Андрей Воронин - Банда возвращается

— От отчима? Он что… был злой?

— Если бы так!

— Неужели он… — Александр поразился догадке.

Виктория кивнула:

— Да… Ты угадал. Этот подонок приставал ко мне. А еще… — и девушка замолчала.

— Что?

— Сейчас смешно сказать, а тогда меня очень пугало это… Он подглядывал за мной…

Александр улыбнулся:

— Некоторые девушки в четырнадцать лет — ого-го!

Есть на что полюбоваться.

— Он подглядывал еще когда мне было и двенадцать. Патологический тип… — Виктория пальчиком очерчивала губы Александру. — У тебя такие красивые губы. И волевой рот… И еще — ты небритый…

— Ты не рассказала, — напомнил Бондарович.

Она вздохнула:

— Мы жили в хрущевке — на окраине Москвы. Совмещенный санузел — знаешь такую благодать?.. А наверху над ванной — квадратное окошко из кухни. Для естественного освещения…

— Он подглядывал через это окошко?

— Да. Становился на табуретку и стоял тихонько; пока я мылась. А я любила поплескаться… Как-то однажды и заметила его. Он стоял не неподвижно — голова его в окошке дергалась в такт движению руки. Чем он там занимался, остается лишь догадываться… Это продолжалось еще и еще — много раз… Первый раз я от страха чуть не закричала, потом страха стало меньше — но все равно неприятно. Я старалась купаться в отсутствие отчима. А мама ни о чем не догадывалась. Или догадывалась, но не подавала виду.

— Да, неприятно.

— А потом он предложил мне поиграть… посидеть у него на коленях. И я поняла, что он от меня хочет, — не совсем же дремучая была. Ну и сволочь он оказался! Как мама могла его любить?.. Я сбежала тогда из дома к деду. И осталась. Так что мы оба с тобой беспризорники, — Виктория не очень весело улыбнулась. — Ну, что? Встаем?

— Угу.

— Тогда не смотри… — она выскользнула из-под одеяла. — А если хочешь, смотри на здоровье. Ты же мне не отчим, — пошутила девушка.

Банда, конечно, смотрел — смотрел в свое удовольствие. И радовался тому, как Виктория хороша, а еще тому, что эта красавица с ним… И — его!.. У него давно не было женщины. То есть, конечно, после того, как ушла жена, партнерши по постели у него были, и некоторые даже очень неотвязчивые, но все это было не то. Едва удовлетворив физиологическую потребность. Банда к этим девицам охладевал; поворачивался на другой бок и засыпал; не трогали они его за живое, ибо были кем угодно, но только не женщинами — проститутками, подружками-кокетками, случайными девочками из бара и т, д. Женщины в истинном высоком понимании этого слова среди них не находилось. Чтобы стала тайной для тебя, чтобы стала для тебя пучиной и властно погрузила в себя, поглотила — как море поглощает утлую лодчонку.

Но вот Виктория…

В дверь постучали.

— Да?.. — Виктория оглянулась и подмигнула Александру.

Парень из обслуживающего персонала спросил из-за двери:

— Завтрак можно уже подавать?

Александр внимательно посмотрел на девушку и тихо покачал головой.

Виктория поняла его намек:

— Завтрак?.. Минут через пятнадцать…

И она бросилась в распахнутые объятия Банды.

Полчаса спустя они садились в скромную «шестерку», которую Геннадий прислал, чтобы меньше привлекать внимание. Нельзя было сбрасывать со счетов, что Кожинов мог объявить розыск и через МВД.

Угнанной у эсбэшников машины уже на стоянке не было.

Водитель пожелал доброго утра и осторожно повел машину по ухабам проселочной дороги.

Виктория отпустила остроту:

— Эта трясучка нам вместо утренней гимнастики.

— Интересно, — сказал Александр, — у хозяина не хватило средств дорогу подвести к своему отелю?

— Это специально, — ответил водитель, которому, видимо, не в новинку было это место. — Меньше случайных посетителей. Они здесь не нужны. Никому и в голову не приходит, что такая ухабистая дорога ведет в столь райский уголок… — парень отчаянно крутил руль. — Николай даже рекламу уже пару лет не дает. Это место все называют «Уединенный отдых на берегу озера», потому что когда-то он так рекламировал его в газетах, собирал клиентуру. Теперь сюда посторонние не попадают. Образовался обособленный контингент — своего рода клуб.

Некоторое время ехали в молчании. Наконец выбрались на шоссе, и парень погнал машину под сто километров в час.

Стояло погожее солнечное утро.

— Куда нам нужно в первую очередь? — спросил Александр у Виктории.

— В конференц-зал «Президент-отеля», — ответила она, не моргнув глазом.

— С ума сошла?

— Туда пойдет водитель по своему удостоверению с пометкой «Пресса», — Виктория повернулась к парню. — У вас ведь есть такое?

— Так точно, — с готовностью подтвердил тот.

Девушка стала излагать свой план:

— Он пройдет на открытую конференцию для журналистов региональных газет. Эту конференцию устраивает Администрация Президента для лучшего освещения в периферийной прессе деятельности правительства, а также хода предвыборной борьбы. Сегодня в девять там выступает Елена…

Александр понял задумку:

— Водитель передаст записку?

— Да! А напишу ее я.

— Гениально. А дальше?

— Через два часа водитель зайдет в ближайшее отделение милиции и подаст заявку о том, что у него угнали машину. Еще через пару часов он ее найдет на старом месте. Милиции заявит, что кто-то покатался и аккуратно поставил, где взял. Есть возражения?

— У меня нет, — сказал Александр. — Но у водителя может быть свой взгляд на проблему.

Водитель улыбнулся:

— Геннадий Анатольевич велел выполнять все, что вам необходимо. С моей стороны возражений не будет.

— Вот и чудно! — порадовалась Виктория; веки у нее были чуть-чуть припухшие — девушка явно не выспалась; но зато румянец так и играл на щеках.

Банда подмигнул ей…

Впереди уже виделись пригороды Москвы.

Елена Монастырская, 9 часов 30 минут утра, 26 марта 1996 года, конференц-зал «Президент-отеля».

В зале с таким количеством людей не может быть идеальной тишины: кто-то переговаривается вполголоса, кто-то кашляет, кто-то возится, и под ним поскрипывает кресло. Стоял гул, который отвлекал. Но Елена умела хорошо управлять собой и своим вниманием. Все внимание она сосредоточила на выступлении перед этой беспокойной аудиторией…

— Таким образом будет сделано все, чтобы деятельность Президента и правительства, Государственной Думы как можно полнее освещалась региональными изданиями федерации. В особенности сказанное касается тех значительных преобразований, которые намечены на эту весну в области социальной защиты и реформы в армии. Народ должен знать, что власть повернута к нему лицом, заботится о его процветании, несмотря на финансово-экономический кризис.

Елена Монастырская заканчивала свое плановое выступление перед тремя сотнями журналистов, которые съехались в Москву за счет федерального бюджета, — чтобы людям в глубинке, где особенно сильно влияние коммунистов, было лучше слышно столицу.