Николай Геронин - Волчьи гонки

Дважды в неделю квартиру, где жила Митико, посещала преподавательница английского языка. Это была старая дева за сорок с университетским образованием. Она непрерывно поправляла очки, сползавшие на нос. В ее функции входило учить Танаку исключительно разговорной речи. Кроме того, она преподавала азы светских манер: как правильно пользоваться приборами за столом, как поддерживать беседу о погоде и телевизионных сериалах. Она же ходила с Митико в универмаг, когда наступала необходимость приобрести девушке одежду и обувь по сезону. Преподавательница одевалась однообразно, безвкусно: в широченные юбки и бесформенные блузы, но, как ни странно, подсказывала Митико приобрести именно те вещи, которые ей шли и сидели как влитые.

Через полгода после переселения Митико Танаки в Кобе пробил ее час. Пришло ее время юной куртизанки.

Преподавательница английского языка передала Танаке указание встретиться с влиятельным господином и выполнить все, о чем он попросит. Она же привела ее в просторные апартаменты, куда вскоре прибыл этот господин. Им оказался пожилой толстый гайдзин [7] Гайдзин (япон. яз.) — сокращенно от гайкокудзин — иностранец, чужеземец, чужак. белой расы в форме капитана дальнего плавания с четырьмя шевронами на рукаве пиджака.

Стол был сервирован фруктами, печеньем и шоколадными конфетами. Стояли две бутылки алкогольных напитков: виски и белое сухое вино. Гайдзин налил себе виски, а Митико — белое вино. Они чокнулись, и он хлопнул виски, а она отпила полбокала вина. Митико попробовала алкоголь впервые, и у нее сразу же слегка закружилась голова. Больше она не пила, хотя капитан не ограничивал себя в крепком алкоголе.

В первый раз у нее был и мужчина. Хотя назвать это половой связью можно лишь с натяжкой.

После выпивки гайдзин потянул Митико на диван и стал раздевать ее. Она не сопротивлялась, помня рассказы служанки-наставницы о необходимости ублажать мужчин в определенных случаях. Сам он не стал снимать одежду.

Уложив девушку на диван так, чтобы ее туловище находилось на диване, а ноги свисали к полу, капитан пристроился внизу, любуясь молодым телом. Он принялся нежно, а потом все более неистово целовать сверху вниз это свежее, влекущее к себе тельце.

В дальнейшем Ямагути-гуми использовала капитана дальнего плавания для перевозки наркотиков из Колумбии на Японские острова. Конечно, не он сам перевозила наркотики. Он обеспечивал проход на судно нужного человека и подсказывал ему, где лучше укрыть небольшой по размеру, но тянущий на миллионы долларов груз.

Понадобилась ли записанная на кинопленку сцена любовных утех капитана с несовершеннолетней японкой или оказалась достаточной сумма, предложенная ему японскими партнерами? Возможно, пригодились оба варианта.

В следующую встречу с мужчиной в интимной обстановке Митико Танака уже по-настоящему лишилась невинности. Потом последовали клиенты мужского пола различного возраста, разной национальности, отличающиеся внешностью и телосложением. Но всех их объединяло то, что они принадлежали к когорте преуспевающих людей — бизнесменов, политиков, дипломатов.

Встречи проходили в крупных городах, прежде всего на основном японском острове Хонсю: Токио, Иокогаме, Осаке, Киото, Нагое. В городе Саппоро — административном центре острова Хоккайдо, ближе всего расположенного к Советскому Союзу — Курильским островам. В больших городах на островах Сикоку и Кюсю, находящихся к востоку и югу от Хонсю. На самом крупном южном острове Окинава Митико Танаке не довелось побывать. Там самое значительное присутствие вооруженных сил США в Японии. Но с американцами Танаке приходилось пересекаться в японской столице, а также в Осаке и Иокогаме.

Эти свидания проходили нечасто: один-два раза в месяц, но они стоили того, поскольку забота опекавших ее якудза стала еще более плотной и щедрой.

У Танаки на данном этапе не было выбора. Она рассчитывала на продолжение учебы после школы в университете за счет Ямагути-гуми. А там видно будет, думала Митико, надеясь когда-нибудь выскользнуть из заботливых, но цепких рук якудза, не понимая, что тот, кто свяжется с гангстерами, обречен быть в их удушающих объятиях до конца своих дней.

Мазун и девушка прошли по коридору, она отворила дверь и пропустила гостя вперед. Они вошли в просторную комнату с минимальным количеством мебели. Собственно, к мебели относились только низкий прямоугольный столик с двумя пуфами вместо стульев и ширма. Главенствовало в помещении большое кресло специального назначения.

Это кресло походило на гинекологическое кресло, но значительно больше по размеру. К тому же обито кожей красного цвета.

Но самое главное — кресло подвешено к потолку на двух стальных креплениях. Оно представляло собой нечто среднее между медицинским креслом и качелями, причем в ярком, вызывающем обрамлении. На нем могли бы выступать воздушные гимнасты в цирке или, на худой конец, изгаляться стриптизерши в ночном клубе. Но здесь был не цирк, а салон, хотя какое-то ощущение балагана, смешения жанров все же присутствовало. И еще Мазун почувствовал внутренними органами и фибрами души радостно-тревожный озноб томления и ожидания, перемешанного на сексуальных фантазиях вместе с неизвестностью и новизной, определяемых очень скромным и нежным обликом девушки.

— Митико! — представилась девушка, обнажив ровный ряд жемчужных зубов.

— Джонни! — сказал, в свою очередь, гость.

— Садитесь, пожалуйста! — сказала по-английски Митико, указав плавным движением правой руки на столик и пуфы.

Мазун присел за столик и принялся разглядывать надписи на бутылках. Здесь были и виски, и джин, и кока-кола, и японская тансансуй — минеральная вода из горных источников. Закуски, даже орешки, не предусматривались. Видимо, алкоголь предназначался для поднятия духа, а телесный голод должен быть удовлетворен иным способом.

— Какая сегодня хорошая погода: ни дождя, ни сильного ветра, — продолжила на ломаном английском языке Митико.

— Да, совершенно верно, — ответил гость. — Погода радует.

— А мы рады вашему приходу к нам в гости. Для нас это большая честь!

— Для меня сюрприз встретиться с такой красивой и воспитанной девушкой. К тому же прекрасно владеющей английским языком.

— Что вы! Я еще очень плохо говорю по-английски.

В данном случае, можно сказать, гость и девушка поменялись ролями. В Японии принято выражать восторг иностранцу по поводу прекрасного владения им японским языком, когда чужестранец с трудом произносит два слова по-японски. В ответ следует говорить, что еще недостаточно хорошо знаешь язык.

Митико налила новоявленному Джонни виски. Хотела разбавить содовой водой, но он жестом предостерег от подобной ненужной нагрузки. Себе она плеснула минеральной воды.