Евгений Сухов - Убить Сталина

Не оглядываясь, мужчина прогулочным шагом направился вдоль тротуара. Вряд ли он мог предположить, что в Риге, таком далеком от района боевых действий городе, он может стать объектом слежки советской контрразведки. Ведь ателье, в которое он отдал плащ, находилось под покровительством немецких спецслужб. Как правило, в подобных заведениях работают люди проверенные, умеющие держать язык за зубами. А в умении немцев проверять и перепроверять своих агентов сомневаться не приходилось.

Высокий мужчина чувствовал себя в полнейшей безопасности. Обычно так ведет себя фронтовик, оказавшийся после напряженных боевых действий в городе, наполненном разнообразнейших соблазнов. Он спокойно наслаждается жизнью и беззастенчиво таращится на женские ножки. Война кажется почти нереальной, смерть ненастоящей, она где-то далеко отсюда, там, где свистят пули и рвутся снаряды. Самое обидное, что некоторые из таких беззаботных вояк, уверовав в собственную безопасность, гибнут под колесами автомобилей или по какой-нибудь другой пустяковой, но роковой для них случайности.

Стас ожидал, что ведомый обернется, проследит, нет ли за ним «хвоста». Если он разведчик, то должна же все-таки сработать его интуиция или обостренное восприятие опасности, так хорошо знакомое профессионалам. Он даже занял надлежащую позицию, держался на значительном расстоянии, скрываясь за спинами прохожих. Но мужчина беспечно шел по тротуару, рассеянно глядя по сторонам. Впрочем, он оглянулся один раз, но только для того, чтобы полюбоваться на ноги проходившей мимо девушки. У гостиницы «Эксельсиор» он повстречал какую-то женщину и, бережно взяв ее под локоток, вошел в вестибюль. Подождав некоторое время, Головлев понял, что объект уже не выйдет. Итак, место его проживания определено. Теперь не оставалось сомнений, что мужчина явно из разведки, а следовательно, скоро рижская разведшкола выбросит диверсантов на территорию Советского Союза.

Вот только бы узнать еще, куда именно.

Гостиница «Эксельсиор» находилась под патронажем немецкой внешней разведки. Именно в ней останавливались разведчики, которым в самом недалеком будущем предстояло пересечь линию фронта. Поэтому совершенно не случайно, что по соседству, через каких-то пару домов, находился полицейский участок, которому вменялось не только охранять прилегающую к гостинице территорию, но и наблюдать за людьми, интересующимися ее постояльцами.

Наверняка где-нибудь по соседству разместился наблюдательный пункт, и какой-нибудь неприметный старикашка с палочкой в руках, сидящий на лавочке, придирчиво отслеживает всех подозрительных, крутящихся около гостиницы. А уж более обстоятельный разговор с ними проходит где-нибудь в глухих кабинетах гестапо.

Перейдя на трамвайную остановку, Головлев старался не смотреть в сторону гостиницы, но взгляд, вопреки его желанию, неизменно обращался в сторону беспрестанно хлопающей двери.

Его беспокоила тревожная мысль: «А что, если в это самое время кто-нибудь наблюдает за мной?» Оставаться здесь далее было опасно. Громыхая на стыках, к остановке подъезжал трамвай. Головлев запрыгнул на его подножку.

Он успокоился — вроде ничего подозрительного, никто даже не взглянул в его сторону. Ничего такого, что могло бы насторожить.

Трамвай бодро бежал по рельсам, пронзительно звенел, когда кто-то из пешеходов пытался перебежать дорогу в опасной от него близости. Через несколько остановок трамвай выехал на окраину города.

Стас сошел на предпоследней остановке и, пройдя по небольшому мостику через узенькую протоку, направился к частному двухэтажному дому, стоящему на углу тихого перекрестка.

Негромко постучал в деревянную калитку. Где-то в глубине сада басовито тявкнул пес, но, учуяв старого знакомого, замолчал.

На стук вышла женщина лет сорока пяти. Лицо ухоженное, привлекательное. Волосы упрятаны под аккуратную косынку. Отодвинув задвижку, она открыла калитку и проводила гостя в дом.

— Что-нибудь случилось?

Головлев прошел в прихожую, дождался, когда она накинет на дверь крючок, и только после этого ответил:

— Кое-что произошло. Похоже, что в гостинице «Эксельсиор» остановился тот самый гость, о котором запрашивал центр.

Прошли в комнату. Головлев присел за небольшой стол. Он всегда сидел на одном и том же месте — лицом к двери, так он мог наблюдать за тем, что происходит на улице. В нынешнее время нелишняя предусмотрительность.

Женщина села рядом, на ее красивом лице заметна была тревога.

— Как ты на него вышел?

— Помог случай… Не исключено, что именно ему поручено устранить Сталина. Он заказал перекроить кожаный плащ по советскому образцу, да еще чтобы рукава у него были широкими.

— В такой рукав можно спрятать оружие.

— Согласен.

— Что передать в центр?

— Передай, что похожий объект обнаружен. В настоящее время он проживает в гостинице «Эксельсиор», и, вероятно, скоро будет произведена его переброска через линию фронта. Пусть примут меры для его встречи. Напиши о том, что для предстоящей операции он попросил перекроить кожаное пальто под советский покрой и велел расширить рукава. — Женщина молча кивала. — Запомнила?

— Да.

Возвращаясь из ателье, Маврин обнаружил за собой слежку. Неужели господин Грейфе не успокоился? Поднявшись к себе в номер, он посмотрел в окно, надеясь среди прохожих обнаружить своего преследователя, однако того не было.

А может, все-таки показалось?

Но в тот вечер Петр засыпал тревожно, опасаясь новых неожиданностей.

Мария родилась в Риге. В царское время ее семья в районе Юрмалы владела крупным поместьем. Отец был царским генералом и, не смирившись с приходом к власти большевиков, перешел вместе с последними отрядами белых через польскую границу. Два года семья проедала сбережения, а потом отец устроился администратором в крупную гостиницу. По тем временам это место приносило значительный заработок, они даже имели возможность держать прислугу — полную веселую казачку откуда-то с Кубани. Именно эта казачка впоследствии и стала причиной раздора в семье. Оставив престарелую супругу, генерал ушел к этой молодой женщине. Под старость сумел настрогать еще пару мальчишек. Мать Марии, оставшись в одиночестве, долго не прожила — тихо скончалась в один из осенних дней, и ее похоронили на небольшом русском кладбище под Ригой.

Тогда Марии казалось, что она навсегда рассорилась со своим отцом, уничтожив даже его фотографии. Чтобы забыть свою прежнюю жизнь, она переехала в Париж, в квартал, заселенный русскими эмигрантами. Ранний брак и столь же скорое расставание с мужем оставили в ее душе след. И прежде не отличавшаяся живым нравом, она окончательно замкнулась и не пыталась ни с кем сблизиться.