Андрей Воронин - Инструктор. Пока горит звезда

— Можешь эмоционировать дальше, пока не свалишься. По крайней мере, у тебя есть два дня, чтобы спасти свою шкуру. А мне, по-видимому, пора уходить, раз мое предложение вызвало у тебя такое негодование.

— Постой, — Сорокин, тяжело дыша, схватил Забродова за руку. — Новые трупы нам ни к чему. Если подозреваемые в убийстве пропадут или будут найдены мертвыми, то все это дерьмо опять повесят на меня. И неизвестно, что найдет меня раньше: азерская пуля или честное правосудие. Ни то, ни другое мне категорически не нравится. Тут нужно действовать деликатно.

— Ты прав, — задумчиво сказал Забродов, почесывая макушку. — Действительно, слишком прямолинейно. Можно сделать иначе. Пусть с этими убийцами разберутся в следственном изоляторе. Мол, служебная халатность или попустительство. Ты тут будешь ни при чем. Там уже начальник будет держать ответ.

Сорокину ужас как хотелось засадить всех этих типов за решетку, но тут, как обычно, возникли непредвиденные проблемы, и ему придется выбирать, опять же рискуя карьерой ради карьеры.

— Я знаю, что идеальных вариантов не бывает, — вздохнул Сорокин. — Валяй.

— Убийцы в кафе «Эврика», что на Маршала Бирюзова девятнадцать. Ашот Папазян, Геворк Давтян и Самвел Малакян.

— Не торопись, Забродов. Я эти фамилии и после трех раз не запомню, — Сорокин копошился в бумагах на столе, пытаясь отыскать чистый лист. — Это ж надо… Стрельбу, понимаешь, устроили! Пострелять негде! В Москве столько тиров, что стреляй, не хочу…

— Удачи, Сорокин, — сказал Забродов, поднимаясь со стула. — Я тебе сообщил, а там уже дело техники.

Напоследок Забродов еще раз повторил для Сорокина имена и фамилии, которые на удивление ясно отложились у него в памяти, и ушел. Едва дверь за Илларионом закрылась, до полковника дошло: «Это же их точка! Как я их буду задерживать?! Так и прилечу туда с пистолетом, размахивая удостоверением?»

В следующую секунду он выскочил в коридор и, рванув, не хуже спринтера на Олимпийских играх, настиг Забродова на лестнице.

— Илларион, поехали вместе.

Забродов согласно кивнул головой.

— Ладно, жди меня здесь, я сейчас за курткой сбегаю!

— Пистолет только не забудь, — крикнул ему вслед Илларион. — У меня рогатки для тебя нет!

Апатия и безверие у Сорокина сменились неожиданным приливом радости. Он почувствовал себя словно заново родившимся. И, несмотря на колоссальную усталость, он готов был хоть завтра ехать на дачу и яростно копать грядки, таскать воду и собирать яблоки. Все, что угодно! Он почувствует себя по-настоящему свободным, как только закроет это дело. Выйдет как человек на улицу, прогуляется и вернется домой, где ляжет на диван и посмотрит какой-нибудь фильм, может, даже возьмет пару отгулов или отпуск, во время которого будет спать каждый день до полудня, смотреть футбол, пить пиво и рыбачить до полнейшего отупения.

Забежав в кабинет, Сорокин торопливо, негнущимися пальцами, рванул на себя плащ. От плаща отлетела пуговица. Полковник махнул рукой, подобрал ее и сунул в карман плаща. Со стороны Сорокин был похож на юношу, у которого по весне взыграли гормоны, и который несется на свое первое свидание с вполне очевидными целями.

В дверь раздался дробный стук.

— Да-да, войдите.

На пороге показался мужчина в классическом костюме с галстуком, в туфлях начищенных до блеска, и с дипломатом в руке.

Сорокин болезненно поморщился. Он терпеть не мог адвокатов с их вкрадчивыми и пространными речами и недвусмысленными предложениями насчет освобождения подзащитных. Этого типа Сорокин видел впервые.

— Я сейчас тороплюсь, и у меня нет времени. Зайдите потом, — Сорокин злорадствовал, давая этому франтоватому молодчику от ворот поворот. Пускай знает, что находится в милиции, а не в каком-нибудь ресторане, где он может позволять себе всякие вольности.

— Не советую вам разговаривать со мной таким тоном. Я адвокат Георгия Сукиасяна.

— Не знаю я никаких Сукиасянов, — отмахнулся Сорокин. — Я тороплюсь. Вам это понятно?

— Хочу вам напомнить, — зловеще сказал адвокат, — что у вас мертвым грузом лежат деньги моего подзащитного. У него дипломатический иммунитет, и вы не имеете никакого права ему препятствовать.

За спиной адвоката показался и сам Сукиасян. Он был в сером шерстяном костюме. Правый рукав пиджака, как заметил Сорокин, был наполовину пустой.

— Вы пришли как раз вовремя, чтобы опознать подозреваемых.

— Полковник, — ядовито улыбнулся адвокат. — Займитесь вашими непосредственными обязанностями. У моего клиента через пять часов самолет, и будьте уверены, что если он не попадет на этот рейс, отвечать, прежде всего, будете вы.

— Насколько мне известно, — Сорокин пристальным взглядом буравил Сукиасяна, словно надеясь, что тот расколется от страха прямо сейчас, — вы учились в одном институте с небезызвестным бизнесменом Артуром Орбели.

— Это не имеет никакого отношения к моему клиенту, — прервал Сорокина адвокат.

— Сомневаюсь. Но я до всего докопаюсь, уж поверьте. Те люди умерли, а вы нет, — Сорокин снова вперился взглядом в Сукиасяна. — Я узнаю, для чего предназначаются эти деньги.

— Свои догадки оставьте при себе, — иронично улыбнулся адвокат. — А теперь, будьте добры, отдайте личные вещи моего клиента, если не хотите, чтобы эту проблему решил ваш непосредственный начальник.

Сдерживая злость, Сорокин сел за стол, включил компьютер и набрал документ. Ему хотелось двинуть кулаком по этим наглым мордам. Нарочно, чтобы показать свою власть, он даже не предложил адвокату и Сукиасяну присесть, хотя в наличии имелись свободные стулья. Распечатав бумагу, он положил ее на край стола, и ручку — туда же.

— Распишитесь здесь и здесь, — Сорокин ткнул пальцем. — Деньги заберете в сто шестом кабинете. И запомните на будущее, господин Сукиасян, что если вы еще раз где-нибудь попадетесь, я не посмотрю на ваш дипломатический иммунитет и задержу как обыкновенного преступника. В СИЗО вы будете вести себя по-другому.

И Сорокин стремительным шагом покинул кабинет, перебросив плащ через руку. В голове у него роились предположения и идеи. Он прекрасно знал, что из себя представляют армянские бандформирования. Эти ребята ушлые, знают себе цену и мелочовкой не занимаются. Они участвуют во всевозможных махинациях, имеют связи в милиции, прокуратуре и суде, а также активно поддерживают своих политиков и крупные кредитно-финансовые организации. Конечно, ему до всех не добраться, так как большая часть преступников ушла в легальный бизнес, но потрепать им нервишки и проредить их ряды вполне возможно.

— Что там у тебя? — недовольно спросил Илларион.

— Только что ко мне приперся Сукиасян со своим адвокатом. Еще утром я получил нагоняй от своего начальника, который сказал немедленно отдать чужие деньги!