Андрей Воронин - Банда возвращается

— Виктор Иванович, зайди ко мне, — Кожинов отпустил кнопку селектора.

Через минуту появился заместитель. Он заметно нервничал; движения его были какие-то суетные.

Генерал Кожинов взял нейтральный тон:

— Доложите результаты поисковых мер.

— Мер, Наум Степанович, много, результатов нет, — Карпик расстроенно развел руками.

— Каким образом их упустили в парке?

— Неслаженность действий.

— Что значит неслаженность? Они ведь не продавцы мороженого!..

— Наши ребята никогда не проходили эти виды тренажа. Сами понимаете, невозможно предвидеть все. Их дело защищать, а не захватывать, — Карпик высказывал то, что у него, видимо, наболело. — Надо было посылать группу захвата из ФСБ, или хотя бы ехать мне самому.

— Почему же не поехал?

Карпик отвел глаза:

— Глупо, конечно, упустили. Хорошо еще, что никого не ранили.

— ФСБ этих ребяток нельзя отдавать, нежелательно, — заметил Кожинов. — Слишком много Макаровой и Бондаровичу известно. К тому же нам лучше знать, что делать с сором из своей избы… — он, видно, решил действовать по какому-то иному плану. — Все, снимай засады с квартир и отменяй все розыскные мероприятия. В ФСБ позвони — не забудь.

— Почему?

— Я возьму их сам. Иди.

Когда Карпик покинул помещение, Кожинов заглянул в список сотрудников и набрал номер телефона;

— Алло, — ответил женский голос.

— Пригласите к телефону Прокофия Климентьевича.

Женщина выразила недовольство:

— Рано еще, спит он.

— Это генерал Кожинов.

В голосе женщины зазвучали мстительные нотки:

— Он болен, его нельзя будить.

— Ольга Борисовна, я звоню по поводу Виктории…

Женщину будто подменили:

— Минутку, даю трубку, Сразу же раздался бодрый голос старика:

— Слушаю, Орлов.

— Здравствуйте, Прокофий Климентьевич, Кожинов на проводе.

Голос Прокофия оставался ровным;

— Здравствуй, Наум, — старик ничем не выдавал своего волнения.

— Я только что отозвал свору.

— И что мне теперь делать, — после секундной паузы вопросил старик, — плясать?

— За обыск обижаться нечего, ты — подельник во всей этой самодеятельности.

— Мало ли я обысков видел, — прохладно усмехнулся Прокофий Климентьевич.

Кожинов вдруг перешел на доверительный тон:

— Пусть приходят твои ребята, нет у меня времени их ловить. Пусть приходят быстро, я боюсь, что они наломают сегодня таких дров, что вовек не расхлебать.

— Не верю я тебе, Наум, — проскрипел в трубку Прокофий. — Понравилось тебе высоко сидеть. Повелевать понравилось, влиять непосредственно на ход событий, быть приближенным к первым лицам…

— У тебя такое сложилось впечатление?

— Старо — как мир!.. Но сказать тебе об этом, кроме меня, некому. Первым лицам не до того, а остальные побаиваются. Только меня тебе нечем напугать. Меня, брат, уже и смертушка не пугает…

— Крот у меня сидит, Прокофий, — объяснил, словно пожаловался, генерал Кожинов. — Вот в чем закавыка. Вот откуда накладки. Теперь понял?

Старик не мог не согласиться:

— Это, конечно, причина.

— И активизировался он, начал землю рыть именно сейчас, в ответственный момент: когда убийство в Кремле, когда выборы на носу…

Старик посочувствовал:

— У него, брат, работа такая…

— Ну вот и зови своих бойцов. Не говоря только, что у тебя с ними связи нет.

— Чтобы я поверил, еще одно слово ты должен сказать.

Кожинов отлично понял, что имеет в виду Прокофий:

— Хорошо. Гришка Отрепьев. Достаточно?

Старик с минуту помолчал.

— Да. Куда присылать молодых?

— Ко мне на дачу, Виктория знает где. С двенадцати до двух я буду ждать их там. Отбой?

— Как с Викой поступишь?

Кожинов хмыкнул в трубку:

— Совсем не заметить ее взбрыков я, сам понимаешь, не могу. Но буду спускать дело на тормозах… Пошлю твою красавицу в Ярославль подальше с глаз…

— А майор?

— Ас майором пусть ФСБ разбирается, у меня к нему претензий нет. Не понимает просто ни черта.

— Ты мне зятя не хай, — прохладно посоветовал Прокофий Климентьевич.

— Зятя? — у генерала Кожинова вытянулось лицо. — Ну и ну… Когда только люди успевают все?

Бондарович и Макарова, 10 часов утра, 26 марта 1996 года, набережная Москвы-реки.

Виктория медленно вела машину по набережной, изредка поглядывала в зеркальце заднего вида.

— Оружие сдавать не надо, — сказала Макарова Борису, — но воздержись от всяких дурацких идей. Учти, мне известны твои слабые стороны…

Борис, которого за последнюю минуту дважды назвали дураком, нисколько не обиделся. А главное, вел себя спокойно… Называйте как хотите, лишь бы поездка обошлась без силового контакта и других неприятностей. А за дурака он еще успеет и обидеться, и рассчитаться.

— Что вы хотите от меня? — резким тоном спросила Елена Борисовна. — Вы отдаете себе отчет, на что пошли?

Это можно квалифицировать как шантаж и похищение высокого должностного лица и члена семьи Президента.

Виктория резко повернула руль вправо и затормозила у бордюра:

— Если вы не желаете с нами разговаривать, то вольны в любую минуту покинуть машину и отправляться по своим делам, Елена Борисовна!

Банда кивнул;

— Действительно, силой вас тут никто не удерживает.

Мы предпочитаем договариваться полюбовно.

Принцесса бросила за окно рассеянный взгляд:

— Куда вы меня везете?

— Не разговаривать же посреди площади, — пожала плечами девушка.

Александр указал вперед:

— Поехали, Виктория.

Девушка плавно тронулась с места:

— Сейчас свернем и остановимся где-нибудь в тихом месте на набережной. И нам никто не помешает переговорить, — она бросила быстрый внимательный взгляд на Принцессу. — Что с вашим лицом, Елена Борисовна?

Елена ухмыльнулась:

— На шлюху похожа по вашей милости — это чтобы кто-то случайно не узнал.

Виктория подавила невольную улыбку:

— Извините, пожалуйста, это никак не входило в наши планы, — и ловко тормознула на набережной. — Вот здесь и постоим. Тихое место, хороший обзор…

Елена слегка закапризничала:

— Я надеюсь, вы доставите нас назад к машине? Или мы будем ловить такси?

— Доставим в лучшем виде, — Виктория оглянулась на телохранителя. — Борис, погуляй вокруг машины.

— Не положено, — хмуро ответил он.

— Видишь ли, тебе же спокойней будет, — объяснила Виктория. — Мы будем говорить об очень серьезных вещах…

— Не положено…

— Выходи, — рассердилась Елена. — Совсем дурак стал?

Борис вздохнул и заворчал:

— Работа есть работа. И есть ответственность. Случись что…

— Считай, уже случилось, — перебил его Александр. — Страшнее не будет.

Телохранитель, сделав угрюмое лицо, начал выбираться из машины. Елена молчала, сумрачно смотрела ему в спину.