Александр Тамоников - Русский частокол

— Ну коли не щадите, убейте и меня!

— С тобой будет говорить бай, он решит, что делать!

Десятник обернулся и приказал одному из воинов:

— Найди бая, передай: мной захвачен старейшина села.

— Слушаюсь, господин.

В то же время другие хазары уже выгнали из землянок девиц, женщин с детьми возраста разного, стариков и старух. Согнали пленников во двор. Повсюду стоял плач — ревели дети, выли женщины. Они знали, что их ждет. Они оплакивали своих мужей, братьев и отцов, понимая, что на пожарище если кто и выжил, то уже взят в полон и разлучен с семьей.

Каплат объезжал разоренное село.

К нему подскочил гонец Мергена:

— Господин, бай просил передать, что он схватил старейшину рода.

— Где он?

— Второй дом на северной околице.

Бай поехал туда.

Старика по-прежнему держали двое чужаков.

Каплат посмотрел ему в глаза:

— Как имя твое?

Хамзаят перевел.

— Не твое собачье дело, — ответил старейшина, глядя на убитых жену и сына.

— Радогор его кличут, Белосех, — подсказал Мерген.

— Собакой называешь меня, старик? Ты ведешь себя глупо.

— Не желаю боле говорить.

Бай, когда помощник перевел ответ, усмехнулся:

— Да и не о чем. Ильдар!

— Да, господин.

— Убей его!

Помощник с поспешностью отрубил старейшине голову.

Каплат посмотрел на дома.

— Начали и поляне возводить себе хоромы.

— Так это дома старейшины и его сына.

— Сына? Где он?

Мерген указал на обезглавленное тело:

— Вон, этот пес убил трех наших воинов.

Каплат с удивлением взглянул на десятника:

— Как он мог убить троих наших воинов?

— Изловчился, собака, повезло ему.

— Ты думаешь, что говоришь? Один полянин, земледелец, убил трех воинов?

— Сам удивлен, бай, но это так.

— А там, — он указал на два других трупа, — его отец и мать?

— Да.

— Узнайте, была ли семья у этого сына и где она? Я не вижу тут женщину с детьми.

— Сейчас, господин.

Мерген сам допросил соседей.

— Была семья: жена Румяна и сын малой.

— Где они? Ты не осмотрел дома?

— Не до того было.

— Осмотри, да хорошенько, поляне иногда глубоко в землю зарываются.

Мерген взял с собой двух воинов и направился к дому сына старейшины, именно там тот первый раз схлестнулся с бележами.

Осмотр ничего не дал. Светлица, главная комната, пуста, две оставшиеся также, в клети только посуда с зерном.

— Шайтан! Неужто сбежали? — Мерген в сердцах ударил саблей по лавке.

— Не могли они, мы бы увидели, поймали, — вступились воины.

— Но тут их нет.

— А ну-ка, десятник, сойди с места.

— Чего?

— Ты стоишь на тряпье, а в доме чисто. С чего вдруг тряпье посредине комнаты?

Десятник отошел, ратник ногой разбросал рубахи да штаны, закрывавшие вход в подвал. Перед захватчиками показался люк с кольцом.

— Это же ход в подземелье.

— С чего тут быть подземелью? — удивился второй ратник.

— А ну, открывай, — приказал десятник.

Бележи подняли крышку. Мерген увидел лестницу, стал спускаться.

Румяна не выдержала ужаса и вскрикнула. Десятник заметил молодую женщину с ребенком на руках.

— Вот вы где! А ну, выходи!

Но Румяна не могла оторваться от пола. Тело словно онемело от страха. Она крепче прижала сына к груди, от чего тот еще сильнее за-кричал.

Мерген кивнул воинам:

— Взять их наверх! К баю!

Женщину и ребенка потащили к Каплату.

Здесь Румяна, увидев мертвых мужа, отца и мать, перестала плакать и подняла голову вверх. Даже Колька, двухлетний ребенок, перестал кричать.

Каплат выкрикнул:

— Смотреть на меня!

Помощник перевел.

Женщина обожгла безжалостного горца взглядом, полным ненависти.

Бай выдержал его:

— Гордая? Что ж, чтобы достойно вести себя, тоже нужны немалые силы. Молодец!

И в этот момент Румяна неожиданно плюнула в лицо бая.

Каплат вытер плевок:

— Вот ты как? Хоп, ты сама решила свою судьбу.

Он кивнул помощнику. Тот вырвал из рук женщины ребенка и бросил его на землю. Мальчик захныкал. Мать рванулась было к нему, но ее подхватили под руки. Хамзаят с диким криком выдернул саблю из ножен и изрубил ребенка на куски.

По селу пронесся женский вой.

Каплат сказал Мергену:

— Она твоя, забирайте в дом и развлекитесь на славу. Потом выбросите ее сюда.

Насилие длилось недолго. Окровавленное тело женщины выволокли во двор. Следом вышли довольные горцы.

Каплат поднял саблю, и его головорезы накинулись на сельчан. Они рубили младенцев, стариков, избивали женщин, девиц и отроков.

Тех, кто подходил для продажи, собрали вместе. Хлестали плетками, разрывая одежду. После принесли колья, выдернутые из плетней, к ним привязали полонян так, чтобы они могли стоять друг за другом, не в состоянии сделать шаг в сторону. Собралась приличная колонна.

Хамзаят повернулся к баю:

— Двадцать две молодые бабы, шестнадцать девиц, столько же отроков, детей меньше десяти и еще одиннадцать мужиков, что взяли на пожарище. Правда, трое из них ранены, но легко.

— Сколько всего? — спросил бай, не желавший утруждать себя подсчетом.

— Семьдесят пять, господин.

— Собирать скот, коней, бить птицу, обходить землянки. Провизию погрузить в телеги, забрать все добро. Только быстро. Все надо делать быстро!

Бележи бросились по жилищам и стойлам, кто-то поспешил за табуном и стадом, что паслись неподалеку.

Вскоре за пленными полянами выстроился обоз из шести телег. Отара, стадо коров — всего более двухсот голов. Да еще табун в двадцать лошадей.

Наконец умаявшийся от беготни Хамзаят доложился баю.

— Все готово к выходу. Вот только…

— Что?

— Воины спрашивают, кому что достанется.

— Передай, все это — наша добыча. А кому что достанется, решим позже, как вернемся домой. Но хватит всем! Подожгите все, что можно поджечь, и уходим!

— Слушаюсь.

Пока помощник занимался сборами, бай Каплат подъехал к девицам. Те прятали лица, смущались чужака. Бай внимательно осмотрел их.

Подъехал помощник:

— Село горит, бай!

Каплат указал на трех девиц:

— Этих связать, и в телегу под охрану.

— Подарок беку? — усмехнулся горец.

— Делай, что велят!

Девиц отвязали от шестов, спутали руки и ноги и забросили поверх тряпья в телегу.

Каплат обернулся, радуясь, как огонь пожирает то, что еще совсем недавно было мирным селением трудолюбивых славян. Здесь счастливо жили семьи, здесь рождались и росли дети, доживали свой век старики… Теперь все в прошлом.

Бележи не осторожничали при поджогах. Огонь перекинулся в лес, но это не волновало бая. Пусть хоть все сгорит и сгинет, главное — он выполнил задание и взял неплохой ясырь. Непонятно только, что с ним делать. Тащить с собой — сдерживать движение войска. На месте в поле не оставить. Но это пусть бек решает.