Сергей Разбоев - Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта

Босс, сидя в комнатке, и внимательно глядя на очередных двоих бойцов, прыгающих друг перед другом, снующих продуманными приёмами в разных позах, вплоть до смешных, обратился с плохо скрываемым негодованием к своим командирам:

— Вам не кажется, канальи китайские, что как-то странно бои идут. Неестественно. Что это такое: оступаются, не попадают с близкого расстояния. Что за удары? Сколько можно кружить вокруг соперника в полушаге от него? Выпад, удар и бой закончен. Здесь же, дурачество какое-то. Где адекватные действия? Кто наших бойцов так обучал? Вы? То, как? Олухи царя небесного. Смотрите, какой-то лох крестьянский с нашим работает. А что я вижу? Стиль неизвестного японца из самурайской семьи? Или балбеса из далёкой Московии. Бывал я там, видел их стиль: сила есть — ума не надо. Главное махать. А может японские ниндзя. Третью минуту идёт бой, в зале только смех. Весело, но позорно. Это клоуны, что ли? Мне не понятно. Так народ на следующие соревнования не пойдёт. Ступайте вниз, встряхните бойцов. Заставьте наших быть резче, наглее, смелее.

Бригадиры охотно кивнули головами, почесали в недоумении свои бока, торопливо вышли из комнаты.

Уже пошёл четвёртый поединок. Двадцати секунд не прошло, резкая, неожиданная подсечка ногой с разворотом через спину или, как называется этот приём, большой хвост дракона, так подкосила члена «Триады», что тот грузно, тяжело и неловко упал на пол, стукнулся головой о помост и не поднимался. Судья пробовал его растормошить, но безысходно. Парень не подавал признаков жизни. Нокаут. Судья махнул рукой, вызвал врачей и следующую пару.

А эта, какая-то странная, неземная пара, вообще; и порадовала всех, и повеселила, и лихо удивила знающих: в повязках на поясе, на коленях, предплечьях, так ловко и мудрёно крутилась, билась, прыгала: такой высокий класс исполнения приёмов показала, что зал ликовал и снова забил в барабаны. Что-то в очень мудреном стиле пьяной обезьяны. И как жаль — на второй минуте один молоденький лысенький парень, как-то нечаяно пропустил удар в корпус и упал. Судья пощупал пульс, показал залу, что спортсмен ещё живой. Его вынесли под доброжелательные аплодисменты. Зал ликовал. Спортсмены порадовали. Это был высокий класс. Аплодировали обоим.

Следующая пара.

Тяжёлые веса. Конечно, не в тех борцовских понятиях, где все спортсмены за сто. Здесь в среднем бойцы до восьмидесяти килограмм. Эти работали медленнее и зрители более понимали мудрёные движения и приёмы. Уровень мастерства был ниже, но нечаянно пропущенный, не блокированный тяжёлый удар приводил к чувствительным травмам и достаточно тяжёлым увечьям. Проходила минута, и очередного неудачника выносили на руках. Вызывалась новая пара бойцов.

И вот, наконец-то, вышел на страшный и несчастный боевой помост неугомонный шутник Мин. С набедренной повязкой, белой тряпочкой на голове, он плавно крутился и изгибался под какую-то таиландскую музыку, чего-то пел и молился. Складывал ладони лодочкой и низко кланялся по-индуистски во все стороны. Показывал народу на бога в небе и на скрытую мудрость в голове. Что-то пританцовывал, подпрыгивал на одной ноге. Публика была в бешенном, здоровом экстазе. Он завоевал их симпатии. Загромыхали барабаны и дудки. Даже босс истерично захихикал от виденного. А против монаха выступил, ну, совсем неприятной наружности, какой-то, мягко и культурно говоря о спортсмене, образина обезьяньей внешности. Как и все, недалёкие умом люди, он был силён и нечувствителен к боли. Он грузно прошёлся по полу спортивного сектора зала, показал всем свои внушительные мышцы, постучал по прессу и голове. Ходил по помосту, как ополченец по полю, изрядно напившись водки. Даже попрыгал. Покрутился.

— Ну, рыло петушиное, давай! — поддел Мин соперника.

Следом, неожиданно и резко, сквозь сплошной шум зрителей, прозвучала звучная команда — бокс, и неприятный парень из Триады смело, обозлено, по-геройски ринулся в бой. Но Мин ловко и умело ушёл в сторону и дал хлёсткого пинка противнику под зад. Зал захохотал и дружно захлопал в ладоши. Гулко, вразнобой забили огромные барабаны. Соперник резко заработал в стиле прыгающей змеи и начал так быстро крутить кистями рук и тыкать ими вперёд себя, что чувствовалось, если бы Мин не уходил так ловко и вовремя от опасных ударов, то тот проткнул бы его насквозь своими корявыми, узловатыми пальцами. Прыжки с места и удары ногами сопровождались молниеносными тычками пальцев в голову или живот. Но Мин внешне, как-то не убедительно, как новичок из другой школы обучения, и совсем не боевого стиля, работал как крестьянин из ближайшей деревни. Вот он, как-то, вроде, повернулся боком и пальцы врага прошли мимо, удар второй рукой и тоже пустота. Вот монах опять вроде бы неловко упал, ноги скользнули вдоль пола, подцепили ноги его визави и тот грузно рухнул на пол. Но успел быстро вскочить приёмом — подъём разгибом. Мин начал вяло подниматься, и опять, как-то неловко оступившись, неправильно, неумело, что-то сделал, и его опасный противник снова упал от случайно зацепившейся рядом ноги. Это была подсечка крюком. Противник снова вскочил на ноги. И ногами начал наносить резкие и мощные удары в Мина. Но мимо. Вроде и близко находился монах, но жалящие удары проходили рядом в миллиметрах от тела. При одном из ударов Мин как-то суматошно, жёстко, противоударно заблокировал движение врага, тот взвыл от боли и сел на пол. Было видно, что голень соперника сломана. Часть кости торчала наружу и текла кровь.

Судья показал помощникам вынести травмированного с помоста. Зал был добр к спортсменам: аплодировали всем. Но больше, конечно Мину. Он кланялся снова под музыку, ходил кругами и показывал то на доброе небо, то на свою взбалмошную голову. Народ весело хлопал и звучно смеялся.

Пригласили на поединок следующую пару.

Босс недовольно шевелил губами. Жестом показал своему советнику, чтобы тот позвал кого-нибудь из бригадиров. Тот быстро выскочил из комнаты.

— Бездари! Олухи! — говорил он сам себе. — Да они не умеют драться. Дурачки. Они ничего не могут. Кого вести на исполнение задания?

Вошёл помощник. — Что-то я не могу найти их в зале, босс.

— Может они куда-то с бабами уединились, негодяи. Найди их, гони ко мне. Мы проигрываем чуть ли не всем. Из наших, ещё только двое выиграли свои бои и всё. Где наши страшные, непобедимые чемпионы? Такого ещё не было. Какие-то неучи из деревни бьют моих обученных бойцов. Позор. Заменю всех. А этим, может, отрублю руки. Зажрались сволочи, объелись, распоясались. Зажирели. А этот последний бой, вообще, позорище какое-то. Откуда этот чурка? Он и двигаться то правильно не умеет. Кривляка на полу. Гибкий и всё. Ёга, может, какой? Богомол. Как он ногу сломал нашему бойцу? Удара-то самого не было. Мистика. Из какой он школы?