клыков, разбавленный красным цветом дёсен и языка — всё это достойно было остаться на холсте какого-нибудь знаменитого художника-анималиста, вроде Роберта Бейтмана. Отдельного внимания заслуживали его глаза. Зрачки чёрными сфокусированными точками напоминали холодные, ёще не разогретые выстрелом, стволы двух танков, смотрящих на тебя со спокойствием палача, занёсшего топор над головой, которые, захватив цель, уже не потеряют её благодаря системе стабилизации, как бы ни менялось положение башни. А болотный цвет радужной оболочки придавал им живой окрас поля битвы и чёткое понимание поставленной боевой задачи. Не знаю, что он видел в моих глазах, но это никак не отразилось на его действиях. Для него я был приговоренным умереть в самых страшных муках.