Андрей Левин - Желтый дракон Цзяо [другая редакция]

— Повинуйся Небу, служи Правде, — наградой тебе будет право наслаждаться Великим спокойствием, — произнес Желтый Дракон и спросил — В чем твой главный долг?

— Забота о нашем Великом братстве, — чуть слышно ответил Тан, испугавшись собственного голоса.

Потом, спохватившись, добавил:

— …экселенц.

— Братство добром платит тем, кто бескорыстно предан ему и честен перед ним, — медленно проговорил Желтый Дракон. — В верности — наша сила. Триста лет существует могущественный триединый союз Неба, Земли и Человека. И еще десять тысяч лет будет жить он, потому что безжалостно карает отступников, завистников и непокорных. Говори, если совесть твоя чиста — братство отблагодарит тебя. Но берегись, если черные помыслы руководят тобой. Отвечай: честен ли перед священным союзом твой старший брат Красный Жезл?

От этих слов у Тана закружилась голова. Он не знал, что ему делать. Сказать то, что ему известно? А вдруг Красный Жезл не попадал в опалу и Желтый Дракон сейчас проверяет его? Тогда можно будет распроститься с жизнью. А если все наоборот? Тогда его могут обвинить в том, что он заодно с Красным Жезлом.

— Отвечай же!

Тан решился. Не слыша самого себя, в каком-то полуобморочном состоянии, путаясь и запинаясь, он рассказал главе «Триады» о том, что видел в ночь ареста Белого Бумажного Веера. О том, что он сказал Красному Жезлу о предательстве Ко Ина. О том, что Красный Жезл все-таки отправил сержанта к Белому Бумажному Вееру. Что он, Тан, видел своего босса на Кеонг Сайяк, когда тот передавал записку полицейским и что сразу же после облавы и ареста Белого Бумажного Веера Красный Жезл встречался с каким-то человеком. Закончив свой сумбурный монолог, Тан почувствовал, как от напряжения у него взмокли ладони. Он исподтишка взглянул на Желтого Дракона, но лицо главы «Триады» было непроницаемым. В полной тишине прошла минута, затем другая, но Тану показалось, что он стоит здесь уже несколько дней.

— Почему ты оказался на Кеонг Сайяк и почему следил за Красным Жезлом? — спросил наконец Желтый Дракон, не открывая глаз. — Разве ты знал, что он собирается делать?

Ноги у Тана подкосились, и он рухнул на колени.

— Я… я… он…

— Не доверять старшему брату — значит не почитать его. А непочтительность — мать неповиновения. В «Канонах» сказано, что в древности правители ходили походами на непочтительных, рубили им головы, складывали из них холмы и это было величайшим наказанием. Холм непочтительности может увеличиться еще на одну голову.

Тан хотел что-то произнести, но не мог. Из полуоткрытого рта, сведенного судорогой, доносились лишь нечленораздельные звуки. Желтый Дракон умолк, достал из черной коробки сигарету, закурил, с удовольствием разглядывая обезумевшего от страха Тана. Он любил подобные зрелища, любил, как он сам выражался, «созерцать людей в их естественном состоянии».

— Но наши предки говорили, — продолжал Желтый Дракон, дав Тану возможность немного помычать, — что старший брат, не почитающий родителей, заслуживает такого же отношения к себе со стороны младшего брата. Значит, ты поступил правильно. В тебе говорила кровь достойного члена нашего Великого братства.

Слова Желтого Дракона долетали до Тана откуда-то издалека. Он плохо понимал их смысл, но уловил, что Желтый Дракон доволен им, что он оказался прав, считая Красного Жезла впавшим в немилость. Желтый Дракон говорил что-то еще, но Тан был не в состоянии его слушать. Ненавистный актеришка, неизвестно каким образом забравшийся так высоко, повержен, смят, раздавлен. В «СинЛеоне» больше не будет появляться его наглая, самодовольная физиономия! Эго ничтожество больше не будет заставлять Тана прислуживать себе, как паршивого официанта, и исполнять все его прихоти. Не будет орать на него. Все. Занавес опущен, и юпитеры погасли. Так, кажется, любил выражаться этот комедиант?

— Я вас спрашиваю, Красный Жезл, — вдруг отчетливо услышал Тан голос Желтого Дракона.

Он затравленно посмотрел вокруг себя, но в комнате, кроме него и Желтого Дракона, больше никого не было. Тан ошалело уставился на главу «Триады».

— Я вас спрашиваю, Красный Жезл, — повторил тот, глядя на Тана. — Вам известны тайники этого человека?

До Тана наконец дошел смысл сказанного: Красный Жезл — теперь он, а «этот человек» — его бывший босс. Такого поворота Тан не ожидал. Он давно мечтал занять место Красного Жезла, но боялся признаться в этом даже себе: настолько несбыточным, а главное, крамольным казалось ему такое желание. Тан гнал от себя эти мысли, боясь, что Красный Жезл однажды сможет прочитать их на его лице. И вдруг… Он все еще не решался поверить своим ушам. Неужели все это происходит наяву? Неужели Желтый Дракон назвал Красным Жезлом его, Тана?

— Вы соизволите, наконец, ответить мне, Красный Жезл? — недовольно произнес Желтый Дракон. — Или на радостях вы потеряли дар речи?

— Красный Жезл… Он — Красный Жезл. Совершенно обезумевший Тан на коленях пополз к Желтому Дракону, схватил его худую морщинистую руку и прижался к ней своими лоснящимися губами. Глава «Триады» брезгливо поморщился, вырвал руку и, достав из кармана платок, тщательно ее вытер.

— Потрудитесь в будущем освободить меня от выражения признательности в такой форме.

— Простите, экселенц… Я… Я знаю, где его тайники, я смогу их найти… Если вы позволите, я сейчас же…

— В первую очередь меня интересуют документы и героин. Вы отправитесь туда, когда начнется ритуал, и принесете все в Зал Верности и Справедливости. После этого вы возьмете в руки карающий меч Красного Жезла.

Желтый Дракон поднялся с кресла и, не обращая больше внимания на все еще валявшегося у журнального столика Тана, вышел из «зеленой гостиной».

Ло вошел в кабинет шефа как обычно без стука.

— Вы вызывали меня, Теон? — спросил он и в недоумении остановился на пороге: Аланг сидел подперев лицо руками и уставившись в одну точку. Взгляд у него был совершенно отрешенный. — Что с вами, Теон? Что-нибудь случилось?

Аланг не ответил. Он перевел взгляд на Патрика и, словно не увидев никого около двери, опустил глаза.

— Да что случилось, Теон?! Что-нибудь с госпожой Лау?

— Садитесь, Патрик, — деревянным голосом произнес Аланг.

Ло сел, продолжая удивленно смотреть на шефа. Тот приподнял очки, потер глаза.

— Мне трудно начинать этот разговор, Патрик, — не поднимая головы, произнес Аланг, — но… расследование придется прекратить.

— Что?!!

— Мы понапрасну теряем время, — монотонно продолжал Аланг, — «Тумасик» — дело рук пиратов, а это не наша с вами компетенция. Инсценировка кораблекрушения не имеет никакого отношения к Блаканг-Мати. Дело о могильнике придется сдать в архив. Искать убийц бесполезно. У нас слишком мало для этого данных.