Уоррен Мерфи - Крутой сюжет 1994, № 02

Ремо заказал жареный рис.

— Забавно! — воскликнула Синти. — Вы из Вьетнама?

— Нет. Просто диета.

Кусая последнюю булочку с корицей, она начала говорить:

— Я думаю, что ваша статья должна быть о сексе.

— Почему?

— Потому, что секс важнее всего. Секс реален.

— О, — сказал Ремо.

— В этом смысл жизни. — Синти нагнулась вперед, размахивая булочкой, как гранатой. Любовь не имеет никакого отношения к сексу. А секс не имеет никакого отношения к любви. Замужество это фарс, придуманный для масс структурой власти.

— Ими?

— Да. Ими.

Она зло хлопнула по булочке.

— Они заходят слишком далеко, говоря, что секс служит для размножения. Такое мнение, слава Богу, сейчас отмирает. Секс — это секс, — говорила она, разбрызгивая крошки. — Синти вытерла рот. — Это самый важный опыт, приобретенный человечеством, не так ли?

Ремо кивнул.

— И в замужестве мы лишь развиваем этот опыт, — сказал он.

— Чушь, — небрежно сказала Синти. — Замужество — это чушь.

— А вы разве не хотите выйти замуж?

— Зачем?

— Чтобы развивать свой опыт.

— Оно ведет только к появлению потомства.

— Но ваш отец… Разве вы не хотите сделать своего отца счастливым?

— Почему вы не упомянули о моей матери? — спросила Синти голосом, который вдруг стал прохладным.

Ответить нужно было мгновенно. Ремо выпалил:

— Потому, что я не верю, что она существует. Если бы она была, она была бы женщиной. А в мире есть только одна женщина. Ты. Я люблю тебя. — Ремо схватил ее за руки раньше, чем она осознала смысл его слов.

Это был рискованный шаг, но он сработал. Краска бросилась ей в лицо, она опустила глаза.

— Это довольно неожиданно, не так ли? — Синти оглянулась по сторонам, словно тайные агенты наблюдали за ее любовной жизнью. — Я не знаю, что сказать.

— Скажи, «пойдем, погуляем»!

Ее голос был едва слышен.

— Пойдем, погуляем.

Прогулка оказалась удачной. Синти разговорилась. Она не могла остановиться и каждый раз разговор возвращался к ее отцу, его занятиям и его апартаментам.

— Я не знаю, что он делает со своими акциями, но безусловно он делает большие деньги, — сказала она, когда они проходили мимо ювелирного магазина на улице Валнут. — Ты не придаешь значения деньгам, Ремо. Это мне нравится в тебе.

— Твой отец заслуживает похвалы. Для тех, кто имеет много денег, существует много соблазнов.

— Но не для отца. Он все время сидит в своих апартаментах. Он как будто боится появляться в этом безжалостном и жестоком мире.

Неподалеку от них какой-то мужчина рассматривал витрину магазина. Он был высокий и широкоплечий. Он прошел мимо Ремо и Синти дважды с тех пор, как они вышли из ресторана.

— Идем, — сказал Ремо, беря Синти под руку. — Идем сюда. — Через четыре квартала Ремо уже знал, что Синти редко жила дома, что стены их дома были очень гладкими, что она никогда не знала своей матери, и что ее дорогой папа был мягким и добрым со своими слугами. Ремо также понял, что за ними увязался хвост.

Они прогуливались и разговаривали. Они останавливались под деревьями, сидели на камнях и говорили о жизни и о любви. Когда стало темно и довольно прохладно, они направились в отель Ремо.

— Что ты хочешь на ужин? — спросил Ремо.

Синти включила телевизор и удобно устроилась в массивном кресле.

— Мясо. Жаркое. И пиво.

— Хорошо, — сказал Ремо, поднимая трубку белого телефонного аппарата. Пока он диктовал заказ, Синти разглядывала комнату, меблированную в модном стиле. Эта комната предназначалась для людей со средним достатком. Ремо продиктовал заказ и посмотрел на Синти, которая обхватила руками ноги и положила подбородок на колени. Ей нужно было что-то делать со своими редкими волосами.

Как только Ремо положил трубку, телефон тут же зазвенел в ответ. Ремо пожал плечами и улыбнулся Синти. Она улыбнулась в ответ.

— Вероятно, у них кончилось мясо, — сказал он и поднял трубку. Низкий голос сказал:

— Мистер Кабелл?

— Да, — ответил Ремо. Он пытался представить себе лицо говорившего. Возможно, это был тот человек, который следил за ними. Неужели Фелтон поставил охрану к своей дочери?

— Мистер Кабелл. Это очень важно. Вы можете сейчас спуститься в вестибюль?

— Нет, — ответил Ремо. Он хотел посмотреть, как далеко зайдет тот, кто звонил.

— Это касается ваших денег.

— Каких денег?

— Когда вы расплачивались вчера в баре, вы случайно уронили двести долларов. Я управляющий. Деньги находятся в моем кабинете.

— Я зайду утром.

— Мне бы хотелось, чтобы вы сделали это сейчас. Мы не любим нести ответственности.

Ремо знал, что был ловко приперт к стене. Он находился в комнате, снаружи которой были враги. Они знали, где найти его. Может быть, Мак Клири прав в том, что с ними нельзя совладать. В любом случае, он теперь не мог атаковать неожиданно. Всего два дня работы, а он уже потерял свое главное преимущество.

Он заметил, что его рука, сжимавшая трубку, вспотела. Его лоб покрылся испариной. Он глубоко дышал, заполняя свои легкие кислородом. Он должен был решиться. Сейчас или никогда. Он был номером один для «Кью». Ремо вытер взмокшую ладонь о брюки. Веселое настроение вернулось к нему.

— О'кей. Я сейчас спущусь.

Он повесил трубку, подошел к шкафу и достал чемодан. В нем лежало свернутое пальто, которое он надевал за день до этого. Он провел рукой по левому рукаву, пока не нащупал длинный, тонкий, металлический предмет. Повернувшись к Синти спиной, Ремо достал его и сунул за пояс. Специальный раствор натрия. Если он окажется не очень проворным, это поможет ему.

— Я должен выйти на несколько минут, — сказал он. — Звонили насчет моей статьи.

— О, — произнесла Синти с раздражением в голосе. — Должно быть, это очень важный звонок, раз ты так торопишься.

— Да, моя дорогая, важный. — Ремо поцеловал ее, но Синти зло отпрянула. — Я скоро вернусь, — сказал он.

— Когда ты вернешься, меня может здесь не оказаться.

Ремо пожал плечами и открыл дверь.

— Такова жизнь.

— Иди к дьяволу, — сказала она. — Если ты не вернешься, пока я ужинаю, я уйду.

Ремо послал ей воздушный поцелуй и закрыл дверь. Когда он это сделал, ослепительная вспышка света пронзила мозг и зеленый ковер фойе стремительно приблизился к его глазам.

Он пришел в себя на заднем сиденье темного салона автомобиля, Человек, который следил за ним, сидел слева, держа в руке револьвер. На нем была шляпа. Под ней было типичное лицо немецкого мясника.

На переднем сиденье улыбался худощавый мужчина. Рядом с ним маячила массивная шея водителя. Очевидно, они остановились в пригородном районе. Ремо видел деревья, но не видел света окон. Ремо встряхнул голову, не столько для того, чтобы прояснить свое сознание, сколько для того, чтобы его похитители заметили, что он пришел в себя.