Андрей Воронин - Инструктор. Пока горит звезда

Остановившись около пропускного пункта, Илларион скинул Ашоту «глухаря» на мобильный телефон. Тот вышел через пару минут и сел к Забродову в машину.

— Свидетели запомнили двоих твоих ребят, которые грохнули депутата. Они причастны и к другим убийствам. Менты землю роют, чтобы достать их. Постарайся, чтобы менты их никогда не нашли.

— Их не найдут, — блеснув золотой коронкой, самоуверенно заявил Ашот.

— Какой у тебя план отхода? Как твои бойцы покинут город после сегодняшней стрелки?

— Не парься насчет этого. Я уже обо всем договорился. Наши новые документы практически готовы. Ты доволен?

— Мое дело нехитрое, — сказал Илларион. — О своей безопасности лучше тебя самого никто не побеспокоится.

— На стрелке будут все азеры?

— Вся их верхушка, — кивнул Забродов.

Ашот немного помолчал, словно хотел еще что-то сказать, но все же не проронил больше ничего и вышел из машины. Забродов притушил сигарету и взял с сиденья вибрировавший мобильный телефон.

— Будь осторожен, — голос Борынца звучал крайне встревоженно. — Он числится в базе ФСБ. Его разыскивают. Банковские счета, поездки, наблюдение, короче, полный пакет.

— Он висит на прослушке? — уточнил Забродов.

— Не в курсе. За ним следят круглосуточно. Если его возьмут, то он первым сдаст меня. Илларион, я должен выйти из этой чертовой игры. Пока не поздно.

— Это его не остановит. Он исчезнет, если узнает, что ты пропал.

— Я могу организовать встречу для передачи фальшивых документов и там его арестовать.

— Пока у нас еще остаются возможности поймать его с поличным и спасти твою карьеру. Никто ничего не узнает.

— Хотелось бы, — вздохнул Борынец. — Чувствую, что мне никогда от этого не отмыться.

— Не падай духом. Еще рано отчаиваться. У меня есть одна идея. Я попробую кое-что сделать…

Закончив разговаривать, Илларион поехал по Багратионовскому проезду по направлению к центру Москвы. Он подозревал, что не застанет Орбели в офисе, но ему повезло: тот как раз собирался уезжать по своим делам, и Забродов поймал его прямо на выходе из приемной.

— Нужно поговорить, — сказал Илларион.

— Недолго. У тебя есть пять минут, — сказал Орбели, пропустив его перед собой в кабинет.

— ФСБ висит на хвосте у Ашота. Скажите ему, чтобы он не совался на автосвалку.

— Кто тебе сказал? Какое это имеет значение, если его люди могут выполнить работу и без него?

— Вы не понимаете. План отхода засвечен. Нужно найти другой путь вывода их из страны. Если их возьмут, то начнутся большие проблемы. Азеры и ФСБ будут душить нас заодно. А там и менты подключатся.

— Я с этим разберусь… — мрачно процедил Орбели.

Эдисон Багиров, сидя у себя в гостиной, медленно раскуривал ароматную сигару. Помимо него в гостиной сидело еще четверо мужчин с угрюмыми лицами в черных пальто, все на вид лет сорока пяти — пятидесяти.

Багиров задолго до стрелки организовал встречу бригадиров. Он перестраховывался, подозревая, что в его рядах завелся стукач, который докладывает обо всех его решениях, и поэтому он оказался в той заварушке в лесопарке, после которой едва остался в живых. Ему еще повезло, что среди всеобщей суматохи все забыли о его существовании.

Положив золотой портсигар на журнальный столик из прозрачного стекла, Багиров внимательным взглядом обвел притихших присутствующих, которые не смели вздохнуть и сосредоточенно смотрели на своего шефа.

— Вы знаете, какая моя любимая спортивная игра? — неожиданно начал Эдисон и, попыхивая сигарой, поднялся из кресла.

— Баскетбол, — предположил низенький коротышка с вьющейся шевелюрой.

— Нет, мне нравится бейсбол, — осклабился Багиров. — Я каждый день смотрю трансляции.

Эдисон взял в руки бейсбольную биту, которую на первых порах после прибытия в Москву носил с собой на разборки. Эта бита не раз его выручала, и отчасти благодаря ей Багиров находился в полном здравии. Бита покоилась у него в гостиной на специальном креплении. Обычно гости интересовались, откуда она у него взялась, и Багиров, желая выглядеть человеком культурным и образованным, никак не бандитом, рассказывал им басни про свое спортивное прошлое и горячее увлечение настоящим мужским видом спорта — бейсболом.

Бита была увесистой и тяжелой, и в молодые годы Эдисон с первого удара ломал кость или умело ставил блок, защищаясь.

— Это игра командная, хотя со стороны кажется, что бейсболист один. Вы понимаете, о чем я? — он снова посмотрел на собравшихся и весело улыбнулся, словно рассказывал им какой-то анекдот.

— Командная, — подтвердил коротышка с вьющимися волосами.

Бригадиры смотрели на своего шефа с некоторым недоумением и настороженностью, не понимая, для чего он проводит этот экскурс.

— Так и мы. Одна команда. Один ничего не решает… — И Багиров, примерившись, с силой опустил биту на череп коротышки.

Раздался страшный хруст. Эдисон добавил еще несколько сильных ударов, словно забивал огромным молотком длинный гвоздь.

Бригадиры оцепенело смотрели на Багирова. Коротышка кулем свалился на пол. Побагровевший Эдисон остервенело бил его по голове, так что на дубовом паркете разлилась лужа крови. Затем он отбросил биту в сторону и победоносно посмотрел на собравшихся, намекая взглядом, что так будет с каждым, кто осмелится на предательство. Никто не шелохнулся, словно произошедшее было в порядке вещей.

— Вытрите пол и уберите труп, — Багиров, попыхивая сигарой, вышел в прихожую, где его ждали два здоровенных охранника. Один подал ему пальто, второй услужливо открыл дверь.

— Сегодня в девять на автосвалке. Будьте готовы. Армяшки должны ответить за свои прегрешения. С…ные провокаторы.

Багиров был невесел. Он не спал две ночи подряд и все думал о своем незавидном положении. Он и представить не мог, что когда-нибудь окажется в такой передряге. По его репутации нанесен серьезный удар, и он должен отомстить во что бы то ни стало, чтобы показать свою власть и доказать, что с ним можно иметь серьезные дела. А сомнений после последних событий у партнеров должно было накопиться порядочно. Он, Багиров, не имеет морального права отсиживаться в норе и воздерживаться от применения силы, когда его ребят безнаказанно убивают, а сам он вынужден прятаться на съемных квартирах, менять автомобили и номера телефонов.

«Предать может любой, — знал Багиров. — Они только и ждут момента, чтобы воткнуть мне нож в спину. Надеются, что я сдохну, и они поделят все, что я нажил непосильным трудом, на что я потратил всю свою жизнь. Нет, не дождетесь, подонки, не на того нарвались. Багиров способен на большее, чем вы можете себе представить».

Внизу, на первом этаже, его ждали еще два охранника в подъезде, и два снаружи. После той злосчастной стрелки, когда его чуть не прибили, Багиров значительно усилил свою охрану и не поскупился купить своим пацанам бронежилеты и оружие, которым пользуются и спецслужбы. Теперь охрана сопровождала его повсюду, и ежедневно офисы и квартиру Багирова проверяли на наличие «жучков». Он отдавал себе отчет в том, что такие меры безопасности немного попахивают паранойей, но им владел страх за свою жизнь. Эдисону казалось, что дни его сочтены, но он отчаянно хотел жить и делал для этого все возможное. В голову закрадывались поганые мысли о давних убийствах криминальных авторитетов, о крахах криминальных империй, казавшихся такими сильными, непобедимыми и процветающими. Все и начиналось с таких покушений и предательств, с утраты веры в своего вожака, с сомнений в том, что он сильный и в состоянии справиться с любыми проблемами. Багиров понимал, что для своего спасения он должен поддерживать в своих парнях такую веру и показать им, что он в доме хозяин и все вопросы решает жестко и справедливо. Багирову было все равно, что на руках у него не было достоверных фактов, свидетельствующих о том, что кучерявый коротышка его предал. Ему было достаточно и сомнений. А сомнения в его положении приравнивались к обвинению. К тому же, как известно, из мира криминала есть только один выход. В мирную жизнь никто никого не отпускает, особенно тех людей, которым многое известно.