Александр Фишман - Доставить и выжить

— Сережа, не кури, пожалуйста. Я не переношу табачного дыма.

Люба, обнаженная, лежала, раскинувшись, на животе и наблюдала за ним сквозь распущенные волосы. На Сергее кроме цепочки с крестиком тоже ничего не было.

— Что ты, кисонька, я всегда после этого курю, — нежно проговорил он. — Традиция.

— М-м-м… — с томной укоризной простонала новая пассия.

— Если ты погонишь меня на площадку, то придется одеваться. А когда оденешься, то так лениво потом опять раздеваться. — Сергей произнес это тоном капризного ребенка, что в другой обстановке звучало бы нелепо из уст такого крупного и сильного мужчины. — Конечно, если ты настаиваешь… Где мои носки? — с подчеркнутым усердием принялся озираться он. — Ты не видела? Вечно куда-нибудь запропастятся! А, вот они!

— Подожди! Ты что, обиделся? — женщина приподнялась на локтях.

— Да что ты, кисонька, вовсе и не думал! — тоном, совершенно противоположным смыслу сказанного, ответил герой-любовник.

— Не одевайся!

Если бы Люба была тонким психологом, она бы задумалась, почему это ее кавалер, заявляя о своей готовности уйти, вовсе не спешит надевать носки, а вертит их в руках, рассматривает, как будто выискивает дырки.

Но она не была тонким психологом, поэтому, вскочив с постели, обняла Сергея, прижалась к нему разгоряченным телом.

— Останься… — прошептала она.

Знахарь погладил ее по спине, провел рукой ниже, слегка стиснул ягодицу.

Для себя он уже давно оценил Любу на тройку с плюсом по пятибальной шкале. Будучи по природе своей оптимистом, он считал, что ему крупно повезло. Конечно, тройка с плюсом далеко не пятерка, но ведь и не двойка, не единица и, что совсем уж приятно, не круглый нуль. А такие, на долгом донжуановском пути, ему тоже попадались…

— Ну да, здесь даже курить нельзя.

— Да кури, кури ради Бога! Только, если можно, на кухне.

Это Знахаря устраивало. Кухонное окно выходило как раз туда, куда нужно.

— Ну что с тобой делать! Ладно уж, останусь! — милостиво согласился он.

В глазах Любы вспыхнула такая радость, что Сергей в сотый, наверное, раз подумал, как мало надо, чтобы сделать человека счастливым. Хотя бы на несколько дней…

— Все! Брысь в постель! Дядя пошел покурить…

Интересующий Знахаря дом виднелся, как на ладони. Он, как был, то есть в чем мать родила, устроился на табуретке и, прикурив сигарету, принялся наблюдать. Его сейчас нисколько не занимало, что он скажет Любе, чтобы оправдать свое двух-трехдневное пребывание в ее квартире, как объяснит свой интерес к виду за окном, а что рано или поздно этот интерес будет замечен, не вызывало сомнения. Но Знахарь, как всегда, надеялся на экспромт. В экспромтах он был силен…

— Мы же договорились, что ты будешь приходить ежедневно, — упрекнул Лавин.

— Не с чем было, — отмахнулся Знахарь. — Я же звонил, отмечался.

— Ладно, рассказывай.

— Дело обстоит так. Нужный нам дом располагается в одном из прилегающих к Арбату дворов. Дом четырехэтажный, старой постройки, но недавно полностью отреставрированный, выглядит, как заморская конфетка. Видно, его кто-то выкупил и всех прежних жильцов вытурил.

— А может, просто сделали ремонт фасада?

— Непохоже. Уж больно отделка классная, дорогая. Машинки к дому подъезжают блестященькие, и людишки из них выгружаются соответствующие. В доме два подъезда. И оба самым тщательнейшим образом охраняются.

— Конкретнее.

— Бронированные входные двери с прозрачными вставками из стекла, подозреваю, что пуленепробиваемого. Видеокамеры с широкоугольными объективами на подвижных турелях. Декоративные решетки на окнах по всему первому этажу… Про внутренние посты мне пока ничего не известно, — продолжал москвич. — Полагаю, что в каждом подъезде не менее пяти человек. И, самое неприятное, с большой долей вероятности можно предположить, что все входящие подвергаются если и не обыску, то довольно тщательному досмотру.

— Даже жильцы? — удивленно цокнул языком Никита. — Не может быть!

— Даже жильцы.

— Из чего ты сделал такой вывод? Сам же ты, как я понял, этого не видел.

— Во-первых, по количеству. Смена у них происходит не полностью, а по двойкам. Чтобы, значит, одна пара всегда посвежее была. Я вычислил по две мужские пары в каждом подъезде. Такие мамонты, доложу я вам! Я против них букашка!

— Ты сказал — мужские пары. Там что же, есть и женщины?

— В том-то и дело! В каждом подъезде еще по одной женщине-"качку". Я потому и сделал вывод, что всех обшаривают. Женщину специально для того и держат, чтобы она досматривала представительниц своего пола. Не для охраны же!

— Но, может быть, они обыскивают только посторонних?

— Я там уже многих жильцов знаю. Снуют туда-сюда. Так вот, между тем моментом, как они проникают в подъезд, и тем моментом, когда в их квартирах загорается свет, проходит несколько больше времени, чем надо для того, чтобы не спеша подняться на свой этаж. А когда одна семейная пара приехала с какими-то коробками, этот промежуток был гораздо больше. Наверняка всех шмонают.

— Кое-чему я этого мальчика научил, — удовлетворенно кивнул старый разведчик.

— Есть еще и наружная охрана? — спросил Никита. — Верно?

— Это еще не все, — продолжал Сергей. — На крышах соседних домов тоже люди.

— Снайперы?

— Оружия я не видел. Но оптика у них точно есть. Не самая лучшая, кстати, дает блики. В Афгане мы видывали бинокли и оптические прицелы и получше. Верно, дед?

— А на крыше "нашего" дома?

— Я не заметил. Но вроде бы никто не менялся. Думаю, что из внутренней пятерки двое располагаются на верхнем этаже. Или, во всяком случае, один.

— Проезды?

— Проезд закрывают две машины: микроавтобус с тонированными стеклами и груженая под завязку кирпичом "Скания".

— А как же жильцы? Для них же это определенно неудобно.

— Отчего же. Подъезжают, сигналят. Водитель микроавтобуса смотрит, кто в машине. Если лица знакомые, разъезжаются со "Сканией" по уже наезженным траекториям, буквально за несколько секунд, и освобождают проход.

— А если незнакомые?

— Тогда подходит один из тех, в камуфляже, что у дома. Выясняет. И либо дает сигнал пропустить машину, либо приехавший топает до подъезда пешком. А то и уезжает.

— Как жильцы попадают в подъезд?

— Называют себя по домофону. Внутренняя охрана открывает дверь. Один из внешних охранников находится рядом для подстраховки.

— И жильцы не ропщут?

— По-моему, им это даже импонирует. Система охраны очень впечатляющая, безопасность близка к стопроцентной гарантии. А право личного досмотра, полагаю, оговорено в соглашении с охранной фирмой.

— Н-нда, картинку ты нам здесь разрисовал. Куда там Грекову…

— Как мы и предполагали, в лоб их не взять. На вражеской территории это не составило бы особых трудностей: десантирование на крышу, обстрел здания из "Шмелей", светошумовые гранаты, танковая или вертолетная атака, наконец. А здесь, чтобы и результат поиметь, и Уголовный Кодекс соблюсти… Задача трудновыполнимая.