Валерий Барбашов - Крестная мать - 2

В этот день и несколько последующих активные боевые действия в Чечне не велись. Противоборствующие стороны хоронили убитых и вели разведку…

Две неприметные пыльные «лады» и грязный по уши «форд» больше часа пробирались по извилистой горной дороге из Ножай-Юрта в Ведено. Конечно, напрямую здесь всего тридцать-тридцать пять километров, но прямо и по хорошим дорогам, по асфальту он, Дудаев, давно уже не ездит — опасно. За ним по-прежнему шла настоящая охота, он не раз испытал это на себе, знал, что предатели чеченцы из так называемой оппозиции, те, кто не разделяет его взглядов на джихад, священную войну, бросаются доносить российским спецслужбам, а то и первому подвернувшемуся под руку офицеру федеральных войск, едва заметят его машины. Правда, охрана уже не раз меняла автомобили, он ездил и на «мерседесах», и на БМВ, и на «вольво», теперь вот на «форде». Но все равно нужно быть очень бдительным — тотчас, вслед, едва их машины пройдут через какое-нибудь горное село типа Шалажи, где у Дудаева много сторонников, но где полно и врагов, поддерживающих Беслана Гантемирова, летят с позиций российских войск мины и снаряды, а то и вертолет срывается с ближайшего аэродрома, рыщет в небе… Поэтому маршруты передвижений приходится выбирать тщательно, сверяясь по карте и принимая во внимание данные разведки. На шоссе Шали-Ведено ему лучше не показываться, во всяком случае днем, а стоит покружить, как сейчас, по горам, явиться в Шатой под утро или в самую темень — меньше риска быть схваченным или разорванным снарядом.

Российские спецслужбы побывали у него дома, в Грозном, забрали архив и личные вещи. Зачем-то арестовали брата, который всю жизнь проработал в селе простым трактористом, к политике и боевикам никакого отношения не имеет.

В бою под Аргуном был ранен его сын, сейчас, слава Аллаху, он выздоровел, снова в строю. От жены и дочери вести с Украины доходят редко — сообщают, что живы-здоровы, и то хорошо. Да, несладко им всем, родным и близким, тревожно на душе. И ему самому не до спокойствия…

Настроение у Джохара было неважным: российские федеральные войска громили его боевиков на западном и южном направлениях, взяли уже Бамут и Шатой, прижали «незаконные вооруженные формирования» к горам, вынуждая Дудаева и Масхадова менять тактику, приспосабливаться к новым условиям, размышлять. Разумеется, они еще в самом начале боевых действий предполагали, что события могут развернуться так, как они сложились на сегодняшний день, им придется отступать в горы, вести партизанско-диверсионную борьбу с «неверными», но все же мало радости сознавать, что твоих бойцов выбили сначала из Грозного, потом из Аргуна, Гудермеса, Урус-Мартана, Бамута, Шали… что мощная российская военная машина, несмотря на большие потери в технике и живой силе — тысячи убитых и раненых, сотни взятых в плен! — все прет и прет по просторам родной его Ичкерии, ни перед чем не останавливаясь в жестоком своем имперском стремлении «восстановить конституционный порядок». Ах эти русские! Весь мир увидел, что Россия и русские опасны, они не способны к управлению страной без тоталитарного режима. Штык, смерть, кровь и страх — вот что Россия может нести другим народам. Жаль русских! Война с Чечней — надолго, лет на пятьдесят, а может, и больше. Русские еще не раз пожалеют, что пролили кровь на этой земле, костер войны будет разгораться все сильнее. Аппетиты российского режима слишком велики. Судя по всему, наступает новый виток создания империи — звучат же в России голоса о возрождении СССР…

А во всем виноват Ельцин — он главный виновник этой войны, он слушал своих советников, которые ненавидят Чечню и ее народ, лично его, Джохара…

Память перенесла Дудаева к событиям 50-летней давности. 31 января 1944 года в историю чечено-ингушского народа была вписана трагическая страница — в этот день родилось постановление Государственного комитета обороны СССР о депортации чеченцев и ингушей. Ее осуществили по приказу тогдашнего диктатора-сатрапа Сталина его подручные — Берия, Кобулов и Серов. В Киргизию и Казахстан были высланы почти 480 тысяч чеченцев и ингушей. Неужели все они были предателями и пособниками немцев? Чушь!

23 февраля на рассвете во всей республике началась эта позорная чекистско-войсковая «операция». Города и села окружались войсками НКВД, жители сгонялись на сходы, где им объявляли решение властей о высылке…

Старался Берия со своими помощниками, очень старался! На погрузку в эшелоны и отправку в неизведанные края многих тысяч людей отводилось восемь дней, а Лаврентий уложился в два!

Еще больше он «постарался» в высокогорном селении Хайбах, где существовал колхоз, названный… его именем!.. Там всех немощных, тех, кого не успели увезти к эшелонам на длинных американских «студебеккерах» (в горах к тому времени выпал глубокий снег), заперли в колхозную конюшню и подожгли. Выскочивших же из сарая расстреливали из пулеметов… Фашисты! [8] На территории Чечено-Ингушетии и Дагестана не раз вспыхивали вооруженные восстания против советской власти. Первое — в сентябре 1920 года, было подавлено лишь в мае 1921 г. Затем в 1925 г. проводилось разоружение горной Чечни и самых опасных ее районов. В 1932–1933 гг., при коллективизации, вспыхнуло новое восстание. В Урус-Мартановском районе сопротивление властям было особенно ожесточенным. С началом Великой Отечественной войны повстанческое движение разгорелось в Чечне вновь. В октябре 1941 года в нескольких районах Чечено-Ингушетии немецко-фашистскими агентами было поднято восстание… Затем, в 1942 году, в Шароевском, Итум-Калинском районе, в Шатое… Войска НКВД «наводили порядок» в Чечне вплоть до осени 1943 г. А в феврале, начиная с 23-го, и было осуществлено выселение чеченцев и ингушей, согласно решению ГКО СССР от 31.01.1944 г. «О депортации чеченцев и ингушей в Среднюю Азию и Казахстан». Все эти материалы долгое время хранились в «Особой папке» Сталина под грифом «Совершенно секретно».

С шедшей впереди «форда» машиной что-то случилось, маленькая колонна легковушек остановилась. Оказалось, у первой «лады» спустило колесо, нужно было менять.

— Хорошо, меняйте! — отрывисто сказал Дудаев.

Он вышел из автомобиля, подошел к краю горной обрывистой дороги. Журчала внизу безымянная речушка, белые, ярко освещенные луной клочья облаков зависли в ущелье, почти не двигались. Снизу тянуло сырым, промозглым, м о г и л ь н ы м х о л о д о м, и Джохар, зябко передернув плечами, отошел в сторону, под защиту нависшей над дорогой скалы. Здесь спокойнее.

Поправив пилотку, какое-то время стоял бездумно, все еще находясь во власти только что пережитого неприятного ощущения, навеянного, видно, холодом ночного ущелья. Что это — страх? Боязнь смерти? Конечно, все люди смертны, все когда-нибудь рождаются и обязательно умирают. Таков закон природы. Так хочет Аллах! Инш-алла!..