Виктор Степанычев - По прозвищу Викинг

— А у меня есть другой вариант? — угрюмо спросил Сержио. — Я его не вижу. Тем более если сеньора Таузара нет в живых, упокойся он со всеми святыми, значит, и предавать мне некого. Я согласен отвечать на вопросы. Что вы хотите от меня услышать?

— Совершенную безделицу. В самом начале апреля ты дважды сопровождал своего шефа в горы, в селение Антариба. Ну что, вспоминаешь? Отлично! Так вот, мне нужно знать подробности этих поездок: разговоры, которые ты слышал, людей, с которыми ты встречался. Меня интересуют любые, самые незначительные, на первый взгляд непринципиальные подробности. Не спеши, хорошенько подумай, а я немного подожду. Как видишь, ничего сверхсекретного я у тебя выпытывать не собираюсь.

Сержио, похоже, действительно не ожидал такого простого вопроса. Он пожал плечами:

— Хорошо, постараюсь вспомнить все, что смогу. Правда, это было давно и самая обычная поездка.

— Согласен с тобой. Но ты припоминай все мелочи, а чуть позже расскажешь, что там происходило, кто присутствовал, о чем они болтали, а если что-то забудешь, мы тебе наводящие вопросы подбросим. Минут десять на раздумья хватит? Вот и прекрасно!

Оставив Ганьероса, Вадим подошел к Надежде. Она уже закончила эскиз, над которым так долго и упорно трудилась, и задумчиво разглядывала на листке каббалистические знаки.

— Ну, как твой гороскоп? — улыбнулся Вадим. — О чем говорят звезды?

— Не смейся. Это не игра, а систематизация фигурантов, версий и доказательств. Как у тебя дела с этим бугаем?

— Все отлично. Парень вник в ситуацию, напрягает память и скоро начнет выливать на нас потоки полезной информации. Главное, чтобы мы в них не захлебнулись.

— Вряд ли такое случится, — вздохнула Надежда. — Посмотри на мою схему. Пока все, что здесь есть, лишь предположения, так как ни одного мало-мальски реального доказательства у нас нет, однако складывается впечатление, что версия причастности Таузара к гибели Осколовых очень даже реальна. Только мне кажется, что идея похищения и шантажа пришла Францу со стороны и он являлся чистым исполнителем. Неизвестный из гостиницы во второй поездке в Антарибу — вот наша загадка.

Вадим пожал плечами:

— Давай дождемся показаний Ганьероса и уже тогда будем строить схемы. Кстати, тебе не кажется, что нам неплохо было бы перекусить? Уже половина третьего, а у меня с утра и маковой росинки во рту не было.

— Я не против. Что ты там говорил по поводу сэндвичей?

— Каких сэндвичей? А-а-а, вспомнил — этот парень, сын Диоса, меня рассмешил. «Рроскийа де эмбутидо...» Рассказывал о кулинарных беседах его отца с Францем Таузаром.

— А при чем здесь Россия и кулинария? — удивилась Надежда.

— Какая Россия? — насторожился Вадим.

— Ты же сказал: Россия де эмбата...да... Не запомнила, повторить не могу.

— Я сказал: рроскийа де эмбутидо — бублики с колбасой.

— Ну, пусть будет так. Довольно странное сочетание. Это такое местное блюдо?

— Наверное, — рассеянно произнес Вадим. — Местное...

«Рроския — Россия, — лихорадочно заработал его мозг. — Действительно, очень похоже. Неужели то, что слышал парнишка, таит в себе что-то большее? Попробовать в нем разобраться? Ну, с бубликом все понятно, а что, если поиграть с остальными словами? Колбаса-эмбутидо — какое может быть близкое по произношению слово или выражение? Парень мог его просто не знать. Колбаса знакома, а это никогда раньше не слышал. Эмбути... эмбуки... эмбата... эмбака... эмбаха... Думай, филолог хренов по первому образованию! Стоп! Есть похожее: эмбахада — посольство! И что же в результате получается — русское посольство? Вот тебе и бублики с колбасой... Хорошо, принимаем это предположение за основу. Идем дальше. Карлито что-то там еще лепетал? Копченая? Нет, точно — темная. Темный — оскуро. Что это означает? Пробуем опять подбором: оскуро... оспиталисаре... асукарера... асегурар... оркийа. Нет, все не то, не подходит ни больница, на сахар».

Надежда осторожно взяла его за локоть.

— Что с тобой, Вадим? Что случилось?

— Подожди секунду, не отвлекай. — Он яростно взглянул на удивленную женщину.

«Оскуро... оскеро... оскудо... оскуло... осколо... Господи, какой же я недоумок. Это же просто-напросто „Осколов“! Что же в результате получается? Россия — посольство — Осколов».

Вадим задумчиво посмотрел на Надежду.

— Если я не полный шизофреник, то выходит, что парнишка подтверждает нашу версию о Таузаре.

— Каким именно способом?

— Прямым. Он слышал несколько незнакомых слов в разговоре отца с Францем, и они отложились в его памяти. Так как Карлос с ними никогда раньше не сталкивался, то переврал, а вернее — подстроил под знакомые слова и понятия. Так, Россия стала бубликом, посольство — колбасой, а Осколов — темнотой. Россия — рроскийа, эмбахада — эмбутидо, Осколов — оскуро. А ты услышала именно то, что мне нужно было бы услышать сразу в бублике, — Россию.

Надежда задумалась и с сомнением покачала головой.

— Ты уверен в этом? Слишком уж изысканная версия выходит, а самое важное — это опять не доказательство, даже если ты и прав на все сто процентов. Никакой суд всерьез не примет перевранные слова какого-то мальчишки.

— Надя, извини меня, если я буду резок, — сказал Вадим. — Мне плевать, если кто-то поставит под сомнение достоверность материалов, собранных нами. Главное, чтобы я сам был уверен в виновности того или иного человека в гибели семьи Осколовых.

— Не совсем понимаю тебя. — Надежда с тревогой смотрела на Вадима. — Объясни. Ты мне недавно сказал, что для тебя очень важно найти виновников этой трагедии. А для этого необходимо собрать веские и совершенно четкие, а не косвенные следы преступления, не домыслы и не фонетические ошибки подростка. Я разве не права?

— Ты, как всегда, права и правильна, — после паузы, тяжело выдохнув, сказал Вадим. — Вероятно, именно в этом твоя сила и, одновременно, слабость. Может быть, со временем я смогу тебе кое-что объяснить... но пока это время не пришло. Давай оставим разговор и займемся делом — Сержио нас уже совсем заждался. Я хочу, чтобы ты сама вела допрос.

— Доверяешь? — усмехнулась Надежда.

— Нет, просто хочется послушать и подумать.

Вадим внимательно наблюдал за оперативником, старательно и быстро записывающим в бланк допроса показания Сержио Ганьероса. Предположения о причастности Таузара к гибели семьи Осколовых подтверждались. Сержио был свидетелем встреч и бесед Франца с Хосе Диосом и неизвестным из гостиницы. С последним Таузар встречался несколько раз, и не только во время поездок в Антарибу, но и до них, и после.

Сержио подтвердил версию Надежды, что Франц Таузар не был инициатором и разработчиком операции. Суть слышанных им фраз, отрывков из разговоров сводилась к тому, что заказчиком был этот самый неизвестный мужчина. О самой акции Сержио ничего не знал. Вернее, он о ней слышал, но никак не связывал ее с действиями шефа. Да, при нем собеседники неоднократно упоминали о русском дипломате, он сам возил Таузара к тому злосчастному дому, где и произошла трагедия, сопровождал Франца и его спутника на второй машине в день гибели Осколовых, когда они, казалось, бесцельно, колесили по городу. За день до этого Сержио по поручению шефа доставил Диосу пакет, в котором находились деньги — две тысячи долларов. Хосе при нем вскрыл пакет и пересчитал купюры.