Валерий Барбашов - Крестная мать - 2

Губернатор, конечно же, умный и совестливый человек, он понимал, что область не могла не выполнить приказа Москвы — регулярно, раз в месяц, посылать сводные отряды милиции в Чечню, его бы просто сняли с работы. С другой стороны — и это все сейчас тоже видели, — губернатор, как и все здравомыслящие люди, с болью говорил об этой навязанной народам России войне, о тех страданиях, потерях, какие она принесла стране.

Странное дело, заключительные слова взволнованной речи губернатора как-то не прозвучали, не нашли нужного отклика в глазах и лицах перронной ликующей толпы — может быть, их просто не расслышали, а может, людьми владело сейчас другое настроение. В самом деле, горевать в данный момент было не о чем: милиционеры поехали в Чечню, пробыли там месяц, малость повоевали-постреляли, не без этого, но все вернулись — что еще нужно молодым, физически крепким людям! В конце концов, служба такая, и каждый, кто надел милицейскую форму, знал, что выбирал.

С пафосом же, бодро говорил и начальник управления внутренних дел генерал Тропинин — рослый, широкий в кости, свободно себя чувствующий у микрофона человек. Он так же, как и губернатор, поздравлял своих подчиненных с благополучным возвращением домой, сказал, что гордится ими, как своими сыновьями, чем вызвал бурю аплодисментов и крики «ура!». Кое-кто из милиционеров вскинул вверх оружие — разрешили бы, постреляли на радостях в воздух, а чего?! Живые приехали!..

Радостное это зрелище — встречать с войны живых и здоровых!

… — Ну что, Вячеслав Егорович, как настроение? — спросил уже в машине Тропинин, когда они вместе с Тягуновым возвращались с вокзала. — Через три дня ты едешь. Не забыл?

Тягунов невольно улыбнулся — забудешь такое, как же! Но отвечал он Тропинину серьезно, как и должно отвечать вышестоящему начальнику:

— Настроение рабочее, товарищ генерал. Надо, конечно, навести порядок в Чечне. Наш долг, я понимаю.

Тропинин обернулся к нему с переднего сиденья, сел поудобнее, положив локоть на спинку, внимательно посмотрел на Тягунова. Черная служебная «волга» быстро катила по центральному проспекту города.

— Ты привыкай уже к должности, Вячеслав Егорович, — просто сказал Тропинин. — Все-таки мой заместитель, не кто-нибудь. Не нужно официальщины в такой хотя бы обстановке, в машине. На совещаниях там, при народе — другое дело, можно, конечно, и по званию обратиться. Ты и сам уже подполковник, и должность солидная. Пять — семь лет, глядишь, и сам начальником управления станешь, генералом. При таких-то покровителях…

Генерал улыбался вполне дружески, в словах его не было упрека, нехорошего подтекста; кажется, он все последние события воспринимал спокойно, как должное. Сам поднялся на вершину милицейской власти в области с низов, от простого оперативника, практически через все ступени служебной лестницы — служил в милиции верой и правдой почти тридцать лет. Тягунов же взлетел по этой самой лестнице волей случая; что ж, посмотрим, что из этого получится — покровительство людей власти не всегда бывает надежной гарантией успешной карьеры. Да и странная эта история с вертолетом и разбитым «кадиллаком», пассажиром которого был Вячеслав Егорович… Но Тропинин вел себя по отношению к новому заместителю безукоризненно корректно, никогда ни о чем не спрашивал. Возможно, он и знал какие-то подробности, не мог не знать, все-таки самый главный милицейский начальник в области, какие от него могут быть тайны? И тем не менее…

Тягунов расценил намек Тропинина как своеобразную проверку — действительно, не с целью ли подсидеть генерала назначен ему в заместители вмиг испеченный подполковник? Хоть и знал он его как порядочного и дисциплинированного офицера, лишенного карьеристских амбиций, но, заимев таких друзей, как младший Каменцев… Да, тут есть о чем подумать.

— Начальником вашего ранга, Виктор Викторович, я никогда не буду, не хочу, — искренне сказал Вячеслав Егорович. — Не потяну к тому же. Моя стихия — уголовный розыск. Так бы сыском всю жизнь и занимался. И интересно, и результаты налицо. Как сработаешь, так и…

— Ладно, — махнул рукой Тропинин. — Давай о деле. Отряд у тебя будет поменьше, чем у Космынина, ОМОН да гаишники. Железнодорожная милиция не поедет, в этот раз, кажется, из Ростова берут. Может быть, собровцы будут, взвод, не больше, но это решится завтра. Командиры и там, и там, сам знаешь, орлы! Задачи свои знают, учить их ничему не нужно. Так, общее руководство, контроль, мягкая политическая работа. Хоть и не принято сейчас об этом говорить, а работу такую нужно вести. Мы с тобой служим конкретной власти.

— Я понимаю, Виктор Викторович.

— Ну и молодец. — Тропинин снова сел лицом вперед, помолчал. Сказал потом: — Мне сегодня утром Ерин звонил. Благодарил за ребят — хорошо службу несли и в аэропорту, и на железнодорожных станциях, и на блокпостах ГАИ. И вели себя отлично — никаких претензий со стороны местного населения. Ты тоже там за этим присмотри, чтоб никаких пьянок, чэпэ.

— Конечно, Виктор Викторович.

— За дом и семью не беспокойся, все тут будет нормально. Я поручу Коминтерновскому райотделу… Ты уже расписался? Я что-то не понял.

— Нет, мы с Татьяной Николаевной только подали заявление.

— Ну ничего, не переживай. Вернешься из Чечни — женишься. К тому времени тоже героем у нас станешь, к правительственной награде, как и других, представим, материально поощрим. Как раз к свадьбе, а?

Оба они вежливо посмеялись, а потом до самого управления не разговаривали, каждый думал о своем.

Едва Тягунов вошел в свой кабинет, как зазвонил городской телефон. Он снял трубку, сказал без особой охоты разговаривать:

— Слушаю вас. Алло!

— Вячеслав Егорович, здравствуйте! Это вас Вобликова беспокоит, корреспондент газеты «Русь непобедимая».

— Здравствуйте, корреспондент Вобликова. Чем могу служить?

— Вы так быстро исчезли с перрона, Вячеслав Егорович, я не успела с вами поговорить…

— Я не исчез, я просто уехал с начальником управления. — Тягунов все же не смог скрыть невольного раздражения: не вовремя этот звонок журналистки, сейчас не до посторонних разговоров.

— Извините, Вячеслав Егорович, мне ребята из вашей пресс-службы сказали, что вы на днях уезжаете в Чечню во главе сводного отряда. Это так?

— Да, так.

— А не могли бы мы с вами перед отъездом встретиться? Мы бы дали интервью с вами…

— Нет, давайте все это отложим, — сухо сказал Тягунов. — Что сейчас говорить прикажете? Вернемся вот с победой, встречайте нас на вокзале, спрашивайте. Тогда будет о чем рассказать, надеюсь. Если, конечно, живым вернусь.

— Что за настроения, Вячеслав Егорович! Ребята так хорошо о вас отзываются: боевой офицер, прекрасный сыщик…