Алексей Суконкин - Переводчик

Света легко хлопнула Олега ладошкой по плечу:

— Ох, и противный ты!

— Какой есть…

— А помнишь твой первый день в бригаде, когда ты пришел ко мне с растяжением связок: "а кто может оказать мне медицинскую помощь"?

— Прекрасно помню…

— А потом ты валялся у себя в комнате пьяный на полу, и я уложила тебя на койку…

— Так это была ты? А я все думал, как это я попал на койку, если засыпал на полу?

— Да, это была я.

— Большое тебе человеческое спасибо! А то бы я там простыл на полу…

— Наливай… — намекнула Ира. — А то усну…

Олег разлил по второй. Подняли. Выпили. Света подмигнула:

— Тебя, верно, Лунин там пить каждый день учит?

— Не, — Олег помотал головой. — Не каждый. Так, через день…

— Не существенная разница…

— Это зависит от боевых выходов. Когда у нас есть результат, отчего же не напиться на радостях…

Олег ел сыр и шоколад одновременно. Вкусно, что поделаешь… на войне крайне редко можно получить такое удовольствие…

— Ты знаешь, Олег, — Света посмотрела на Нартова. — Я совершенно не знаю тебя, ни кто ты такой, ни откуда взялся…

— Я обычный. Взялся, как и все — мама родила.

— А откуда ты родом?

— Родился в Питере, учился в Москве… и родители сейчас в Москве. Оттуда и призвался.

— Как же это тебя в такую даль занесло?

— Призвал военкомат. Я захотел посмотреть страну, вот и попросился на самый край…

— Интересно, а почему именно в спецназ?

— Вакансия переводчика была, вот я и согласился… а ты?

— А про меня ты все и так знаешь. Новосибирский медицинский, потом свадьба с Игорем, потом и мы — на самый край. Вот теперь, Игоря нет…

Глаза у Светы покраснели и через мгновение по обеим щекам пробежали слезинки. Она непроизвольно вытерла ладонью слезы и, всхлипнув, сказала:

— Ну, чего сидишь? Наливай…

Олег разлил по кружкам коньяк. Сказал:

— Третий…

Выпили не чокаясь, думая каждый о своем… Ира закусила и, завалившись на койку, сказала:

— Ладно, я уже вырубаюсь. Сильно не шумите, если что…

Она завернулась в солдатское одеяло, отвернувшись к тканевой стене палатки. Олег посмотрел на Свету:

— Какие же вы все-таки мужественные женщины!

— Это в каком смысле? — спросила из-под одеяла Ира.

— В прямом! — Отозвался Олег. — Я просто поражаюсь вами. Нормальный человек уже укатил бы отсюда куда подальше, а вы работаете…

— Лично я деньги зарабатываю, — раздалось из-под одеяла. — В сказки, про патриотизм, я уже не верю. Выросла…

Олег посмотрел на Свету.

— А ты?

— А ты? — спросила Света. — Почему ты сбежал в отряд? Нормальные люди убегают отсюда домой. А ты побежал на войну!

— Я не могу бросить своих друзей. Как же они там будут без меня? — Олег говорил правду. Именно так он и думал.

— Так и будут, — зло сказала Света. — Витю Данилова подстрелили, так к вам прислали Фомина, подстрелят Фомина, пришлют еще кого-нибудь. Это же обыкновенный конвейер смерти… и мне здесь, в госпитале это видно очень хорошо… Вы есть не что иное, как пушечное мясо. Ты был у нас в морге? Видел горы человеческого мяса? Вся наша армия и есть это мясо. Только те, которые лежат в морге уже им стали, а те, которые еще живы, только стоят в очереди…

— Мы не мясо, — покачал головой Олег. — Пушечное мясо — это те, которые воевать не умеют, которых бросают в бой без подготовки…

— Ты эти сказки расскажешь внукам, — усмехнулась Света. — Если доживешь. Я еще раз говорю: вся армия — это пушечное мясо. И все жители Чечни — то же самое… Боевики убивают вас, а вы их. В результате — только смерть…

Олег не нашел, что ответить, и потянулся к бутылке, что бы разлить еще.

— Сколько здесь смерти! Сколько здесь крови! Сколько здесь человеческого горя! — тяжело сказала Света. — И ни от кого я не могу получить вразумительный ответ для чего все это надо! Вот скажи мне, Олег, для чего мы их убиваем? Для чего они убивают нас?

— Потому что они — террористы. Потому что они — непримиримые сепаратисты.

— И только поэтому?

— А почему же еще? — удивился Олег.

— А мы не террористы? Мы убиваем мирное население! Знаешь, сколько раненых гражданских привозят нам каждый день?

— Нет.

— Почти столько же, сколько и наших военных. Когда по населенному пункту бьет артиллерия или авиация, смерть не делит людей на мирных и не мирных. Смерть убивает всех…

Олег поднял кружку:

— Выпьем.

— Давай за то, что бы не было войны…

— Давай, — согласился Олег.

— Я вот иногда думаю, — сказала Света, поднеся кружку ко рту, но остановившись. — Что там, в мирной жизни, я никогда и никому не смогу объяснить, что война это плохо, и ее не должно быть…

— Знаешь, Света, я об этом уже думал. И сформулировал свою мысль именно этими словами. Совпадение. У дураков мысли сходятся…

— Нет. Просто мы с тобой пришли к одному и тому же умозаключению. Ну, если ты это понимаешь, тогда выпьем…

Выпив, они поставили кружки на столик и принялись закусывать. Немного прожевав, Света сказала:

— Вот ты говоришь, что их нужно убивать, потому что они террористы.

— Да, — кивнул Олег.

— Наша армия убивает всех подряд. Это что — все подряд террористы?

— Мирное население гибнет случайно, — сказал Олег, осознавая, что в его словах слишком глубок элемент недосказанности…

— Потери этих "случайных" соизмеримы с потерями войск, я тебе это уже сказала.

— Хорошо, — кивнул Олег. — Соглашусь, что армия бьет всех подряд. Но и они, чеченцы, посмотри, как на нас смотрят! Разве что только в лицо "оккупанты" не говорят!

— Говорят, — "успокоила" его Света.

— Ну вот. Вот.

— Хорошо. Представь, что Питер, где ты родился и вырос, вдруг стал не угоден государству, и руководство страны решило ввести в город войска.

— Для чего?

— Предположи гипотетически. Пусть причина останется за кадром.

— Ладно. Допустим.

— Вот, а войска, войдя, разрушили город до основания. Ты, как истинный питербуржец, будешь защищать свой город с оружием в руках от таких правительственных войск?

— Конечно, буду! — усмехнулся Олег. — Разумеется!

— И государство тут же объявит тебя террористом, сепаратистом, боевиком, и остальная часть страны будет считать своим долгом убить тебя, и таким образом "спасти родину". Или я говорю что-то не так?

Олег некоторое время молча смотрел на Свету, а потом сказал:

— Да. Я с тобой согласен.

— Молодец, — усмехнулась Света. — Сейчас причину войны мне сказать никто не может. И я тут между делом спрашивала наших раненых, за что они воюют. И большая часть знаешь, что мне ответила?

— Нет.

— Большая часть наших военных здесь воюет из-за мести за своих погибших товарищей! Понимаешь? Убивают за убийство! Мстят друг за друга! А со стороны это всё очень смахивает на петушиные бои! Стравили двух бестолковых птиц, они и долбят друг друга!