Александр Тамоников - Иван Грозный. Сожженная Москва

– Так село наше – вотчина князя Белородова Андрея Григорьевича, пожалованное ему еще отцом царя, великим князем московским, Василием III. Но князь редко наведывался сюда, а вот сын его, Гаврила Андреевич, решил поставить тут подворье и начал с конюшни, так как вельми увлечен конями. Конюшню построили, в ней чисто, лавки, белье постельное принесем, столы поставим, бабы-стряпухи трапезу приготовят.

– А припасы-то есть?

– Соберем по дворам. Прокормим.

– Ты человека в Чугуев пошли к воеводе, он пришлет провизии для дружины.

– С утра и отправлю. Много ли басурман побили, отбивая полонян?

– Два десятка. Один остался живой, он с нами, ты скажи сельчанам, чтобы не забили случаем.

– Скажу, но лучше его ко мне в подвал посадить. Там надежней!

– Сажай.

– А вас, воеводы, прошу ко мне в дом, – указал староста на дом за изгородью, мало чем отличавшийся от дома купца средней руки на Москве. Двухэтажные хоромы, но размеров малых.

Парфенов вызвал десятников, человек старосты проводил ратников к конюшне. Опричники поначалу начали роптать, но, завидев новую постройку, успокоились. Тем боле что Парфенов строго повелел разместиться там с оружием, дабы в любой момент принять бой.

Покуда дружина размещалась в конюшне, за селом из оврага со стороны осинника внимательно смотрел ратник мурзы Икрама Назим.

Поняв, что русские встают в селе, он начал готовить себе лежбище, так как теперь ему предстояло смотреть за селом неведомо сколько.

Ночью к нему пробрался Рамис, спросил:

– Ну что в Радном?

– Дружина встала на селе, полонян разобрали местные по хатам. Воевода у старосты дома, там, в подвале, Мазат Кабир.

– Что? Неверные взяли помощника Менги?!

– Выходит, так.

– Ладно, с ним разберемся. Как мыслишь, дружина встала в селе надолго или на ночевку?

– То станет ясно по утру. Может, уйдет, может, останется.

– Шайтан бы их побрал!

– Коли соберутся оставаться, то с утра староста должен человека в Чугуев отправить, сообщить о решении воевод и за провизией. Ратников кормить треба.

– Придется ждать.

– А ты надеялся, что дружина заведет полонян в село и пойдет в Чугуев?

– Это не я, это мурза на то рассчитывал.

– Будем ждать до утра.

На рассвете, когда село еще спало, из подворья старосты выехал всадник и погнал коня в сторону Чугуева.

Это заметил Назим и растолкал спящего Рамиса.

– Что? – недовольно спросил тот.

– Похоже, дружина собирается остаться, в Чугуев послан гонец.

– Это еще не доказательство.

Татары спустились к ручью, умылись, поднялись на склон.

Когда село проснулось и ратники развели костры, затопили печи, татарам-лазутчикам стало ясно, что дружина пока никуда не собирается.

– Говорю же, шайтаны, – сплюнул на землю Рамис. – Надо ехать к мурзе, сообщить, что дружина встала в Радном.

– Может, подождем, покуда гонец вернется?

– Э-э, чего ждать? Коли русские хотели бы уйти, то, потрапезничав, ушли бы. Но они остались. Коней табуном на луг выгнали, сами без оружия, в рубахах да штанах по деревне бродят. Нет, покуда будут стоять. А вот сколько, то неизвестно. А что это значит? Это значит, что ратников надо поторопить с отъездом в Чугуев. Я еду в Сангу. Ты смотри за селом.

– Спать-то мне когда?

– А когда все спят? Ночью. Но коли упустишь что-то важное, мурза накажет.

– Тогда передай ему, чтобы сменщика прислал, одному смотреть за селом постоянно не можно.

– Я пошутил, Назим, конечно, у тебя будет сменщик, к вечеру уже и будет. До вечера терпи.

– Как-нибудь.

– Но все, хранит тебя Всевышний!

Рамис провел коня оврагом до выхода в буерак, далее в степь, там вскочил на него и погнал к урочищу, вновь занятому татарами и самим мурзой Икрамом.

Мурза Икрам возлежал на персидском ковре внутри шатра, выставленного недалеко от урочища Санга. Рядом, поджав под себя ноги, сидел верный десятник Батыр Азанча, которому была доверена охрана вельможи. В подчинении Азанчи всего десяток, но какой! Отборные воины – нукеры, лучшие из лучших в сотне мурзы. Оттого и доверено им тело господина. Между мурзой и десятником скатерть, на скатерти чайник. В руках пиалы с зеленым, слегка сдобренным опьяняющим зельем чаем. Солнце приближалось к зениту, и скоро имам Ахмад, сопровождавший войско мурзы в набеге на русские земли, позовет правоверных на полуденную молитву Зухр. Пока же мурза и десятник обсуждали план предстоящих действий, которые должны были принести хорошую добычу и завершить поход остатками сотни у Чугуева. Оставалось с богатым ясырем уйти к Перекопу в стан Галебея. Мерный разговор был прерван одним из нукеров, охранявшим вход в шатер. Он оттянул полог, просунул голову:

– Господин, вернулся Рамис.

– Где он? – спросил мурза.

– Здесь, рядом с шатром.

– Пусть войдет.

Голова нукера исчезла, появился воин. Войдя, он низко поклонился.

– Говори, воин, – поставив пиалу, повелел Икрам.

– Господин, русская дружина встала в селе.

– Это точно?

– Да, господин, на рассвете из Радного русский воевода послал всадника, не иначе как в Чугуев. Пошел в ту сторону. И еще, господин, у неверных в полоне помощник десятника Менги, Мазат Кабир.

– Вот как? Мы его труп искали, а Кабир, оказывается, струсил и сдался русам. Ну, тем хуже для него. Что еще?

– Назим долго не сможет смотреть за деревней, ему нужен напарник, да и человек, который сообщал бы, что станут делать неверные.

– Я тебя услышал. Что еще?

– Это все.

– Как ведут себя русские ратники?

– С утра ходили по деревне без оружия, коней в отдельный табун сбили, на луг выгнали. Сами обустроились в сельской конюшне.

– Конюшне? – удивился мурза.

– Да, господин, но это только по названию, коней там не держали, оттого чистая она.

– Хоп, ступай!

Кланяясь, Рамис удалился.

– Плохо, – проговорил Азанча, когда они с мурзой остались одни.

– А ты думал, что русский воевода, вышедший на Сангу, освободив полонян и переправив их на село, уведет дружину?

– Честно говоря, господин, именно так я и думал.

– Нет, русы будут стоять на селе, ожидая вестей, куда я с десятками подевался.

– А если узнают?

– От кого? Чугуевский воевода после нападения на Марево, если и послал на наши поиски дружину, то недалеко от крепости и числом малым. Он ждет удара на Чугуев.

– Ну, тогда надо нам убирать русов из Радного.

– Верно. Налей чаю.

Десятник наполнил пиалу мурзы, самому не хватило, и он крикнул:

– Алим!

Голова охранника тут же просунулась через приоткрытый полог:

– Да, господин?

– Скажи там, чтобы еще чаю принесли.

– Слушаюсь!

Нукер уже собирался исполнить наказ десятника, но мурза остановил его:

– Погоди, воин! Пусть Дуб придет. Кликни его.