Андрей Воронин - Инструктор. Пока горит звезда

К счастью, долго ехать не пришлось, иначе Забродов, несмотря на то что обладал отменным здоровьем, почувствовал бы себя дурно. Попробуй проедь в метро, когда тебя стискивают со всех сторон, а воздух наполняется раздражающими запахами: кислого пота, немытого тела, чьих-то вонючих кроссовок, дешевого одеколона или французского парфюма.

«В следующий раз, — подумал Илларион, — если поеду в метро, нос буду зажимать прищепкой, а сам наемся лука и чеснока, чтобы вокруг освободили пространство. Если каждый день так ездить, то можно с ума сойти».

Забродов еле вытиснулся из вагона на Тверской и остановился прямо в центре платформы, где и условился встретиться с Борынцом. Посмотрев на часы, он удивленно заметил, что недооценил свои возможности и добрался до места назначения на десять минут раньше, чем планировал.

Сзади на плечо Забродова легла чья-то рука, и он автоматически провел болевой и достаточно эффективный прием, сжав запястье врага, да так сильно, что Борынец зашипел от боли.

— Извини, не хотел, — виновато сказал Илларион, тут же отпустив руку Борынца.

— Скоро меня покалечишь, — нервно сказал Борынец, дуя на запястье и растирая его.

— К сожалению, все никак не получается избавиться от профессиональных привычек. Борюсь с ними, борюсь, а они все равно меня одолевают.

— Пойдем, поговорим, — сердито сказал Борынец, исподлобья глядя на Забродова.

— Для этого я тебя и вызвал, — усмехнулся Илларион.

Они вышли из метро и зашли в «Макдональдс». Там как раз был свободен в углу столик на двоих.

— Прямо как романтическое свидание, — ухмыльнулся Забродов.

— Мне сейчас не до шуток. Ты меня кинул, — насупился Борынец. — Я знаю, что архив был у тебя.

— Я должен был убедиться, можно ли тебе доверять. В таких делах спешка не нужна, и не мне тебе об этом говорить. Ты профессионал и должен понимать такие вещи.

— У тебя есть знакомый адвокат? — мрачно поинтересовался Борынец.

— Коротков изъял из досье твою папку.

— Замечательно! Ты меня очень обрадовал, Забродов! Теперь у меня появился новый шантажист. Отличная новость. После этого остается только повеситься.

— Повеситься всегда успеешь, Борынец. Помни об этом. Пока ты в безопасности. Орбели предупрежден и будет очень осторожен.

Борынец шмыгнул носом.

— Пойду, кофе возьму. Совсем доконал чертов насморк. Тебе принести чего?

— Еда тут хоть и вредная, но жрать хочется. И вреднее быть голодным. Возьми мне два гамбургера.

Илларион дал Борынцу смятую купюру и задумчиво смотрел в окно, ожидая, пока тот вернется.

Борынец, простояв в очереди добрые пятнадцать минут, вернулся с подносом.

— Быстрое обслуживание называется.

— С пылу с жару, — довольно сказал Илларион, извлекая гамбургер из упаковки и вгрызаясь в него зубами.

— Мы сегодня, кстати, собираемся провести рейд по площадкам Орбели. По данным наружки, — прихлебнул кофе Борынец, — Ашот прибыл на стройку два дня назад и никуда не выезжал. Мы задержим его по обвинению в убийстве.

— Тело вы там все равно не найдете. Они не такие простаки, как считает твое начальство. Вы только добьетесь того, что Орбели притихнет, и все испортите.

— Я могу по-прежнему помогать Орбели и делать вид, что у него есть на меня средство давления.

— У меня есть другая мысль, — сказал Илларион, покончив с первым гамбургером, — как мы оба можем выиграть.

— И что ты предлагаешь? Нанять киллера, который уберет Орбели? — мрачно съязвил Борынец.

— Другое. Я передам Орбели информацию, что вечером на его площадки нагрянет ФСБ.

— И на следующий день он меня пристрелит, заподозрив, что мы оба играем в одну игру. Такая информация просто так не валяется.

— Я же разведчик, — усмехнулся Илларион. — Он мне поверит. Тем самым я лишний раз докажу свою лояльность. И ты тоже ничего не потеряешь. Предупредишь его. Наша задача — набрать побольше вистов, чтобы Орбели нам доверял и думал, что мы его отмазываем от наездов.

— Тебе не кажется, что это слишком большой риск?

— Больший риск ничего не предпринимать, — убедительно сказал Илларион. — И если он перестанет нам доверять, то мы с тобой первые получим пули с доставкой на дом. Орбели будет жить и процветать, а нас упакуют в деревянные ящики в новых костюмах. Ты мне хочешь предложить этот вариант?

— Ну тебя к черту, юморист хренов! Делай, что знаешь.

— Я встречусь с ним прямо сегодня. Вот доем второй гамбургер, вернусь за машиной и поеду к нему в офис.

Прожевав, Илларион вытер руки салфеткой и подмигнул Борынцу.

— Не переживай. Все будет хорошо, вот увидишь. Уничтожишь свое досье и на недельку-другую поедешь на Мальдивы. Отдохнешь, наберешься сил, подождешь, пока все уляжется, и потом вернешься в Москву.

— Если бы я знал, что все так сложится, никогда бы не пошел в ФСБ, — посетовал Борынец.

— Если бы бабушка была дедушкой, — отпарировал Забродов. — Не забивай себе голову мыслями о прошлом. Что есть, с тем и работай. Кроме настоящего у нас ничего нет. Бывай. Мне пора ехать.

За время отсутствия Забродова с «бьюиком» ничего не случилось. На всякий случай он обошел машину кругом, проверил колеса, посмотрел днище — вдруг прицепили взрывное устройство, — после чего, убедившись, что все в полном порядке, уселся за руль и аккуратно выехал со стоянки…

Когда Забродов заглянул в кабинет, Орбели копошился с документацией. Поймав на себе чужой взгляд, он поднял голову и натянуто улыбнулся.

— А… это ты… Заходи. Какие новости?

— Плохие. К концу дня здесь будет ФСБ, — серьезно сказал Илларион, прикрыв за собой дверь.

— Откуда такая информация?

— У меня есть свои источники в ГРУ.

— В последнее время ты меня только огорчаешь. Кстати, ты до сих пор так и не нашел архив.

— Зато я подал вам азеров на блюдечке и предупредил насчет ФСБ.

— Ты сделал немного. Нашему сотрудничеству пришел конец.

— Что ж… — Илларион пожал плечами и смиренно улыбнулся. — Все в этой жизни когда-нибудь заканчивается. Всего доброго.

Он вышел из кабинета Орбели со смешанными чувствами, пытаясь понять, что стоит за его словами о завершении сотрудничества. Неужели он что-то заподозрил и хочет теперь от него избавиться? Впрочем, этот вариант Забродов отмел практически сразу. Если бы Орбели жаждал его крови, то наоборот, он скорее бы усыпил его бдительность и посулил бы золотые горы или пообещал новую работу, только чтобы занять его мысли, и впоследствии спокойно бы его убрал.

Прежде чем вернуться домой, Забродов, для успокоения души и совести и чтобы залечить душевные раны, заехал в букинистический магазин. Среди книг он быстро успокаивался, приходил в себя, и когда сознание прояснялось, тогда-то к нему и приходило наиболее верное решение.