Николай Иовлев - Поединок

Итак, утром обстановка не такая напряженная. Именно поэтому у меня имеется возможность разузнать, чем закончилось то сумасшедшее дело с захватом заложников в агентстве недвижимости «Кредо-Петербург». Одно из череды дерзких преступлений последнего времени.

Преступление это произошло в позапрошлое мое дежурство, я выезжал на него. На него многие выезжали. Но толку в тот раз так и не добились: вырвались негодяи из оцепления, ушли на бензовозе, а потом через метро. Думал я, все равно раскроют их по горячим следам еще за мое дежурство. Ошибся. Исчезли сволочуги. Как в воду канули.

В прошлое дежурство интересовался: по сводкам за двое суток информации о раскрытии не было. Что сегодня выяснится? По-прежнему числится в нераскрытых. Висяк, черт бы его побрал. Еще один.

В общем-то ломать голову над этими особо вызывающими висяками последних месяцев совсем не входит в круг моих новых обязанностей. Я ведь теперь, можно сказать, на пенсионных досугах, но по привычке вкалывать на пределе по-прежнему напрягаю извилины.

Бандиты, захватившие агентство недвижимости в день моего дежурства, потребовали предоставить им немалое количество морфина. Стало быть, это дело притягивает меня к себе как магнитом. Нет ли среди налетчиков моих бывших подопечных? Вот вопрос, интересующий меня последние дни.

Видеозапись выхода преступников из офиса агентства в кабину бензовоза я уже просматривал. Ничего внятного на ней, конечно, нет. Преступники в камуфляже, масках да плюс ко всему еще и в спецшлемах с двуслойным пуленепробиваемым застеклением. Даже характерные жесты, манеру передвижения или приметы координации определить невозможно: бандиты ведут перед собой заложниц, тесно к ним прижимаясь. Но все же, все же, все же…

Что, если сличить имеющиеся видеоматериалы, переведя их в статичное фото, с оперативными видеозаписями, сделанными скрытыми камерами на Некрасовском рынке? А еще лучше — со сделанными с них фотокопиями. Идея не ахти какая блестящая, но отбрасывать ее не стоит. По крайней мере за неимением лучшей.

Через два часа фотопортреты лежат передо мной, и я сличаю завсегдатаев и случайных посетителей наркотских углов Некрасовского рынка с двумя довольно стандартными — при такой-то маскировке — фигурами. Ну, кто тут может соответствовать им — этот? Нет. Этот? Едва ли. Может — вон тот? Нет, точно не они. Тогда, возможно, этот? Да нет же!

Позвольте, а это кто? Уж больно знакомое лицо. Знакомых в этой портретной галерее быть в принципе не должно. Все, ставшие знакомыми, уже посажены на приличные сроки. Но этого я определенно знаю. Дата? На электронных часах в углу кадра — недавняя. Значит, ошибка исключена, и фотография попала мне в руки не из отработанных. Кто же это? Ну кто?? Вспомнил! Это же Лебедев! Точно, он! Только с чахленькой бороденкой.

Тот самый парень, который завладел стволом в отделении милиции Московского района и ранил потом из него бандита, как он утверждал, убившего его подругу. Труп тогда так и не отыскали, а парня посадили. Я еще, помню, интересовался его судьбой. Точно посадили! И ведь труп-то потом нашли! Мужик с собакой гулял, и в кустах собака нашла полуразложившийся труп. Как раз в указанном парнем районе. Точно знаю, потому что случилось это как раз в мое дежурство. Я тогда сразу же связался со следователем, который вел это дело, и подбросил ему эту ценную информацию. Чтобы он Лебедева выдергивал из «Крестов» или уже из лагеря на следствие. Как свидетеля и потерпевшего по новому делу. Да и по собственному его делу тоже можно было добиться пересмотра.

Но как там развивались события дальше, я уже не следил. За всем не уследишь. Стало быть, выпустили Лебедева, а он опять за свое. Надо будет вернуться к нему…

Проходит еще час, по истечении которого я, не забывая отслеживать и принимать решения по текущим происшествиям, не без некоторого удивления узнаю, что заключенный, сбежавший из спецбольницы на Хохрякова, считай тюрьмы, — не кто иной, как мой бывший подопечный. Лебедев.

Ну дела-а-а…

Ночью в паузе между тревожными сообщениями раскладываю пасьянс из фотографий с портретами своего старого знакомого. По датам, обозначенным в правом нижнем углу. И это — также он. Только в очках и парике. Тоже мне, конспиратор.

Так вот, господа присяжные, в соответствии с датами скрытой видеосъемки получается, что гражданин Лебедев Юрий Николаевич появлялся на рынке незаконного оборота наркотиков в те дни, когда были совершены нашумевшие преступления последнего времени или непосредственно вслед за ними. И его иногда сопровождал, судя по идентификации фотоизображения с картотекой РУОПа, не кто иной, как гражданин Яузов Евгений Владимирович, один из генераторов идей казанского преступного сообщества, известный в бандитских кругах под кличкой Диспетчер. Вот где она зарыта, собака-то! Сдал я Лебедева своему последователю в оперативную разработку. С присовокуплением нескольких советов.

Взять Лебедева на Некрасовском рынке, где он появляется с маниакальным упрямством, не проблема. Проблема в другом: как взять вместе с ним Диспетчера, который последнее время сам на рынке не светится. Если Лебедева прижать, он может не выдержать: нервы у него расшатаны, сожжены наркотой до предела. Начнет его клинить от ломок или депрессняка, полоснет он себе вены с отчаяния или череп раскроит о стену. Или просто двинется умом, как уже было с ним в «Крестах». А то и сердце остановится. Человек-то больной, на краю могилы стоит. Нельзя его брать одного, надо через него выйти на Диспетчера. А там, может, и еще кто окажется. Сюрпризы в нашем деле всякие бывают.

Поступить надо следующим образом. Дать задание операм, работающим по Некрасовскому, дожидаться там Лебедева, а при его появлении, во время обыска, воткнуть ему в одежду, куда-нибудь под воротник, радиомаячок. Есть у нас такие микроизделия. Подарок шведской полиции. И тогда это позволит отследить передвижения Лебедева, и он приведет к Диспетчеру.

Мы собирались выдвигаться в сторону загородной берлоги Удава еще сегодня утром, но неожиданно выяснилось, что совсем не лишним было бы пополнить запасы допинга. Да к тому же и жратвы кой-какой прикупить: не исключено, что в засаде нам придется проторчать не один день. Неизвестно ведь наверняка, когда Удав уползет в свою нору, а если он уже там — когда из нее выползет.

Я смотался на Некрасовский, где меня, к моему неописуемому ужасу, обыскали похожие на оперов люди. Ничего не найдя, тут же отпустили. Даже документов не потребовали. И бабки не забрали. Гору, можно сказать, бабок. Даже не поинтересовались, для чего мне такие. И откуда. Короче — чудом пронесло. Рискнул я все же купить зелья и благополучно вернулся обратно.