Виктор Иванников - Чужбина

Выслушав его предложение, Никита не стал возражать: к завтрашнему утру в девять ноль-ноль обещал быть в Центре со своими подсчетами.

На этом и расстались. Конрад, посмотрев на часы, поехал в клинику. Снова они гуляли по парку, кормили белочек, птичек. Аня была оживлена, говорила о том, что соскучилась по делу, надоело безделье, эти процедуры. Она же понимает, каково ему сейчас. Ведь все свалилось на его плечи и наверняка ему пришлось решать вопросы о защите сейчас и в будущем Центра, его сетей, его производства. Признаться, такой разговор Конрада с одной стороны удивил, а с другой — обрадовал. Его Анна стала приходить в себя, понимать — боль болью, но жизнь-то продолжается, несмотря ни на что. Ее муж выдержал это страшное испытание, делает все необходимое, он сам нуждается в помощи, ведь она же была его верной опорой. Сколько раз они вместе выходили из отчаянных положений. Неужели сейчас в своем горе она забудется, уйдет в него и не подставит, пусть и хрупкое, но надежное свое плечо. Нет, этого, зная ее уже много лет, побывав вместе с ней в ряде испытаний, он не допускал. Что бы там ни говорил Иосиф Александрович, именно ответственность, верность были ее главными чертами и они-то и будут локомотивом в ее избавлении от всяких фобий, рожденных тяжелейшим происшествием. Конечно, от всего теперь ей уже не избавиться, тут он не заблуждается, но главное должно все-таки уйти и уйдет, черт возьми! А он-то на что? Аня, заметив его молчаливость, сосредоточенность тоже принялась раздумывать, гадать, к чему бы это? Чем вызвано? И это изменение в ее поведении сразу же вернуло Конрада в реальность. Ему удалось, с помощью нехитрых рассказов, вернуть ее в прежнее состояние. Но прощание у них было грустноватым. Она прильнула к нему, тихо сказала, что она считает по минутам время, которое должно пройти до его прихода. Так она ждет его.

Эти слова, вернее не они, а то, как было сказано, какой смысл был в них, буквально резанули его по сердцу. Он крепко прижал, расцеловал ее глазки, подрагивающие губки, произнес, как можно убедительнее:

— Все будет хорошо, Аня. Мы еще поживем с тобой как хотим. Плевать мы с тобой хотели на всякую сволочь. У них руки коротки. Это я тебе твердо обещаю.

Аня, грустно посмотрев на него, ответила печально.

— Да, я знаю, ты сделаешь как надо. Ты у меня такой. Твои слова с делом никогда не расходятся. Я верю в тебя, очень верю, родной. Иди, я снова буду ждать тебя.

Уже сама поцеловала его, развернулась и пошла к озадаченным Иосифу Александровичу и Елене Семеновне, стоявшим чуть в стороне и наблюдавшим за ними. Психолог тут же увел его к себе, принялся рассказывать о причинах такого ее негативного поведения. Конрад, не вникая в детали, объяснил: у нее особенно развиты чувства верности и ответственности. По его мнению, сейчас заработали именно они. Она же прекрасно понимает, в какое состояние попал их бизнес, и чего ее мужу приходится испытывать, какие действия по защите приходится предпринимать. Вот что сейчас ее начинает заботить, а не ее личные переживания, фобии. Она их попытается загнать вглубь, а сама будет стремиться к нему на помощь, поучаствовать в его, вернее, в их борьбе.

Психолог задумался надолго. Затем, расхаживая по кабинету, принялся говорить:

— В его практике это первый вот такой случай, чтобы женщина, испытавшая такое потрясение, в такие вот тяжелые для нее минуты, часы, дни сумела бы превозмочь личное ради общего, ради другого.

Он посмотрел на него в упор:

— Конрад Вильгельмович, я Вам просто завидую. Анна Генриховна — настоящая жена, берегите ее, очень берегите. Такие женщины, хоть и мужественные, но хрупкие. Это я Вам говорю. Поверьте, говорю от чистого сердца, ну а если по делу, то мне кажется, вскоре Вы ее сможете забрать. Тут уже не медицина будет работать.

Он проводил его до выхода, уважительно пожал ему руку.

— До встречи, Конрад Вильгельмович! Ждем Вас!

На следующий день утром, как и договорились с Никитой, они вдвоем в отведенной ему Фридрихом под кабинет комнате сидели и рассматривали привезенную смету. Внимательно изучив ее, Конрад принялся уточнять моменты, вызвавшие у него некоторые сомнения. Никита терпеливо пояснял написанное. По ряду из них он согласился с Заказчиком, но в целом окончательная сумма ненамного уменьшилась. Покончив с этим вопросом, перешли к обсуждению темы — либо прекращения работы команды, либо продолжения. Конрад предложил следующее: телохранителей его самого, его жены снимают. Охрана клиники тоже убирается. Взамен Никита проводит реорганизацию этой службы в Центре, его дополнительное оснащение. Кроме того, возможно будут разовые поручения от него лично. Спустя некоторое время, сколько именно оно продлится, он пока точно сказать не может, так как это всецело зависит от Фармаколога, они вновь обсудят возможность и необходимость дальнейшего сотрудничества. Выслушав это предложение, Никита пожал плечами:

— Лично меня такое предложение вполне устраивает. Я всегда готов к сотрудничеству с таким Заказчиком. После этого они прикинули смету уже новых работ, составили контракт, оформлением которого уже занялся Фридрих, как исполнительный директор Центра со всеми вытекающими полномочиями. Отпустив Никиту, Конрад прошел к Клаусу, затем к нему же был вызван Фридрих. Они доложили Конраду, в каком состоянии сейчас находится завершение реорганизационного этапа Центра. Основное уже было сделано. Даже изготовлена новая вывеска взамен прежней, заменены бланки, печати, изменены счета и прочее. Составлено новое штатное расписание, отрабатывается кадровый вопрос. Сейчас вовсю идет работа по отработке взаимодействия с подчиненными структурами с учетом замены реквизитов и прочего. По мнению Фридриха, в основном, за исключением ряда деталей, могущих быть ими исправленными уже в процессе хозяйственной деятельности и финансово-экономической взаимодействия, работа по реорганизации будет завершена через два-три дня. Точнее сказать невозможно, но это, конечно, при условии, что не возникнут, инициированные внешними факторами, негативные обстоятельства. Клаус согласился с таким выводом. Но Конрада это заявление не удовлетворило. Он достал свой вариант плана реорганизационных мероприятий и принялся дотошно выяснять, какие пункты выполнены полностью, какие нуждаются еще в доработке. По окончании этой разборки он согласился с результатами оценки проделанной работы. Но Конрад прекрасно знал, как, казалось бы незначительные мелочи, вроде бы пустяшные недоработки, недоделки, недоговоренности, небрежности могут повлиять на окончательный результат. Вот именно на них он и стал указывать, потребовав в жесткой форме их устранить. Несколько обескураженные этой разборкой и выказанными требованиями Клаус и Фридрих, тем не менее, понимая мотивы решения Конрада, согласились с ними. Но в оценке срока окончания были тверды. Конрад дал ряд советов, как можно сравнительно быстро и без ущерба основной работе устранить замеченные им недочеты. На этом и расстались. Сразу же после этого совещания он созвонился с Сергеем Мироновичем. Тот предложил встретиться через час в хорошо (он подчеркнул это слово) знакомом ему заведении. В нем они могут без помех все обсудить и заодно пообедать. Так и сделали. Это был небольшой ресторанчик, всего на полтора десятка мест. Хозяин его то ли был другом полковника, то ли в чем-то зависел от него, во всяком случае его гостеприимство было очевидным. Он усадил их за стол, огороженный с трех сторон раскидистыми пальмами. Улыбнулся: