Сергей Разбоев - Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта

— Но осуждают. В летописях. Всю вечность.

Мао задорно рассмеялся.

— Не замечал ранее. Ты и мой древний дружок, генерал Чу, ну, совсем одинаково мыслите. К ста годам вы оба и политики, и мудрецы, и человеколюбы большие. Один я: больной, забытый, оклевещенный врагами. Скоро и дружками всякими, да холуями, также, буду опорочен.

Председатель закашлялся.

— Как вспомню про холуёв, чего-то в кашель бросает.

— Сильны суки своей завистью и жадностью. Порода мракобесова. С ними, как сеанс одновременной игры без главных фигур.

— И так всю свою долгую сознательную быль. А быль, что пыль в истории и на дороге: одинаково выветривается. И о жене постоянно думаю, и о стране всё время. Не потянет она одна. Не потянет.

— Без партии, верных людей в партии, никто не потянет.

— Правильно. В ЦК у неё и трети сторонников не найдётся. А ЦК за месяц, два не сменишь.

— Если снять с постов премьера Хуа Гофэна, у неё в ЦК сразу станет три четверти сторонников. Минимум.

— И его не снимешь за месяц, два; иначе, я тогда потеряю доверие народа. Шахматы, шахматы: где главные фигуры?

— Если премьера подставить: например за связи с иностранными спецслужбами?

— Успеем?

— Надо успеть.

— Какие иностранные спецслужбы для народа самые нехорошие?

— Как всегда: кремлёвские и штатовские.

— А что может, или вернее, нужно премьеру самому решать с ихними спецслужбами. У него есть своя служба Общественной Безопасности, прочие секретки. Они сами ему всё доложат, что требуется. Ему не надо самому встречаться с тем же полковником ГРУ товарищем Дроздовым или с полковником ЦРУ господином Динстоном. Он премьер, гораздо выше их в чиновничьей иерархии. Его уровень дипломаты не ниже первых послов и министра иностранных дел. И то в крайних, особых случаях. А вот Цзян может броситься в политическую авантюру со спецслужбами. Здесь она нетерпелива.

— А что страшней, Кремль или Белый Дом?

— Кремль страшней. Военная стычка шестьдесят девятого, претензии на гегемонизм, общие тысячекилометровые границы, страны неприсоединения. А для нас Штаты далеко. Им к нам, кроме прав человека, никаких претензий нет. У них, на их земле, миллионы китайцев живут, а в Советах сколько? Да и Кремль очень редко выполняет свои договоренности. Спецслужбы Кремля очень могут встретиться с Цзян и втянуть её в свои далеко идущие, но нам не понятные, политические авантюры.

— Может арестовать несколько агентов Кремля и начать гонения на граждан из Советов, как в шестьдесят девятом.

— А что? Можно. Надо подумать. Продумай племянничек. Это хорошая тема. А я приторможу супругу, чтобы она не планировала планы встреч с агентами Кремля.

— А с дипломатами?

— Это она тоже не имеет право делать одна без наших уполномоченных дипломатов. Без их личного присутствия. Везде в мире принято: президенты приглашаются и встречаются с президентами, премьеры с премьерами, министры иностранных с министрами иностранных дел, а так далее по нисходящей. И только генсеки имеют право встречаться с кем угодно. Все остальные только под наблюдением спецслужб. Такова система общественной безопасности в принципе каждой страны. Сколько Брежневу подарили коллекционных машин, ужас. Представь, если бы его заму столько подарили. Как бы на это смотрел народ, Брежнев. Спецслужбы. Не иначе, как сдавал какие-то государственные секреты. Предатель и всё. Секир башка.

Председатель Мао снова задорно засмеялся.

— Никогда я так глубоко и логично не мыслил. Наверное, выздоравливаю. Это хорошо. Не знаю, отчёты своих советников мне не так интересны, как свои выводы и измышления. Может они меня раньше всю жизнь обманывали? Снова начать партийную чистку. Проанализировать их отчёты и в костёр народного гнева. Ух, как я зол. А начать можно с агентов Кремля.

— Вот, дядя, мы и нашли нужную идею с чего можно начать и поднять народ. Очередной виток движения народа на пути к светлому будущему.

— Да, да. И саму Цзян поднимем на этой грандиозной волне. Завтра я с ней серьёзно поговорю.

— Можно идти?

— Да, да. Я сейчас ожидаю прихода врачей. Думай. Сегодня мы правильно поговорили.

Высокий, затемнённый, звуконепроницаемый кабинет строгого директора ЦРУ.

Он выключил звукозаписывающий магнитофон, медленно встал из-за стола, остановился у карты мира, долго смотрел на очертания границ Китая. Постучал пальцем по южной границе страны.

— Ну что ж, господин генерал, может и получится тот план, который предложил ваш капитан. Молодец — просто, надёжно, без нашего участия. Это хорошо. Очень хорошо. Отчёт ваш за последние полгода, тоже хорош. Даже в этом ужасном Китае вы одна из главных фигур там. С вами хотят иметь отношения многие. Это уровень. Прекрасный уровень. Пару месяцев назад я был более беспокоен. Председатель Мао всем дал многоходовые задачи. Решит ли он сам свои сверхзапутанные вопросы? Стратег чёртов. Коммунист он и в Африке коммунист, только о своей шкуре думает.

Директор департамента важно заходил по кабинету вдоль стола, удовлетворённо покачивая головой и потирая каждую спинку высокого кресла.

— Красота. Мне есть, что сказать хорошее президенту. И госсекретарь лишнего ничего в упрёк не скажет. Это обнадёживает, а то на других затемненных фронтах и оперативных разработках у нас пусто, тупиковое затишье. А вот китайский регион сейчас для нас один из важнейших; но здесь, пока, удовлетворительно, и даже, хо-ро-шо. Хоть Мао и болеет, но всё стало в рамках политической предсказуемости. Да, пусть и переиграл он нас в определении наследника, но фигура Хуа Гофэна нас, на сегодня, вполне устраивает. Вырисовываются неплохие политические перспективы, хоть какого-то, мирного сотрудничества.

Директор тихо, но с внутренней ехидцей, неожиданно рассмеялся.

— Но, и Динстон, ну и оловянный полковник, понимаете, меня немного приятно удивил. После его встречи с Мадам, даже непонятно, чем она плоха или хороша: или скрытой игрой в либерализм или, может она и есть, такая сугубо государственная и лично порядочная. Саму суть государственности и либерализма понимает неплохо. А главное, смело говорит. Момент, пусть, политически спорный, но интересный. Но почему она так жёстко выступает против Дэна? Может, это тоже один из скрытых ходов Мао? И, между прочим, к слову: как она сама выглядит? Дополните меня, генерал. Китай, ваша провинция.

МакКинрой показал на карту.

— Сама она, выглядит неважно. Былой лоск соскочил с неё. И кроме пухлого макияжа, ничего природного не видать. А вот движение этого красного горного дракона, делового партийного интригана не предскажешь. Весь в изворотливого изверга Сталина. Вполне то, что сама Цзян реально боится, что Дэн отодвинет её от государственного управления. Кто тогда сейчас в Китае Хуа Гофэн? Он у руля, работает, но его не прессуют. Монахи предсказали, что осенью Мао умрёт, но перед крышкой гроба он до странности буйно себя ведёт.