Уилбур Смит - Хищные птицы

Следующие три ночи Хэл провел на берегу под каменистыми выступами. Отец назначил его руководить перевозкой на берег пушек и устройством каменных оснований под них, чтобы орудия смотрели на узкий вход в лагуну.

Само собой, сэр Фрэнсис тоже отправился туда, чтобы проверить выбранную сыном позицию, но даже он не нашел никаких ошибок в том, как Хэл поставил орудия, которые без труда остановили бы любой корабль, вздумай тот сунуться в узкий пролив между утесами.

На четвертый день, когда работа была закончена и Хэл на веслах возвращался через лагуну, он уже издали увидел, что работа по ремонту галеона идет вовсю. Плотник и его помощники построили над кормой висячие леса и с этой платформы прилаживали новые доски обшивки вместо поврежденных пушечным огнем, что вызывало большие неудобства у гостей, пребывавших у них на борту. Неуклюжая аварийная мачта, которой голландский капитан заменил сломанную штормом грот-мачту, уже была снята, и галеон без нее выглядел странно и нескладно.

Однако, когда Хэл поднялся на палубу через входную прорезь, он увидел, что Нед Тайлер и его рабочая команда достают из трюма массивные бревна экзотической древесины, составлявшие самую тяжелую часть груза, и опускают их в лагуну, чтобы по воде переправить на берег.

Запасная мачта лежала на самом дне трюма, там же, где находились запечатанные отсеки с монетами и слитками. Чтобы до них добраться, требовалось достать почти весь груз.

– Отец тебя требует, – сразу сообщил Эболи, и Хэл поспешил на корму.

– Ты пропустил три дня занятий, пока был на берегу, – без предисловий заявил сэр Фрэнсис.

– Да, отец.

Хэл прекрасно знал: нет смысла говорить о том, что он не намеренно ускользнул от уроков. «Но я, по крайней мере, имею оправдание», – мысленно добавил он, глядя прямо в глаза отцу.

– Вечером после ужина мы повторим катехизис ордена. Приходи в мою каюту к восьми ударам второй ночной вахты.

Катехизис ордена Святого Георгия и Священного Грааля, то есть текст посвящения в рыцари, никогда не был записан, и уже почти четыре века две сотни эзотерических вопросов и ответов передавались только из уст в уста; мастер наставлял послушника в этом суровом ритуале.

Сидя на баке рядом с Эболи, Хэл жадно проглотил горячий бисквит, истекающий жиром, и только что запеченную рыбу. Теперь, когда на корабле не было недостатка в топливе и свежей пище, кормежка стала основательной и вкусной, но Хэл помалкивал во время еды. Он мысленно повторял катехизис, поскольку отец был весьма строг в этом вопросе. Корабельный колокол пробил нужный час слишком скоро, и, как только затих последний звук, Хэл постучал в дверь каюты отца.

Сэр Фрэнсис сидел за своим письменным столом, а Хэл опустился на колени на голый пол. Сэр Фрэнсис набросил на плечи официальный плащ, на его груди сверкал великолепный золотой знак рыцаря-морехода. Знак изображал грозного английского льва, держащего над собой croix pattee [5] Croix pattee – в геральдике прямой равносторонний крест с расширяющимися концами. Использовался в Средние века рыцарями-храмовниками (тамплиерами) и их последователями. ; над крестом сверкали звезды и полумесяц – знак Девы Марии. Глаза льва были рубиновыми, звезды – алмазными. На среднем пальце правой руки сэра Фрэнсиса красовалось узкое золотое кольцо, на котором были выгравированы компас и квадрант Дэвиса, инструменты навигатора, и над ними – коронованный лев. Кольцо было небольшим и скромным, в отличие от знака на груди.

Сэр Фрэнсис вел урок на латыни. Использование этого языка гарантировало, что только высокообразованные люди могли стать членами ордена.

– Кто ты таков? – задал сэр Фрэнсис первый вопрос.

– Генри Кортни, сын Фрэнсиса и Эдвины.

– Зачем ты пришел сюда?

– Я пришел, чтобы отдать себя на службу ордена Святого Георгия и Священного Грааля.

– Откуда ты пришел?

– Из океана, потому что там мое начало, и в конце океан станет моим саваном.

Этим ответом Хэл признавал морские корни ордена. Следующие пятьдесят вопросов выясняли, насколько послушник понимает историю ордена.

– Кто был до тебя?

– Бедные рыцари Христовы и храма Соломонова.

Рыцари-храмовники ордена Святого Георгия и Священного Грааля были наследниками угасшего ордена рыцарей-тамплиеров.

После этого сэр Фрэнсис заставил Хэла изложить историю ордена; как в 1312 году на тамплиеров напал и уничтожил их король Франции Филипп Красивый при молчаливом попустительстве своей марионетки, папы Климента Пятого. Огромное состояние тамплиеров и их земли были конфискованы короной, а большинство самих тамплиеров замучили и сожгли на костре. Однако мореходы-тамплиеры, предупрежденные своими друзьями, ускользнули через пролив и вышли в море. Они отправились в Англию и просили защиты у короля Эдуарда Второго. И с тех пор открыли свои ложи в Шотландии и Англии под новыми названиями, но сохранили все догматы первичного ордена.

Далее сэр Фрэнсис заставил сына повторить тайные слова опознания и особое пожатие руки, благодаря которым рыцари ордена узнавали друг друга.

– In Arcadia habito. Я пребываю в Аркадии, – выразительно произнес сэр Фрэнсис, наклоняясь к Хэлу, чтобы сжать его руку в обеих ладонях.

– Flumen sacrum bene cognosco! Я хорошо знаю священную реку! – почтительно ответил Хэл, скрещивая свой указательный палец с указательным пальцем отца.

– Объясни значение этих слов, – потребовал сэр Фрэнсис.

– Это наш договор с Богом и друг с другом. Орден – это Аркадия, а мы все – река.

Корабельный колокол дважды отбивал время, прежде чем все вопросы были заданы и все ответы получены. Наконец Хэлу было позволено подняться с колен.

Когда он добрался до собственной крошечной каюты, он слишком устал даже для того, чтобы зажечь масляную лампу. Хэл просто упал на койку одетым. Он лежал в полном отупении и умственном изнеможении. Вопросы и ответы катехизиса гудели в его голове, бесконечно повторяясь в утомленном мозгу, пока не стали уже казаться лишенными смысла.

Потом Хэл услышал звуки тихого движения за переборкой, и самым чудесным образом его усталость как ветром сдуло. Он сел, все его чувства устремились к соседней каюте. Он не мог зажечь лампу, потому что звук удара по кремню мог проникнуть туда.

Хэл скатился с койки и в темноте босиком бесшумно двинулся к переборке.

Опустившись на колени, он осторожно провел пальцами по доскам, пока не нашел затычку в дырке, вставленную им прежде. Тихо вытащив ее, он прильнул к щели глазом.

Его отец позволял Катинке ван де Вельде с ее горничной сходить на берег и целый час гулять по пляжу в сопровождении Эболи. И днем, когда женщины ушли с корабля, Хэл улучил минутку, чтобы заскочить в свою каюту. Концом своего кинжала он расширил дырку в переборке. Потом выстрогал затычку из такой же древесины, чтобы замаскировать отверстие.