Александр Фишман - Доставить и выжить

— Ничего хитрого. Паренек-то курящий.

— Ага. Открывал форточку?

— Ну да. В домах, как видишь, — Кулибин был с Охотником на "ты", — топят, а на улице — весна полным ходом. Форточки — настежь.

— Где его окна?

— Вон те два, на пятом этаже.

— Постой, постой! У него же кондиционеры!

— А кому они нужны? Это летом. А весной форточка надежней. И приятней.

— Дай-ка бинокль. Та-ак, ну и куда ты всадил "комарика", снайпер? Ага, вижу! Штора прямо за форточкой.

Кулибин, прекрасно стреляющий, послал из специального ружья автономный микрофон КМ-3 бельгийского производства, известный спецслужбам как "комарик", благо расстояние позволяло. "Комарик" благополучно прилепился к первой же преграде на своем пути. Это была штора, а могла быть стена, рама, мебель, что угодно…

— Ну и как он?

— Весь на взводе. Болтает по телефону без умолку, курит одну за другой.

— Проверяют всех, выходящих из подъезда? В том числе стариков и детей?

— Да, как вы и приказали. Долго еще нам здесь пастись? Может, поактивничаем?

— Не будем торопиться. Так о чем он по телефону говорит? О грузе?

— Все больше о делах фирмы. С женой, матерью говорил, успокаивал…

— По теме было что-нибудь интересное?

— Единственное — завтра утром он обещал подписать платежные документы.

— Завтра утром?

— Ну да. К нему из фирмы хотели приехать, но он запретил, опасно, мол.

— Из этого можно сделать два вывода…

— Что "наши" бумаги еще у него и что до утра он никуда не собирается сваливать, — закончил фразу Ледок. — Если только, конечно, он не…

— Да, если только он не нам все это специально рассказывает.

— Непохоже, — высказал свое мнение Кулибин. — Он вроде ждет кого-то. Одна из фраз звучала так: "Он еще не приехал". И еще: у него здесь есть охрана. Он сказал: "Если они сунутся, получат отпор. Мои люди не хуже их".

И дальше: "Через пять минут после моего сигнала здесь будет взвод ОМОНа".

— Через пять минут? Значит у нас будет не больше четырех с половиной, — усмехнулся Охотник. — Придется уложиться в эти нормативы.

— Уложимся! — уверенно произнес Ледок. — Может, сейчас и начнем?

— Сам понимаешь, лучше ночью…

Да, это понимают все. Ночью никто не будет шастать по подъезду и во дворе, выскакивать на лестничную площадку и проявлять излишнее любопытство. Ночью меньше свидетелей, свободнее дороги и проще раствориться, исчезнуть…

— …да и шеф просил подождать.

— Что вообще шеф?

— Сулит кары небесные. Лавинскую охрану удалось вычислить?

— Нет, — ответил Ледок. — Или он блефует, или они по соседним квартирам сидят.

— Скорее второе, — произнес Кулибин.

— Почему ты так думаешь?

— Двое страховали его у подъезда, раз. Двое забирали груз, два. Мотоциклисты, водила на "Вольво", гаишник… Что получается?

— Все эти люди сделали свое дело и спрыгнули в сторону, — перебил Ледок.

— Получается, что он худо-бедно подготовился, — продолжал Кулибин, — что народа у него хватает. Да и в любой солидной фирме навалом охраны. Телефон у него мобильный имеется, связи его не лишишь. Ментов он вызовет не задумываясь. Плюс его люди, сидящие в соседних квартирах на стреме. Плюс…

— Ну и что ты предлагаешь, — перебил его Охотник. — А то послушать тебя, не стоит и лезть.

— Вариантов несколько. Можно дождаться, когда наш кейс вынесут из дома и забрать его…

— Ну да, утром жильцы повалят на работу, дети в школу, попробуй обыщи всех!

— Можно устроить пожар. Настоящий, с дымом и иллюминацией, и под шумок выкурить его оттуда.

— Неплохо, — одобрил сидящий на кровати "боец". — Под пожар можно классно сработать.

— Кулибин, я же спросил не что можно сделать, а что ты предлагаешь.

— Я предлагаю, когда жители этого флегматичного городка погасят свет, зайти в нужную нам квартиру и забрать нужный нам предмет.

— Ты видел его дверь?

— Да, пробежался мимо.

— За сколько сработаешь?

— За две минуты. С гарантией.

— Никита Владимирович?

— Я. Что-то не узнаю… кто это?

— Вы меня не знаете… Я интересуюсь одним маленьким металлическим чемоданчиком, который у вас имеется, и еще больше — его содержимым. Вернее, только его содержимым.

— Вот оно как. А кто вы? Представьтесь, пожалуйста.

— Это не суть важно.

— Но согласитесь, не могу же я обращаться к вам "эй, вы". Это несолидно.

— А к чему нам условности? Ведите разговор в обезличенной форме. А если неудобно, обращайтесь как хотите: Иван Петрович, Сергей Андреевич…

— Хорошо, я буду вас звать Тит Абрамович.

— Почему Тит Абрамович? — хохотнул собеседник.

— А почему нет? Вы же сами сказали — как угодно.

— Я вам уже изложил существо своей просьбы…

— А разве это ваш товар?

— А разве ваш?

— Частично мой. Полагаю, вы достаточно осведомлены по этому поводу.

— Вот именно — частично. И я не собираюсь лишать вас вашей части.

— Спасибо на добром слове. А что конкретно вы предлагаете?

— Вы отдаете мне бумажки, а я выплачиваю вам полную стоимость вашей доли. Или, если хотите, можете забрать свою часть натурой и сами ее реализовать. Что скажете?

— Тит Абрамович, а как же остальные?

— Вы о чем?

— Я об остальных собственниках.

— Вам-то до них, что за дело! Главное, что свое вы не потеряете.

— Но это, по меньшей мере, некрасиво!

— Только давайте не будем тащить в бизнес не свойственные ему понятия.

— Да я и отвечаю за общее имущество. Как с этим быть?

— Об этом можете не беспокоиться. Мы все обставим так, что ваша невиновность будет очевидной. Положитесь в этом на меня. Главное — ваше принципиальное согласие.

— А если я откажусь?

— Если вы совершите подобную глупость, то потеряете и свою долю. Это же элементарно.

— Тит Абрамович!.. — укоризненно протянул Лавин.

— Я понимаю, что потеря энной суммы для вас не такая уж и угроза…

— Отчего же.

— Кроме денег, вы можете потерять и жизнь. Стоит ли это такого риска?

— Вы говорите как рэкетир.

— Любите вы всякие словечки. У вас есть любовница?

— Что? К чему вы это?

— Так. Ну, вы согласны на мое предложение?

— Естественно, нет!

— Вы могли бы расстрелять человека за предательство во время войны?

— Что? Опять вы… A-а, вы, видимо, меня тестируете. Да, Тит Абрамович?

— Конечно! — послышался смешок. — А предложение мое с ходу отвергать не спешите. Утро вечера мудреней. Завтра я вам перезвоню, часиков в восемь утра…

— По местному времени?

— Само собой.

— Вы так сказали "само собой", что можно подумать, что вы в Барнауле. Звонок-то междугородный. Спать-то вы собираетесь, или вы ранняя пташка?

— Один интимный вопрос, с вашего позволения. Мы не дети и прошу быть откровенным.

— Опять ваши тесты?

— Нет-нет, по существу. Скажите, кейс у вас? Только честно.