Сергей Зверев - Могила для бандеровца

Потом в марте на шахте, когда устанавливали новое электрощитовое оборудование, к нему снова подошел неизвестный высокий мужчина в очках и начал странный разговор про шахту, про национальное достояние — уголь. Он вполне грамотно и со знанием дела говорил, что шахты Львовщины снабжают Западную Украину и полностью обеспечивают все потребности этих районов. Только вот сохранились ли чертежи и схемы штреков, проходок стволов? Белецкий случайно проговорился, что сохранилось не все, но многое у него в голове и в черновиках, частично в копиях рабочих документов. И только потом он осознал, с кем разговаривает. Впрочем, этот человек довольно быстро исчез. И снова Белецкий побоялся заявлять в органы о странных людях.

— Павел Архипович, — перебил инженера Ивлиев и даже наклонился к нему ближе, понизив голос. — Вы сейчас подумайте и попробуйте сформулировать, какие именно документы интересовали этих людей.

Белецкий посмотрел на гостя, на дочь, нахмурил густые брови и после небольшой паузы ответил:

— Их интересовало расположение узлов энергетического оборудования в шахте.

— Моторы, распределительные щитки, схемы вентиляции и транспортировки? Да?

— Ну… — Белецкий еще больше нахмурился, будто пришла ему в голову наконец догадка. — Получается, что им нужны были схемы конвейерных, вентиляционных и откатных штреков. И расположение выработанных пространств лавы и целиков. Ну, и схема бресмбергов.

— Так… И вы им что-то дали?

— Ну, не то чтобы именно я им передал… Они нашли кое-какие документы и схемы горизонтов. — Инженер замолчал, провожая взглядом Татьяну, которая отправилась на кухню заварить чай. Потом совсем тихо произнес: — Ну и я, конечно, кое-что добавил… нарисовал по памяти схемы. Понимаете, они угрожали не столько мне, сколько дочери. Я боюсь за нее, я просто не знаю, что мне делать. Боюсь, что они следят за мной и за ней круглые сутки, что, узнав о моем посещении НКВД, расправятся с моей девочкой. Я просто запутался, и я напуган до крайности.

— Вас вполне можно понять, — спокойным голосом сказал в ответ Ивлиев. — Но теперь давайте без нервов. Я смогу вас защитить. Вот только разобраться бы, зачем им эти схемы.

Василий вышел из дома Белецких, использовав окно второго этажа лестничной площадки со стороны неосвещенного фасада. Убедившись, что за ним нет слежки, он уже спокойно пошел по улице. В голове мучительно шевелилась одна мысль. Зачем националистам схемы шахты? Взорвать ее? Но для этого все схемы и не нужны. Двести килограммов взрывчатки с часовым механизмом в подъемник, пустить его по главному стволу вниз, и, считай, на ближайшие годы в стране не будет шахты 16-бис. Чтобы ее восстановить, потребуется очень много времени и усилий. Уничтожать шахту совсем недальновидно для политического движения, которое целится на отторжение Украины от Советского Союза, ратует за полную независимость. Зачем им лишать себя в будущем доступа к пластам угля, зачем обрекать своих шахтеров на прокладку новых штреков, зачастую «полевых», то есть пустых, где нет породы?

Дежурство в больнице начиналось с девяти часов, но приходить принято было к восьми утра, чтобы успеть передать текущую документацию на постах, назначения врачей. Потом обход по палатам производила уже новая заступившая смена. Таня половину ночи ухаживала за отцом, которому стало вдруг плохо после ухода Василия. Потом отец уснул, а она еще пару часов сидела возле него и смотрела, как розовеет лицо, как отец дышит все ровнее и глубже. И утром Татьяна чуть было не проспала.

Выскочив на улицу, она заспешила, обгоняя редких прохожих, свернула в проходной двор, чтобы сократить путь, и там неожиданно столкнулась с мужчиной. Извинившись, девушка попыталась обойти его, но он сделал шаг в сторону и, снова заступив ей дорогу, строгим голосом спросил:

— Татьяна Павловна Белецкая?

Девушка подняла глаза и увидела того самого человека из милиции, который допрашивал Василия в первый день после операции. Она испуганно открыла рот, но мужчина вытащил из кармана красную книжечку служебного удостоверения и поднес к ее лицу:

— Старший лейтенант милиции Левандовский, уголовный розыск. Прошу вас сесть в машину.

Сбоку и правда подъехала машина, из которой вышел еще один мужчина. Таня стала озираться по сторонам, но увидела только двух женщин, которые, глядя на сцену ее ареста, испуганно стали жаться к стене дома, а потом быстро скрылись за углом. Сильные руки буквально приподняли ее над землей и затолкнули на заднее сиденье, Татьяна чувствовала, что сердце ее сейчас жалобно трепещет где-то у самого желудка, а во рту стало так сухо, что она не то что слово произнести, даже языком шевельнуть не смогла. Дверь захлопнулась с громким железным стуком.

Злоупотреблять добротой подруги не стоило, и Василий предложил встретиться у входа в парк. Лучшего места, чтобы посекретничать, и не найти. И все тебя видят, и подслушать не могут. И подозрений нет, что вы секретничаете, вы же на виду. Но прошло полчаса, потом еще пятнадцать минут, а Тани все не было. Ивлиев заволновался. Вроде бы как девушкам на свидание опаздывать не возбраняется, а кто-то считает это даже правилом хорошего тона. Не должна девушка показывать своего нетерпения. Но у Василия с Татьяной была немного другая ситуация. И ей, и ее отцу угрожали. Поэтому можно было думать о чем угодно. И в голову сразу полезли самые страшные причины Таниного отсутствия. А когда прошло полтора часа, Ивлиев поспешил в больницу.

Там ее тоже не было. Аркадий Семенович очень обрадовался приходу Ивлиева и потащил его за рукав в свой кабинет.

— Вот чудесно, что вы пришли, просто замечательно, — говорил главный врач, усаживая Василия на стул. — Что с Танечкой Белецкой? Она вчера не вышла на дежурство, девочки ее подменили, да вот послать мне к ней некого.

— Я и сам не в курсе, — пожал плечами Ивлиев, чувствуя неприятный холодок внутри. — Я Таню не видел уже два дня, уезжал по делам, а сегодня думал здесь застать. А она вчера должна была дежурить?

Он говорил спокойным голосом, стараясь даже чуть стеснительно улыбаться. Не надо пугать врача, не надо, чтобы Танины подруги испугались. Мало ли, может, правда приболела. Телефон не на каждом углу, чтобы позвонить. Да, со стороны ситуация пока не выглядит угрожающей. Пусть такой и остается. Значит, никого Аркадий Семенович к Белецкой не посылал. Подруги к Тане домой сегодня не бегали, заняты все. А Таня просто не вышла на работу, и ничто не предвещало неприятностей.

— Конечно, конечно! — Ивлиев поднялся, пожимая главному врачу руку. — Я обязательно сегодня забегу к Белецким и узнаю, что стряслось. И обязательно вам позвоню, или Таня вам позвонит. Все мы люди, случается, что и простужаемся.