Сергей Зверев - Танкисты

– Пусть ребята отдохнут, – тихо сказал лейтенанту Логунов. – Я пойду, сменю Руслана?

– Да, хорошо, – согласился Алексей и приказал остальным: – Два часа отдыхать. Бочкин – следующий в боевое охранение.

Бабенко скрутил себе «козью ножку», бросил кисет на брезент и лег на спину, подложив шлемофон под голову. Он блаженно затягивался с таким видом, как будто ничего слаще в его жизни не было и нет, кроме вот этой самокрутки. Соколов улыбнулся и, открыв свой офицерский планшет, развернул карту. Он принялся изучать местность, решая, где здесь можно искать остатки штаба корпуса Казакова. То, что несколько дней назад корпус выходил на связь и с генералом на тот момент было около батальона бойцов, Соколов помнил. За прошедшее время батальон могли сто раз окружить и разбить. И совершенно очевидно, что и сам генерал, и остатки его войска могли уйти отсюда после того боя, скорее всего ушли, потому что немцы обязательно не оставили бы попыток истребить окруженную часть. Но куда пойдет генерал? Он получил приказ оставаться на месте, но возможности у него такой могло и не быть. И пойдет он, естественно, к фронту. А вот дорог у него из этих лесов не так много. Надо проанализировать и найти место последней стоянки штаба корпуса или место боя.

Вернувшийся Омаев доложил, что вокруг спокойно. Бочкин вызвался полить пулеметчику из кружки. Парни отошли в сторону, плескались и чему-то все время смеялись. Соколов подумал, что отношения у ребят все же стали дружескими. Первые стычки, какое-то странное противостояние прошло. Омаев злился из-за шуток Николая по поводу санинструктора Людмилы, которую он тайно и так горячо любил. Тот, в свою очередь, чувствовал, что чеченец к нему относится как будто свысока. А может, немного и завидовал Руслану. И что его такая красивая девушка любит, и что он хороший стрелок и даже сумел сбить из ручного пулемета самолет. А потом молодость взяла свое. Ребята подружились и даже о чем-то тихо секретничали по вечерам. Может, делились неудачами у девушек, может, Коля Бочкин рассказывал, что и у него в Сибири есть девушка, которая его любит. А может, они говорили просто о доме, о матерях.

Через два часа Бочкин начал поспешно одеваться, поглядывая на командира. Ему предстояло идти менять в боевом охранении Логунова. Но сержант неожиданно появился сам. Соколов удивленно уставился на него. Неужели немцы близко?

– Разрешите доложить, товарищ младший лейтенант? – поспешно заговорил Логунов.

Алексей поднялся с брезента и отошел с ним в сторону.

– Здесь неподалеку железная дорога проходит. Она у вас на карте должна быть. Второстепенная ветка, которая отходит к поселку. Там завод какой-нибудь был или склады. Сейчас на этой ветке группа наших военнопленных работает. И десятка два фашистов их охраняют. Их недавно привезли на мотодрезине с прицепленной платформой. Для чего чинят, непонятно. Но наших там человек 30–40.

– Где? Покажите на карте, Василий Иванович, – попросил Соколов.

Логунов склонил голову над развернутой картой и провел пальцем. Там, где он показал, проходила железнодорожная дорога Могилев – Осиповичи – Слуцк. А ветка отходила на городок Липовку. Немцам зачем-то эта железнодорожная ветка была нужна, раз они ее стали восстанавливать. Отправив Бочкина в охранение, Соколов снова уселся над картой. Сержант присел рядом, сдвинув на затылок пилотку.

– Смотрите, Василий Иванович, что я думаю, – заговорил Соколов и стал показывать на карте кончиком карандаша. – Вот из этого района выходила в эфир рация штаба корпуса. По докладу генерала Казакова в штаб армии, их блокировали немцы крупными силами, и они готовятся принять бой. Нам надо разведать местность, нам нужно узнать, что это за населенный пункт Липовка. Нам нужно попутно думать и о пополнении боезапаса. Горючее пока есть, а вот снарядов и патронов мало. Очень мало. На один полноценный бой не хватит.

– Да, товарищ лейтенант, искать генерала Казакова нам будет сложно, если его нет в той точке, что вы показали. А его там нет наверняка. И мы не можем ездить по лесам и кричать «ау». Нам нужны разведсведения о событиях тех дней. «Язык» нам нужен!

– Кто? – не понял Соколов.

– Ну, это выражение такое у нас еще на финской было. Взять «языка» – значит взять в плен осведомленного офицера или солдата вражеской армии для получения сведений о противнике. Нам капитан наш рассказывал, что это слово «язык» в таком понимании в армиях мира существует уже больше тысячи лет. Понимали наши предки в разведке.

– А еще мы должны наших пленных освободить, Логунов! – покосившись на своих танкистов, тихо сказал Алексей. – Это наш долг, долг советских солдат – помочь своим товарищам. Как Суворов говорил? Сам погибай, а товарища выручай!

– Да я согласен с вами, товарищ лейтенант, – горячо заговорил сержант. – Я просто думал, что вы против будете. Ну… учитывая секретность нашей операции и все такое. А вы молодец. Одобряю!

Изучив на крупномасштабной топографической карте местность, Соколов сложил ее и, прихватив бинокль, отправился с Логуновым на опушку леса, откуда была видна железная дорога. Лента дороги протянулась по узкой полоске безлесного пространства. Справа она терялась за стеной высоких сосен, поднимавшихся на небольшой холм, слева уходила на открытый участок. Где-то там была Липовка. До нее от основной железной дороги по этой ветке, если верить карте, почти 120 километров. Значит, в поселке есть что-то такое, ради чего туда тянули в свое время железнодорожную ветку. Поселок маленький, населения там пара тысяч человек. Вряд ли туда провели железную дорогу просто для того, чтобы сделать пассажирскую железнодорожную станцию.

Пленные ломами поддевали искореженный рельс. Неподалеку лежали несколько расщепленных шпал. Кажется, это не результат бомбежки. Наверное, из-за времени полотно пришло в негодность и вагон просто сошел с рельсов, тяжелый вагон. Он съехал с насыпи и разворотил полотно. Вон он, лежит на боку. Из него высыпались толстые сосновые бревна.

– Не подобраться к ним по-тихому, – с сожалением сказал Логунов, покусывая травинку. – С другой стороны лес ближе к «железке» подходит, но все равно этого мало. Метров двести оттуда, как считаете?

– Да, пожалуй, – пробормотал Соколов и отложил бинокль. – Тут что-то придумать надо.

– А если на нашем трофейном грузовичке подъехать? – предложил сержант. – Вы немцам ручкой помашете из кабины, по-ихнему чего-нибудь крикнете, мол, привет, ребята, как дела.

– Да? И впятером перестрелять двадцать фашистов? – с сомнением спросил Алексей. – Мы один залп дадим, по одному немцу убьем, а остальные из нас решето сделают. И нельзя нам танк бросать, кого-то надо оставить. Бабенко точно должен с ним остаться.