Александр Тамоников - Лесная армия [litres]

– Вот это добре, – бормотал Безуглов. – Вот это дело. Нет чтобы с самого утра так…

Павел привалился к борту, закрыл глаза. Машина тряслась, гремели и лязгали борта. Все, что они делали, было малопродуктивно, сомнительная капля в море. Крепли опасения, что переодетая вражеская группа уже двое суток в городе, затаилась, приготовилась гадить – а может, уже гадит. Ладно, хоть узнали о ее существовании. Могли и не узнать…

Три версты пролетели незаметно. Уже сгущалась темнота, когда машину остановили для проверки у северного въезда в город. Жилых домов поблизости не было, лишь основательно потрепанные фабричные корпуса. Здесь находился стационарный пост: шлагбаум, караульное помещение в придорожной сараюшке. Вдоль обочин – баррикады из мешков с песком, ручной пулемет Дегтярева. Службу несло отделение красноармейцев из 5-й механизированной бригады под командованием рослого старшины.

Бойцы остановили машину, приказали предъявить документы. Бумаги водителя оказались в порядке.

– Все нормально, товарищи офицеры, можете не спускаться, – сказал ефрейтор, разглядев в полумраке корочки СМЕРШа, – счастливого пути.

– Нет уж, мы спустимся, – Павел первым покинул машину. Остальные тоже повалили с борта. – Ты хорошо рассмотрел наши удостоверения? А если липа, и махровый враг под видом офицеров проникает в город, чтобы устраивать диверсии в советском тылу? Ты в курсе, что немецкая разведка научилась подделывать наши документы, да так, что и советские специальные типографии позавидуют?

Ефрейтор растерялся. Подбежал усатый старшина Осипов, молодцевато отдал честь.

– Службу несем без замечаний, товарищ майор, – отрапортовал он. – Все по уставу, проверяем людей и машины согласно инструкции. К сожалению, ночевать приходится посменно в этом сарае – дежурим по четыре человека, людей у нас не хватает…

– У людей ваших не хватает, – проворчал Караган, покрутив пальцем у виска. – Халатно относитесь к обязанностям, товарищ старшина.

– Я не понимаю, товарищ майор… – у старшины забегали воспаленные глаза – этим людям действительно удавалось спать урывками.

– Кто дежурил две ночи назад? – спросил Кольцов. – Время – от четырех до шести утра? Чтобы через минуту стояли здесь.

Он придирчиво осмотрел прибывших из караулки бойцов. Двое – молодой и постарше. У второго слезились глаза, он с трудом подавлял зевоту. У молодого топырились уши, но на вид он казался смышленее.

– Красноармеец Баранов, – представился старший.

– Красноармеец Ильин, – представился молодой.

Павел повторил вопрос – время, дата, примерная марка машины. Баранов недоуменно хлопал глазами, мучился вспомнить. Для них все слилось: дни, ночи, идущие через КПП машины, военнослужащие, мирные граждане.

Павел раздраженно махнул Баранову: отойди пока. Второй оказался сообразительнее и на память не жаловался. Паренек волновался, кусал губы, отчаянно хотел помочь. И вспомнил!

Примерно в пять утра, когда заря уже осваивала небо на востоке, с севера подошла полуторка. Время не совсем урочное, но всякое бывает. За рулем сидел сержант с усами, при нем – все необходимые документы. Фамилию Ильин не запомнил, но грузовик перевозил тюки с обмундированием. Шел из Нозыря, со складов материального обеспечения. Пункт доставки – склады мехкорпуса на Волховской. Накладная, путевой лист, красноармейская книжка – с этим стопроцентно было все в порядке. Бывает, что и ночью возят, поскольку днем машины привлекают к выполнению боевых задач. Нечасто, но случается, поэтому Ильин ничего не заподозрил.

Водитель уверял, что к шести утра должен вернуться в Нозырь – и у него совершенно нет времени. А запомнил его Ильин по двум причинам. Во-первых, у водителя было забавное «окающее» произношение, характерное для северных районов: Вологды, Костромы. И второе: машина ушла, но обратно не вернулась.

– Ага, я это помню, – подал голос красноармеец Баранов. – Ты еще удивлялся: вроде так спешил, а обратно чего-то не едет. Может, другую дорогу выбрал? Так их здесь не так уж много, а по Северной улице проще всего…

– А что, с той машиной что-то не так, товарищ майор? – напрягся Ильин. – Мы все проверили, в кузове действительно было обмундирование…

– Впервые его видели?

– Да, лицо незнакомое…

– В машине были пассажиры?

– Да, товарищ майор. Он взял попутчиков в Шабалке – отделение саперов. У них имелся приказ – к утру прибыть в распоряжение саперной роты. Старший лейтенант с ними был – он в кабине сидел рядом с водителем. Мы проверили документы – все чисто. Фамилия… то ли Панин, то ли Паньков, не помню… Офицер просил не затягивать проверку, время поджимало. Пассажиров мы тоже осмотрели, у крайних проверили документы. Они на лавке сидели, задние в тени прятались… – при этих словах скулы у бойца слегка побелели.

– То есть вы разглядели не всех, – констатировал Павел. – Посчитали несущественным осветить лица и проверить документы у всего подразделения…

– Это необязательно, товарищ майор, – вступился за бойца Безуглов. – Старший команды отвечает за вверенный ему состав.

– Они в нашей форме были, – пролепетал боец. – Обмундирование не новое, обтрепанное, хотя и не сказать что уж вконец обветшавшее… Лица тоже наши…

– Сколько их было?

– В кузове человек семь… или восемь. Еще офицер в кабине. И сержант за рулем… но он точно не из их подразделения, просто взял попутных пассажиров… Товарищ майор, что мы сделали не так?

«Видимо, правильно сделали, что не стали их досконально проверять, – размышлял Павел, – а то лежали бы сейчас в морге».

– Все в порядке, Ильин, претензий нет.

– Подождите, товарищ майор… – Ильин опять занервничал. – А вот минут десять назад санитарный фургон проезжал, там труп в сержантской форме лежал, водила спешил его в морг доставить, ссылался на СМЕРШ… Он имеет отношение к той машине?

– Не забивай себе голову, Ильин, – поморщился Павел. – Много будешь знать – быстрее встанешь к стенке. Вы не записываете номера проезжающих машин?

– Нет, товарищ майор, – Ильин удрученно поджал губы. – Такого от нас не требуют, мы же не заводская проходная…

– Номер мы и так узнаем, – бросил в спину Безуглов.

– Да помню я его, – внезапно сказал Ильин.

– Это как так? – не понял Кольцов.

– Цифры хорошо запоминаю, – смутился Ильин. – А еще у меня хорошая фотографическая память. Из Куйбышева я, товарищ майор. Мама с папой служащие, инженеры в научно-исследовательском институте, с детства привили любовь к цифрам, тренировали во мне способности к запоминанию, считали, что в жизни пригодится. Собирался поступать на механико-математический факультет, да война помешала… Фамилии плохо запоминаю, а вот цифры и лица – просто отпечатываются в памяти.