Павел Дартс - Крысиная башня-2

Подумал, что вот — чёрт, не повезло! — если б, как предполагалось, Белка была б здесь, — забрали бы её ещё тогда; и сейчас отмечали бы Толянову днюху дома, в Башне! Все вместе, в тепле и в уюте. Не в тесноте и не под огнём как тут… — опять один из БМП шмальнул очередью в колокольню — вокруг окна заклубилась пыль и осколки, выбитые из стены. Может, и даже наверняка! — мама испекла б какой-нибудь торт… Хотя нет, мама б точно не испекла… тьфу, вспомнил… Но и, наверное, как бы посидели там, отметили — душевно. Как тогда, на Новый Год. Подарили б с батей и с Белкой Толяну чего-нибудь бы!

— Да-а… вспомнил! Это вы, как друзья б, должны б были помнить, и напомнить мне!! — с театральным надрывом, укоризненно высказался Толик, и демонстративно, достав грязный носовой платок, высморкался в него и, типа, промокнул глаза.

— Нефига б мы б должны помнить про твою днюху… Я и не знал никогда; ты ж не говорил!.. — начал было защищаться Сергей, но вовремя сообразил, что Толян, конечно же, по своему обыкновению прикалывается. Конечно, тут же решил и подыграть:

— Ты сам бы должен бы нас пригласить! Где, где, Толян, я спрашиваю, именинский торт и бухло?? Ты должен был организовать!!

— Ага… — это был поворот темы; но Толян быстро нашёлся:

— Бухло — вона, всё на «коктейли» перевели! Ежели ты мне предъявляешь за отсутствие праздничного пирога, то сегодня, чувствую, такой «пирог» будет, что как бы все не объелись!

— Не сглазь!

— Не, я не глазливый!

— Чо, у вас тут междусобойчик?? — просунулась с бокового хода Зулька. Пригибаясь, почти на четвереньках — ход сообщения мелкий; и ружьё с собой притащила.

— Да вот, предлагаю забухать из банки по случаю моего дня рождения и в ознаменование решающей, кажись, разборки с вашими оппонентами! — опять прикололся Толик под неодобрительным взглядом Сергея. Вот разобрало Толяна, кто бы мог подумать! Ну, батя и говорил — для него перед боем самое мучительное время всегда: адреналин уже прёт, а выплеснуть его пока некуда. Вот и треплется чтобы отвлечься.

— Не, вы что, из банок нельзя! — там с горючим намешано! — не разобравшись сразу, испугалась Зулька. Потом до неё дошло:

— Что, правда? — день рождения! Ох ничего ж себе! А чего раньше не сказал?..

— Да он только сейчас вспомнил! — заметил Сергей, — Вот и пришёл сообщить…

— Ааа… ишь ты, ведь сейчас и подарить нечего! — огорчилась она.

Сергей, опустив взгляд, секунды поразмышлял; и, найдя решение, сообщил:

— Нефига! Толян! У меня есть подарок! Очень ценный — в этой ситуации; и даже… и даже… полезный!

Он полез в боковой карман, и достал оттуда ту самую гранату-хаттабку, которую ему презентовал ещё на кладбище в Мувске Джексон. Только теперь она была более «красивой» — во время раздумий-переживаний в Башне Сергей оклеил на суперклей её корпус маленькими омеднёнными стальными шариками от пневматического пистолета, так, что сейчас она представляла из себя некую блестящую кукурузину с запалом. Выглядела она, и вправду, очень нарядно; прямо как игрушка. Протянул на ладони:

— От нас с Зульфиёй.

— Оооо!! — деланно-театрально восхитился Толик, — Какая весчь! Всю жысть мечтал о такой красоте!

Все засмеялись.

— Столько труда!.. Прямо будет жаль такой подарок использовать в сегодняшнем шоу! Но, конечно, раз день рождения, а я до сих пор не проставился… как фейерверк… непременно! Зрелище должно быть ещё то! — как эти шарики полетят!..

— Главное, постарайся, чтоб фейерверк заценили эти, — те самые! — Крыс мотнул головой в сторону бруствера; и тут же, как по команде, опять пулемётная очередь прошлась по окопам, взметнув несколькими пулями снег и рядом с ними, на бруствере. Все трое непроизвольно пригнулись. Зулька попыталась было метнуться опять, в свою ячейку, но, увидев, что парни не особо обеспокоились, осталась. Лишь высказалась неодобрительно:

— … вообще-то мы на боевых позициях должны быть, а не кучковаться тут!..

Крыс хмыкнул, а Толик подмигнул ей, пряча подарок в карман:

— А хорошо ваш этот бородатый вас выстроил! Внятно дисциплинку объяснил, молодец! А мы вот с брателлой всё никак Крыса воспитать не можем, всё своевольничает! Вот, думаю, может оставить его потом у вас на месяцок, чисто дисциплинку подтянуть? Ты б и приглядела за ним, а?..

Зулька хихикнула, метнув мгновенный взгляд на Сергея. В общем, ей нравилось, что в общине всё больше её и Сергея стали воспринимать как «пару». Вот и Толик тоже…

Сергей же опять выразительно взглянул на Толика, и буркнул Зульке:

— Не бзди; у Толяна рация, Бабах с крыши отсигналит, если пойдут…

Толик согласно кивнул; а Зулька возмущённо обратилась к Сергею:

— Что это ещё такое — «не бзди»?? Кто такое говорит девушке?!

Сергей набычился, а Толик, напротив, развеселился:

— Не, ну нормальна она тебя строит, Серый! Вот, уже и выражацца запретила! А?.. Может и пусть — хоть кто-то тебя построит??

— Хер меня кто построит! — буркнул Сергей, теперь нарочито свирепо глядя на Зульку, — Как хочу, так и буду выражаться! Главное — понятно? — понятно! Ну и всё… и пиздец! — и победно взглянул на Толика.

Тот лишь хмыкнул скептически на такое проявление независимости; а Зулька впала в некоторое замешательство: она не знала, что сказать. С одной стороны, конечно, надо бы… надо бы как минимум обидеться? С другой — Серый пацан самостоятельный, гонорной; ещё не хватало с ним пацапаться из-за пустяка, да перед решающим боем!.. Тем более, что и сама она могла завернуть матом и почище. Нет, Зульфия была весьма прагматичная девушка; и, пусть и подсознательно ещё, но уже как бы и настроилась «объезжать» «своего парня», строить его, но… в ней сильны были и извечно-женские инстинкты, которые ясно говорили ей, что в этой ситуации опасно перегнуть палку; вероятность поссориться в невыигрышной для себя ситуации больше, чем желание в очередной раз настоять на своём, чего требовал сформировавшийся в условиях определённого госматриархата характер…

В итоге инстинкты и воспитание отца-«тирана» возобладали, и она лишь промямлила:

— Ну, нельзя же, так-то… выражаться. Нехорошо же…

— Ладно-ладно, не буду! — заверил её Крыс, сам того не ведая, получив в этой небольшой перепалке бесценный опыт общения с пытающейся доминировать юной женщиной.

Толик, не обращая уже внимания на их разборку, повернулся к ним спиной, лицом к брустверу окопа, и, пробормотав «- Бабах Бабахом, а надо и самому поглядывать!» вынул из магазинного кармана разгрузки некую чёрную трубку с утолщениями на концах, в которых поблёскивало стекло. Присел, и, прижав один её конец к глазу, стал другой конец вертикально, как перископ, выдвигать над бруствером.

На удивлённый взгляд Зульки Сергей ответил кивком: