Андрей Воронин - Банда возвращается

— Мы подумаем над этим, — кивнул Бондарович.

— Завтра в восемь утра я буду ждать твоего звонка, Виктория. В кабинете Кремля… — Принцесса обратилась к Александру. — А теперь позовите, пожалуйста, этого наемного убийцу и отвезите нас к парку Горького.

Расставшись с высокой заложницей и ее верным телохранителем, Александр и Виктория отъехали от парка и поставили машину на условленное место, в квартале оттуда встретили водителя и отдали ему ключи.

Журналист сел за руль:

— Может, отвезти куда? В милицию позже зайду сказать, что машина нашлась.

Бондарович отказался:

— Нет, не стоит, еще на грех задержат.

Настроение было странное. Как будто каникулы объявили.

До завтрашнего утра предпринимать ничего не стоило.

Оставалось только сделать звонок на явку. Может, появилась новая информация?

Они шли по какой-то улице. Александр тихо позвал:

— Вика…

— Что? — она повернула к нему лицо и остановилась, взяв за руку.

Александр даже смутился, он уже отвык от проявлений нежности посреди улицы.

«Прямо влюбленные подростки, счастливые от свалившегося на них первого чувства».

Он предложил — Поехали в «уединенное место». Не хочу ничего больше. Только тебя.

— Ты это точно знаешь? — девушка смотрела на него с хитринкой.

— Совершенно точно.

— А я не пожалею потом, что согласилась?

— Нет, тебе будет хорошо.

— Ты о чем? — она слегка куражилась над ним. — Ты будешь рассказывать мне сказки?

Но Банду нелегко было смутить:

— Могу и сказки. Мне их кот много намурлыкал… — тут он заговорил серьезно:

— Меня с утра не покидает чувство, будто мы занимаемся какой-то ерундой, чем-то ненужным. Уехать в Урюпинск или в Америку и, послав всех подальше, жить там вдвоем всю жизнь… Смешно разве?

— Ой, миленький, да ты влюбился, — всплеснула руками Виктория. — Вот я и приручила тебя, дикий зверь.

Александр пожал плечами.

А Виктория заторопилась, пока он не передумал:

— Поехали, конечно, возьмем такси, деньги у нас есть.

Я только на явку позвоню, а ты машину лови, чтобы нам не терять времени… Я люблю тебя.

Спустя минуту девушка уже разговаривала по телефону, — Фаина Яковлевна, здравствуйте.

— Здравствуй, милая. Срочные вести для тебя.

— Что случилось? — встревожилась Виктория. — Что-нибудь с дедушкой?

— С дедушкой все нормально. Но позвони ему немедленно, он два раза строго мне наказывал, не разрешил даже в магазин идти. Сижу вот без хлеба, звонка твоего жду.

Виктория оглянулась, смотрела, как Александр ловит машину:

— Хорошо, Фаина Яковлевна, спасибо вам.

Не прошло и минуты, а Виктория уже связалась с Прокофием:

— Алло, дедушка!

— Все хорошо. Вика? — голос старика был если не взволнованным, то уж напряженным — точно.

— Да, если это хорошо.

— Как твой кавалер? — дед успокоился, уж коли поинтересовался кавалером.

— Не спрашивай, потом все скажу.

Но Прокофий допытывался:

— Замуж пойдешь?

— Да… — Виктория бросила в сторону Александра нежный взгляд. — Почему ты сказал домой звонить, что случилось?

— Вот что, голубушка… — голос старика стал серьезный. — Розыск на вас прекратили. С двенадцати до двух Кожинов ждет тебя и Александра на своей даче. Он сказал, ты знаешь, как проехать. Это не в Завидове?

— Нет, там у него есть помещение, но дача у Кожинова старая — своя. Почему мы должны ехать, — не понимала Виктория, — что изменилось?

— Он позвонил мне и кое-что объяснил. В общем, второй вариант убедил меня, что он в порядке.

Виктория нахмурилась:

— А нас — первый.

— Вы что, видели ее? — изумился Прокофий Климентьевич. — И давно?

— Только что расстались.

— Однако!..

— Кто же? — не могла сдержать любопытства девушка. — Он сказал?

— Да. Он вам все объяснит. И выволочку даст. Для пользы, — Прокофий старчески рассмеялся. — Да наплюй ты на все, Виктория, и выходи замуж. Хватит тебе стрелять…

Когда становишься старым и сидишь дома наедине с болезнью, скоро становится ясно, свое личное дороже всяких общественных проблем. Но ты уже никому не нужен…

— Дедушка, у тебя плохое настроение.

— Настроение у меня боевое — как обычно. И вот что тебе скажу: сворачивай потихоньку эти игры и езжай куда-нибудь с ухажером отдохнуть. Кожинов тебя направит…

Виктория призналась:

— Мне об этом только что Александр говорил.

— Разумный человек.

— Выходит, ты снова все уладил, дедушка?

Прокофий самодовольно хмыкнул:

— Думаешь, хочется зря небо коптить?..

Александр уже махал ей руками, стоя возле машины с открытой задней дверцей…

Виктория, повесив трубку, нырнула в уютный теплый салон и подвинулась, освобождая место.

— Поехали! — бодро скомандовал Бондарович.

— Маршрут изменился, Александр, — предупредила девушка и уже громче сказала в сторону шофера:

— В Мытищи, пожалуйста, я там покажу дорогу.

— Куда мы? — Бондарович взял ее за руку, удивленно заглянул в глаза.

— На дачу к Кожинову, — губы Виктории сжались в тонкую линию.

— Будем брать? — пошутил Банда. — Или он сам пригласил нас в гости?

— Кажется, мой шеф в растерянности. Это прояснится на месте, Александр…

Бондарович и Макарова, 12 часов 30 минут дня, 26 марта 1996 года, дача генерала Кожинова.

Дача стояла на краю поселка, чуть поодаль от других.

Расхожая присказка «моя хата с краю» — как раз про дачу генерала Кожинова. Сразу за огородами начинался лес. Домик был двухэтажный, но небольшой — он не выделялся среди других, подобных ему домиков постройки семидесятых-восьмидесятых годов; в те годы, как правило, не строили роскошных особняков (замахнулся на общую площадь больше ста метров — ты буржуй), а если и строил кто-нибудь — из партократов — то не в таких забытых Богом поселках…

Виктория рассказала, что лет пять назад генерал выкупил и соседний участок и разбил на нем молодой сад. Сейчас, в марте, сад еще стоял голый и прозрачный.

Водитель, получив расчет, укатил по грязному шоссе.

Александр и Виктория двинулись к воротам, возле которых уныло слонялся молодой человек в сером пальто.

Увидев приближающуюся пару, молодой человек оживился, оглянулся, как-то весь подобрался — будто сторожевой пес у хозяйского дома; еще издали разглядел гостей и что-то сказал в рукав.

Макарова была настороже. Дедушке она верила безоговорочно, но дедушка не дал каких-то, хоть сколько-нибудь серьезных, гарантий, он просто посчитал, что риск — в допустимых пределах и надо использовать шанс.

— Предъявите, пожалуйста, документы, — молодой человек был безразлично вежлив.

Едва взглянув на документы, молодой человек вернул их.