Сергей Зверев - Танкисты

И тут Соколов повернулся к своему сержанту, блестя глазами.

– Слушайте! Так и не надо танк оставлять! Все же просто, Василий Иванович. И танк, и машина пойдут к железной дороге. Машина первая – они увидят, что она немецкая, с немецкими номерами. Жалко, что мы не удосужились, не догадались обзавестись немецкой формой или хотя бы их головными уборами, а то бы все вообще просто было.

– Ну? – спросил Логунов, не понимая еще задумки командира, но видя по его глазам, что тот своей идеей «загорелся».

– Сажаем Николая за руль, я рядом в кабине. Оба без пилоток, черные комбинезоны сойдут издалека за немецкие, а когда ближе подъедем, их убедит мой немецкий язык. За машиной спокойненько пусть едет наша «тридцатьчетверка». Пусть думают, что трофейная, можно даже башню назад пушкой повернуть. Она нам будет не нужна. Нам пулемет будет нужен. А уж Омаев свое дело сделает, у него глаз как у орла. Я подзову солдат к машине, подманю выпивкой, закуской. Не думаю, что они такие уж сытые и им не захочется свежих продуктов и шнапса. Ну хоть сколько-то их подойдет к машине, хотя бы от наших солдат отделятся, чтобы нам пленных не пострелять случайно. И тогда Омаев их аккуратно из пулемета и положит. Ну, а мы тут схватимся втроем за оружие и будем стрелять в остальных. Это шанс, Логунов!

– Когда пленные поймут, что происходит, я думаю, они помогут, – кивнул сержант. – Все-таки советский танк увидят, думаю, повернутся к нам лицом, будут смотреть и прислушиваться.

Вернувшись в лагерь и собрав экипаж, лейтенант стал ставить задачу. Танкисты оживились. Идея помочь своим, вызволить из плена красноармейцев понравилась всем. Все считали, что нельзя пройти мимо, если есть такой шанс. Соколов объяснил Бочкину, что тот должен не задумываясь сразу выполнять все, что скажет командир, когда они будут подъезжать к немцам. Те будут насторожены, и их поведение может оказаться совсем другим, не таким, как предполагал Соколов.

Для Омаева и Бабенко он стал даже рисовать схему на обратной стороне карты.

– Тебе нельзя стрелять, Руслан, если за спинами немцев будут наши. Кричать «ложись!» тоже бесполезно, могут не поверить, не расслышать, недостаточно быстро выполнить. А немцев там два десятка человек. Нас просто всех перестреляют. Поэтому вы, Семен Михайлович, поставите танк так, чтобы поворота ствола пулемета хватало на сектор левее группы работающих на полотне пленных. Это примерно вот под таким углом на схеме. Руслан вам подскажет, хватает или не хватает ему этого. В этот сектор я и попытаюсь заманить немецких конвоиров. Но запомни, джигит, стрелять только по взмаху моей руки.

Через час Соколов стоял на крыше немецкого грузовика и смотрел в бинокль. В поле зрения не было видно никакого движения. Вправо железная дорога просматривалась километра на два, влево и того больше. Спрыгнув с машины, он сел в кабину и велел Бочкину трогаться. Машина спустилась к железнодорожному полотну и пошла вдоль него по целине, то и дело попадая колесами в ямы и промоины. Танк послушно ехал сзади, развернув башню и опустив ствол пушки к самому мотору. Даже без бинокля было видно, что головы в сторону машины и танка повернули не только охранники. Несколько пленных остановились, бросив работу. Немцы кричали, махали на них руками и автоматами.

– Ну, суки, мы вам сейчас помашем, – зло пробормотал Бочкин.

– Спокойно, Коля. – Соколов взял водителя за локоть. – Нам надо все сделать хладнокровно, расчетливо, без эмоций. У тебя простая задача: подъехать, остановиться в тот момент, когда я скажу. С улыбкой на лице, безо всякой злости, понял? Ты для них немец, такой же, как и они. Потом, Коля, когда стрельба начнется, ты прыгаешь из машины на землю и действуешь по обстоятельствам. А пока ты немец, тебе скучно ехать, ты видишь своих земляков, которым тоже скучно тут торчать с пленными русскими.

Алексей говорил, успокаивая Бочкина, настраивая парня. Он говорил и настраивался сам. Он должен сыграть свою роль без ошибок, хоть минуту, хоть полминуты продержаться в образе, а потом он со своим экипажем их перестреляет. Основные фразы на немецком послушно стали всплывать в голове. Высунув голову из окна машины, Алексей положил подбородок на руку и смотрел на людей, работавших на насыпи, с видом безмятежным и равнодушным, с видом человека, которому нечего бояться, для которого все идет хорошо и правильно.

Когда до немецких конвоиров осталось метров пятьдесят, Соколов поднял руку и приветственно помахал. Немцы стояли и смотрели на машину и танк, кто-то передвинул автомат на живот и даже положил на него руки. Пленные перестали работать и смотрели на советский танк удивленно и с затаенной надеждой. Конвоирам снова пришлось подгонять их тычками и пинками, снова заставлять работать.

– Приготовились, Коля, – с улыбкой на лице сказал Соколов. – Видишь вон тот куст и тачку рядом с ним? Притормози перед этим кустом, сверни влево и остановись. И сиди со скучающим видом. Поставь локоть на дверь, положи голову на кулак и зевай.

Бочкин чуть повернул руль и взял левее. Танк продолжал ехать параллельно железнодорожному полотну. Соколов снова высунул голову в окно и помахал рукой. Автомат буквально жег колени и просился в руки, но лейтенант сдерживал себя. Рано хвататься за оружие, рано. Машина остановилась так, как задумал Алексей. Он мысленно поблагодарил Бочкина, неторопливо открыл дверь и поднялся во весь рост.

– Что, скучаете? – крикнул он по-немецки. – Хотите, я вас развлеку? Можно заработать по паре пачек сигарет на каждого, десяток бутылок русской водки и копченый окорок. Мой командир просит у вас пять пленных на полдня. Надо канаву выкопать для прокладки кабеля. А, как вам предложение? К вечеру вернем всех пятерых!

Хмурый обер-ефрейтор, посмотрел на русский танк, потом снова на говорливого парня, предлагавшего такое богатство.

– А это у тебя откуда? – Он кивнул на «тридцатьчетверку».

– Трофей! Мы его как тягач используем. Стрелять из него нельзя, башню заклинило. Краном снимем – и будет русский трактор!

Немцы стали подходить ближе, с опаской поглядывая на мирно стоящий танк. Соколов рассчитал точно. То, что Бочкин заглушил двигатель грузовика, сыграло положительную роль. Это выглядело вполне натурально. Он свой, он ничего не боится, а то, что парень несет полную чушь, интересно, но неопасно. Может, он с детства такой шутник, а может, говорит правду. Много странного и интересного увидели немецкие солдаты в этой стране.

Человек восемь немцев отделились и вместе с ефрейтором не спеша двинулись к незнакомцам. Соколов улыбался. Хорошо, что языковая практика у него накопилась еще с юности. Они с Максом часто шутили, разговаривая по-немецки. И это сейчас пригодилось. Он смотрел на приближавшихся немцев и ждал. Если они идут проверить документы, то и это хорошо. Главное, чтобы подошли поближе. К самой машине. Вон и возле пленных конвоиры стоят уже с самого края. Только несколько человек вокруг пленных.