Сергей Разбоев - Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта

— Нормально. В нашем стиле. Когда там соревнования? Сколько надо ребят?

— Пусть будет человек пятнадцать, двадцать. А там будет видно.

— Хорошо. Да, генерал, вам большой привет от сэра Маккинроя и новый телефон для ответного привета.

— Вот это хорошо. Вовремя. А то мой кто-то в отделе Безопасности упёр. Не знают, как пользоваться, а тащат. Как игрушку. Дети. Соревнования намечаются через три дня. Где, скажу позже. Надо, чтобы часть бандитов получили травмы и не могли участвовать в нападении на старика.

— А не проще ли их арестовать?

— Можно, но нельзя, потому что люди Мадам будут знать, кто против неё действует. А это чревато потерями наших людей. Надо путать её. Извращаться сколько можно. Время играет на нас. Она не отстанет от Дэна. Нам до осени дотянуть. Там, где-то и Мао успеет подохнуть. И тогда-а…

Они хотели войти в трактир, но там, уже, весело и шумно Мин, со своими двумя монахами, гонял подвыпивших. Несколько человек валялись распластанными на полу. Две вольные мадам стояли у входа в трактир. Другие граждане смело вязались в общую драку, но умение и опыт были очень разными. Кроме желания просто помахаться.

Глянув внутрь, Чан натянул шляпу глубже на глаза:

— О, Рус, я со своими дамами пошёл, благо, что мои офицеры тихо смылись. Мне нельзя на глаза показываться местной милиции. Готовься, жди звонка.

— Хорошо, генерал.

Что случилось за их отсутствие, непонятно было, но много пьяного люда уже валялись на полу, на столах, на стульях.

Рус стоял в дверях, быстро оценил ситуацию. В это время и прибежал, какой-то ментик, но от хлопкового, звонкого удара в ухо, упал, как полено на пол и закрутился от жгучей боли в голове. Верзилу, бежавшего со стулом, пришлось подкосить ударом по ногам. Других женщин генерала Чана уже не было в помещении. Рус пронзительно свистнул дворовым свистом мальчугана. Мин и двое друзей быстро ретировались из шумного, рискового балагана. Бежавшего следом, слишком буйного европейца, монах вырубил боковым ударом по черепу. Тот рухнул, как труп, не издавая никакого отчаянного звука. Рус кинул в зал вонючую, дымовую шашку, чтобы успокоить остальных, не в меру драчливых, крепким здоровым сном младенца.

Вчетвером они быстро шли по темнеющим улицам города, заворачивая в переулки, чтобы надёжнее запутать и исчезнуть из глаз особо ретиво наблюдательных.

Шли пешком за город в сторону барака-общаги ссыльного экс-премьера Дэна. За ними никто не шёл и Рус неторопливо говорил:

— Мин, значит, генерал уведомил нас — надо собрать всех своих, выступить на местных открытых соревнованиях по свободному кунг-фу. Завтра подойдёт Хан Хуа, с ним ещё наши ребята. Генерал сам оформит нам документы. Мы от какой-то одной или нескольких местных школ выступим. Соревнования будут проходить в зале, который принадлежит местной банде и которая уже дала согласие эмиссарам Цзян произвести нападение на Дэна с целью его ликвидации.

— Повеселимся.

— Опасно расслабляться. Банда есть банда. Там нет добрых обывателей. Там звери, зубастые и клыкастые. Надо выступить и сыграть так, чтобы те, кто выступит на соревнованиях от этой банды, получили долговременные травмы и увечья. Если получится летальный, случайный исход, не горе. Если случится, что нашим ребятам придётся выступить друг с другом, согласно сетке выступления, пусть внешне играют так, чтобы было похоже на правду; пусть тоже, так, падают, вроде бы как от сильного удара, типа нокаут получают. Среди зрителей будут и люди генерала. Они сфотографируют всё. И когда будет произведено нападение на Дэна, мы будем точно знать, кто нападает. Но не надо показывать профессиональный уровень обучения. По-местному, по-дворовому, но жёстко. Бьёмся за награды босса этой банды. Главное, чтобы они не заподозрили, что мы не местные. Чан придаст соревнованиям шумный ажиотаж, состязательный колорит орущих зрителей. Барабаны, плакаты, всё будет.

— Правила будут озвучены?

— Обязательно. Как без этого?

— А если объявят, что никаких правил?

— Это и будут правила. Вам будет не трудно. В Америке есть такая спортивная зрительская ерунда, зовётся кэтч. Мужики по сто тридцать и более килограммов веса, поочередно кидают друг друга на помост или, типа, вроде бы как бьют. И ничего, зрители рады, хотя туфта откровенная. Так и вы можете. Главное, чтобы у членов этой банды память отшибало при ваших ударах.

— А ты где будешь?

— С Дэном. Кому-то надо рядом с ним находиться.

— Один?

— Нет, конечно. Чан даст людей; и Хан Хуа подойдёт немного позже.

— Хорошо. А после соревнований, когда банда будет атаковать?

— Чан даст знать. Его люди следят и за боссом, и за его подельниками.

— С Чаном легче, всё заранее известно.

— Конечно. И это есть его работа.

— К нему не придерутся власти?

— Он сам власть.

— Да, подумать, Ван в Запретном городе находился два месяца с лишним — без помощи генералов там столько не продержишься.

— Да, в самом змеином гнезде Мао.

— А сколько там охраны?

— Дивизия торчит, это точно.

— А сколько дивизия?

— Смотря где. В мирное время в пределах шести тысяч. В военное, до двадцати тысяч. В Запретном городе стоят бронемашины, танки, пушки. В подвалах море снарядов, отравляющих газов. Там жить в осаде, можно несколько лет.

— А народ голоден.

— Голоден. Мао и есть национальный преступник при власти, который только о себе и думает; о своей личной безопасности и своей личной вечной власти. А народ просто обязан собой жертвовать и охранять национального преступника, чтобы не дай бог ему плохо станет, или просто не хорошо.

— А при Дэне лучше станет?

— Надеемся. Американцы просчитывают на много ходов вперёд. У них около миллиона различных аналитиков сидят в кабинетах и о чём-то всё думают и думают. Жуть, как много думают.

Монахи иронично засмеялись.

— Хорошо, хоть кто-то иногда о полезном думает. — Не переставал юморно прикалываться Мин.

— Не расслабляйтесь, мы не с союзниками будем соревноваться и не со спортсменами. Я думаю, что они тоже будут наносить удары со всей скрытой силой и со всей подлостью. Это их стиль. Это преступный мир триад. А это, только, всегда и постоянно, непредсказуемая подлость и удары из пугающей, мерцающей темноты. В руках у них могут оказаться опасные металлические предметы. Где нет правил, нет и предсказуемого продолжения. Ван не простит нам, если мы потеряем своих ребят.

Мин согласно покивал головой, но весёлое настроение его не покидало. Ему ещё не было двадцати, откуда страхам быть, когда рядом такие авторитеты?

Ура!

Ура, великому Китаю!

Ура, Величайшей и мудрейшей стране!

Ура, Великому и неповторимому, вечно живущему Мао!