Александр Тамоников - Русский частокол

— Прости, бек, я не совсем понял…

Шамат взревел:

— Ты что наделал, шакал!

— Я… я… прости, бек…

Шамат выхватил саблю и рубанул нукера.

Обливаясь кровью, тот упал на пожухлую траву.

Шамат обернулся, глядя на городище. Там сотня Абашиза, отбросив мостки и завалив землей ров, с воплями и криками ворвалась в городище. Но неожиданно наткнулась на вторую, внутреннюю стену, что стояла в нескольких саженях от главной. И тут же по бележам ударили лучники.

Не напрасно горцы считались опытными воинами. Им не потребовалась команда бая, понимая, что попали в засаду, они тут же ринулись назад. Воины Абашиза отошли, потеряв половину сотни.

Бай крикнул сигнальщику:

— Знаки вождю. Вторая стена, пройти не смогли, потеряли до полусотни воинов. Что делать?

Сигнальщик бросился к берегу. Начал махать руками.

Знаки хорошо понимал Хамзаят.

— Бек! Абашиз передал, что пройти в городище не смог. За большой стеной оказалась другая, из-за нее ударили лучники полян. У бая осталась всего полусотня.

— Шайтан! Проклятые поляне! Они и здесь обманули нас. Ильдар, — кивнул он Хамзаяту, — на востоке не успели завалить ров и заманить нас в западню. Передай Каиру — отходить! Всем отойти на безопасное место.

Начальник охраны исполнил наказ в точности. Каир, получив команду, развернул сотню и отвел ее в недосягаемое для лучников место. Поставил десятки в готовности начать новую атаку.

Шамат вышел вперед, к реке. Он смотрел на городище, обгоревшую часть восточной стены, за которой становилась видна неповрежденная внутренняя городьба. Видел он, что полянам удалось потушить и начавшиеся было возле крепости пожары.

Он сплюнул на траву.

Подошел Забар Тарбак.

— Выходит, бек, твое войско оказалось не таким сильным, хотя и считается в Хазарии непобедимым. Обычные поляне, земледельцы и скотоводы, перехитрили тебя и разгромили твои сотни.

Шамат проговорил:

— Да, ты все видел. Жаль только, больше того, что должен был видеть. И зачем тархан Тимур Гальбар послал тебя с нами? Жил бы ты и жил спокойно в Хамлыхе.

— Ты что, бек?

Помощник тархана попятился. Шамат резко обернулся. В руке у него была сабля:

— Слишком много ты увидел, Тарбак.

Взмах клинка, и окровавленный болышчы упал на землю.

Подбежал начальник охраны:

— Что случилось, бек, этот шакал пытался убить тебя?

— Да.

— Вот бы не подумал.

— Но это так. Тело его бросьте в реку. Дайте сотням знак идти к перелазам и к вечеру быть здесь.

— Мы не будем брать городище?

— А как это можно сделать? Я недооценил полян. Но они еще ответят за гибель моих воинов. Месть наша будет страшна!

— Значит, мы пойдем домой?

Шамат повысил голос:

— Ты плохо меня понял, десятник?

— Прости, господин.

Хамзаят подозвал двух нукеров, указал на тело Тарбака:

— В реку его!

Хамзаят поднялся на возвышенность. Оттуда передал баям: отходить по перелазу к своему стану.

Из-за дыма ни Дедил, ни Вавула, ни Кобяк с Ковалем не могли разглядеть, что происходит по сторонам. С севера Сергун сообщил, что там чужаков нет. Не было их и перед внутренней городьбой. Когда дым рассеялся, увидели, что горцы спешно уходят.

— К перелазу вроде пошли, — проговорил Вавула.

Дозорный, что смотрел за рекой, крикнул:

— За Окой они показывают какие-то знаки. А главный их зарубил кого-то.

Дедил сказал:

— Это приближенный к беку человек подал знак к отходу.

— Есть вопрос, отец, — Вавула приблизился к Дедилу.

— Спрашивай.

— Дозволь взять два десятка и пойти следом за бележами. Как раз у перелаза догоним и перебьем на переправе.

— Нет, — запретил Дедил, — кто знает, сколько их уходит. А если встанут у перелаза и будут ждать погоню? И тогда эти перебьют твои десятки с тобой вместе. В поле они сильнее нас.

— Жалко. Надо было побить их всех тут.

— Ты слишком горяч. Сходи к Ведане, покажись, что жив, а заодно передай Кобяку и Сергуну, чтобы посчитали павших и раненых.

— Подчиняюсь не отцу, но вождю.

— И правильно.

Вавула пошел на городище. По пути передал приказ вождя. Зашел в полуземлянку:

— Ведана.

Она тут же выбралась наверх, повисла на шее мужа:

— Живой! Я так боялась за тебя!

— Живой, Ведана, да мы, почитай, все целы. Не прошли чужаки в городище. А вот мы их побили много.

— Ну и добре.

Подошел Коваль:

— О! Уже вместе, всегда ты, Вавула, опережаешь меня.

— Что у вас на востоке?

— Да то же, что и у вас, и у Сергуна.

— Наших погибло много?

— У нас двое. Были бы стрелы обычные, остались бы целы, а так… жалко мужиков. А у вас?

— Все живые.

— То добре.

Коваль повернулся к Ведане:

— Не ведаешь, где Алена? Там, где оставил, ее нету.

— Да тут она, как горящие стрелы полетели на городище, ко мне перешла.

Из полуземлянки, услышав знакомый голос, выбежала Алена и тоже бросилась к мужу.

— Ну все, Алена, все, — гладил ее по волосам Сидор, — все закончилось, надавали мы чужакам так, что пыль столбом.

Алена закрыла рот Ковалю длинным и страстным поцелуем. Вавула и Ведана отвернулись.

Шамат сидел на ковре, которым был застелен топчан, смотрел на колыхающийся полог полевого шатра. Рядом Ильдар Хамзаят, вокруг шатра — верные нукеры.

Солнце клонилось к закату, когда подошла сотня бая Каира.

Последний зашел в шатер, снял шлем, вытер пот со лба.

Бек взглянул на вошедшего:

— Сколько у тебя осталось людей, Каир?

— Шесть десятков. На перелазе пала полусотня Баглара. Ты не дал мне атаковать полян, я исполнил приказ, отошел. Что со второй полусотней Баглара, я не знаю. И что с самим баем и сотней Абашиза и Каплата, тоже.

— Каплат потерял всех своих людей, Абашиз половину, про Баглара и я ничего не знаю. Узнаем, как подойдет Абашиз. Присядь.

Каир опустился на топчан, один из нукеров принес ему прохладного кумыса, бай с жадностью выпил целую чашу.

Хамзаят оповестил о выходе отряда Абашиза.

Шамат велел:

— Баю сюда зайти, воинам и коням — отдых.

Явились бай Гузир Абашиз и бай Месир, зашел Ильдар Хамзаят.

Шамат спросил у Абашиза:

— Где Каплат, Баглар?

Абашиз вздохнул:

— Нет их больше. Баглар погиб в атаке, а Каплат…

Абашиз рассказал о «волчьей» яме.

— Таких ям проклятые поляне нарыли у берега и схоронили так, что мы их не заметили.

Шамат покачал головой:

— Ладно, Баглар, он хоть, как воин, в бою пал, а Каплат попал в яму, как зверь неразумный. Плохая смерть. Душе его плохо придется. Сколько у тебя осталось людей?

— Полусотня, не более.

— Полусотня… Сотня у Каира, полусотня у Месира. Две сотни осталось. Из пяти. А полянам хоть бы что. Тяжкий путь назад предстоит нам, баи.

— Что поделать, так случилось.

— На мне вина. В ауле будете нового вождя выбирать.