Игорь Никулин - Золотой капкан

— Нет… Помочь?.. А если я вас попрошу помочь мне, что вы на это скажете?

— Не понимаю, о чем вы? — опешил Протасов. — Поймите правильно, моя жена ранена, и серьезно. Ей нужна врачебная помощь. У вас есть врач?.. Кто вы вообще? Геологи? Если так, разберитесь с вашими людьми. Ни за что жестоко избили нашего товарища.

— Не может быть?! — Парень прямо развеселился. — Так вот и избили?

«Это не геологи, — пронеслось в голове Протасова. — Сумасшествие какое-то. Те с автоматами не ходят. Куда же мы попали? К бандитам? Но здесь, в тайге?..»

— А подарок действительно неплохой, — сказал парень Максу, молча стоявшему возле стола, и подошел к Ольге. — Вот эта особенно хороша…

Он грубо взял ее за висевшую в тесьме руку, и она вскрикнула.

— Ого! И впрямь сломана… От нее нам пользы не будет, верно?

— Как сказать… Ребята были бы довольны. Пол года без баб, звереют…

— Ну-ну, — хозяин избушки цепко осмотрел Ирину, и она уставилась в пол. — А эта тоже ничего, сгодится.

Она возмутилась, заливаясь краской:

— Как вы смеете?! Вам что, заложники нужны? Мой отец богатый человек… очень богатый. Он сделает все, что скажете. Я письмо напишу… выплатит любую сумму.

Парень громко захохотал, и в уголках глаз его блеснула влага.

— Я тоже богат… очень. И что с того? Думаешь, мне деньги нужны? Ошибаешься, плевал я на них! Нет, дорогая, мне нужна ты. Именно ты! Так что настраивайся, на вечер… Значит, Солдат. Дадим денек им на обживание, а утром — на работу. Гони их в яму.

С этими словами он завалился на топчан, взял с пола бутылку с вином и приложился к горлышку. Красная жидкость с бульканьем полилась в глотку.

Ямой на деле оказалась землянка, и, судя по окружавшему ее бугру, довольно большая.

Солдат поднял валяющуюся рядом лестницу, сколоченную из жердей, отомкнул замок лаза, поднял крышку и опустил ее вниз.

— Спускайтесь. Только в ускоренном темпе.

Один за другим они опустились в холодный полумрак, лестница рывками ушла наверх, посыпались комки земли.

— Ну вот и все, — с горечью проговорил Иван. — Кажется, теперь точно приехали.

Люк над головой с грохотом захлопнулся.

Он пригнул голову, чтобы не удариться о бревенчатый накат, ступил в темноту и пробормотал с отвращением:

— Фу-у… Ну и вонь…

В землянке нестерпимо смердело человеческими испражнениями, дыхание вмиг перехватывало, и он закрыл нос воротом джинсовой куртки. Своеобразный фильтр не помог. Ничего не видя со света, он пошарил ногой впереди, наступил на какие-то ветки, и они захрустели, задел стоявшее в проходе ведро.

Оно покатилось по полу, невидимое в кромешной темноте, выплескивая содержимое.

Вонь усилилась…

— Надо смотреть под ноги, — предостерег их прозвучавший глухо, как из могилы, голос. — Опять сортир свернули…

— Кто здесь? — спросил Иван, всматриваясь во мрак. — Эй…

Глаза понемногу привыкали, и он вроде бы различил у дальней стены чью-то фигуру.

Ирина, догадавшись о предназначении упавшего ведра, не сдержала подкатившей тошноты, издала характерный звук и зажала нос пальцами.

— Новенькие, — беззлобно ухмыльнулся голос. — Ничего, скоро обвыкнетесь.

Иван достал зажигалку и зачиркал кремнем, выбивая искру. Трепыхнулся огонек, высветил скупо земляные стены, свисающую из щелей между бревен паклю, примятые подстилки, железные, сложенные одна в одну, миски с ворохом ложек.

В противоположном углу зашелся удушливым, раздирающим легкие кашлем седой как лунь старик. Около него сидел изможденного вида человек неопределенного возраста, густая борода не могла скрыть худобы его лица, впалость щек. Неровный свет рельефно обозначил избороздившие лоб морщины; длинные свалявшиеся волосы перехвачены обрывком бечевки. По внешнему виду ему можно было дать и сорок лет, и все шестьдесят.

— Кто вы? — настороженно спросил его Чехлов.

Сидевший ответил тусклым, совершенно безжизненным голосом:

— Раб.

— Раб? — поразилась до глубины души Ирина. — Не пойму, о чем вы?

— Да как есть, так и говорю… И вы, мне думается, тоже.

— Он сумасшедший, — пробормотала она. — Сумасшедший.

— Странно, — не слушая ее, продолжал человек. — Меня начинает подводить память. Последнюю партию завезли дней десять назад… Хотя я могу ошибаться, здесь день год заменяет.

— Кого привезли? Кто?

Он не ответил. Старик разразился булькающим кашлем и приподнялся, держась за грудь.

Огонек мигнул и погас. Землянка погрузилась в темень.

— Кхе… кхе… — откашливался старик. — Вадим… Ты где?..

— Я рядом.

— Жжет меня изнутри, — простонал он. — Дышать нету сил. Обложило все.

— Температура у тебя держится. Ляг, не теряй сил.

— Нет, это не она. Конец мне приходит… кхе… Помру я скоро.

— Не говори чепухи! — Человек рассердился. — Я их попросил достать лекарство. Вот привезут, и встанешь на ноги… Мы еще съездим в твою деревню, отстроим тебе дом. — Он шумно вздохнул.

— Грешно, — простонал старик.

— Что, Никандрыч?

— Грешно помирать в такой помойке. Обмыть меня, и то но дадут. Зароют как собаку… Знаешь, о чем мечтаю? Небо перед смертью увидеть. Проснулся сегодня — чернота в глазах — и не пойму: живой или уже отошел. Мне воздух чистый снился. Я ведь всю жизнь на чистом воздухе… Какой он у нас в Осиновке!.. Летом пахнет скошенной травой, медом — луга сразу за домом, — навозом. Да. Не улыбайся.

— Я и не улыбаюсь.

— А зимой… в мороз, когда ажно ноздри склеивает… Дышать колко, усы обметывает бахромой…

Голос его задрожал, и казалось, еще немного, и старик заплачет.

— Мы будем жить, Никандрыч, — тихо ответил ему мужчина. — Ты только верь… Плохое однажды кончается.

Старик затих и, похоже, задремал. Ненадолго установилась тишина.

— Что вы стоите? — пригласил их мужчина. — В ногах правды нет. Проходите, располагайтесь.

Нашарив земляную стену, Иван опустился на хрустящую подстилку. Рядом расселись друзья, но кто и где — разве в темноте поймешь?

— Скажите, куда мы попали? — задал он первый вопрос.

— Куда? — переспросил мужчина и задумался. — Как бы вам правильнее сказать?.. В ад. Как вас сюда занесло?

— В двух словах объяснить трудно, — вздохнул сидевший по правую руку от Ивана Протасов. — Летели отдохнуть… — И невесело засмеялся.

— Да… — заговорил Чехлов. — В городе наскучило, думали интереснее провести выходные… Вот и надумали на свою голову. Вертолет потерпел катастрофу, мы выжили. Четыре дня в тайге, сегодня… вот, сюда.

— Верно говорят, — помедлив, произнес собеседник, — что от судьбы не уйдешь.

— Так где же мы? — повторил Иван.

— Не знаю… Я не знаю, как называется эта местность, но я бы ее назвал Землей смерти. Высокопарно, не правда ли?.. Но название оправдывает. Проклятое, страшное место, сгубившее не одну жизнь.