Евгений Сухов - Смотрящий по России

— Хорошо, если вы мне поможете. Это один лист, — потряс он бумагой. — Где-то должно быть продолжение. Разыщите!

— Сейчас отыщем. У нас ведь ничего не пропадает, все в целости храним, — засуетился архивариус. — Знаете, я ведь совсем недавно видел эту докладную, пожелтевшая такая, — быстрыми пальцами принялся он перебирать бумаги. — Не то… — откладывал он в сторону листки. — Опять не то… — Неожиданно его ладонь застыла и легла на небольшой листок бумаги. — Вот она!

Тарантул взял протянутый листок.

— Вы уверены, что кроме этого листка ничего больше не было? — сурово спросил Друщиц, не отрывая взгляда от угодливого лица архивариуса.

— Я совершенно точно помню, что здесь было два листочка, — заверил его заведующий архивом. — Этот один из них. Но сами понимаете, я не могу помнить все документы. Может, вам еще чем-нибудь помочь? — его глаза заискивающе застыли.

От его приторной угодливости Тарантула начинало просто тошнить.

— Идите! — вельможно распорядился он. — Если понадобитесь, я вас позову.

Друщиц взглянул на листок только после того, как в коридоре смолкли шаги архивариуса. Аккуратно разгладив листок ладонью, он вник в текст. Уже после первых строчек стало ясно, что это именно то, что он искал: «…В результате того, что дорога была разбита, а восемь человек погибло при бомбежке, мною было принято решение укрыть ящики в штольне…»

Константин Игоревич прикрыл глаза. Вот так выглядит удача — небольшой клочок бумаги. Странно, почему этот листок не обнаружили раньше? Тарантул вспомнил о том, как к ним на чалку подогнали трех человек, которые занимались тем, что разрывали могилы и вырывали у покойников золотые коронки. Помнится, тюремное братство отнеслось к ним весьма брезгливо, а еще через месяц, подогнав под косяк, их, к общей радости, отправили в изгои. Срок они тянули небольшой. Но странное дело, двое из них так и не сумели дождаться воли: на исходе первого года скончался сначала один, а следом за ним, не протянув и полугода, сгинул и другой. Их смерть встретили с полнейшим бесчувствием, посчитав, что таков их рок. Откинулся лишь третий, но на свободе погулял он совсем недолго и был убит молнией неподалеку от того самого кладбища, где когда-то кощунствовал. Что удивительно, на небе тогда не было даже облачка, а разряд, поразивший кощуна, выбрал его среди густой толпы. И только тем, кто знал, в чем дело, история эта не показалась мистической, — просто свершилось божье правосудие.

«…Я взял с собой одного бойца и пошел с ним в поселок за подводами. Через два часа мы вернулись с двумя подводами. Погрузили на них ящики и поехали к штольням…»

Действительно, в трех километрах от того места, где сейчас находился Тарантул, была заброшенная каменоломня, где еще в начале прошлого века добывали камень.

«…Выгрузив ящики, мы вернулись в расположение части».

На этом месте докладная опять обрывалась. Вряд ли теперь можно было отыскать свидетелей этой операции. Не исключено, что Беспалый попрощался с ними выстрелом в затылок. Если сейчас тщательно покопаться в отвалах, то кроме золота можно будет обнаружить парочку скелетов. Аккуратно сложив листок, Друщиц сунул его во внутренний карман пиджака. Вот теперь, кажется, все.

— Почему ты так смотришь на меня? — приподнялась Елена.

Одеяло слегка сползло с ее плеч, обнажилась красивая, вызывающе торчащая грудь.

— Тебе это неприятно? — удивился Варяг.

— Не то чтобы неприятно, — тихо ответила Елена. — Просто как-то немного неловко, хотя мне нравится, когда на меня смотрят мужчины, особенно такие, как ты, — лукаво призналась она. — Но твой взгляд как-то неожиданно потяжелел, а ты не сказал ни слова. Может, ты обо мне плохо думаешь? Я ведь такая мнительная.

Варяг негромко рассмеялся:

— Ах, вот что тебя терзает… Не переживай, к тебе этот взгляд не имеет никакого отношения, — успокоил ее Варяг, приобняв девушку за плечи.

— А может, ты думаешь, что кроме своего служебного положения я претендую на что-то большее? — В голосе Елены прозвучала нотка обиды. — Так ты напрасно переживаешь, я знаю свое место и ни на что больше не претендую.

Варяг продолжал улыбаться:

— Не часто услышишь такие слова от женщины.

— Ты меня просто плохо знаешь.

— Я стараюсь узнать тебя поглубже. — Варяг засмеялся. — Мне кажется, что сегодня вечером я сумел доказать тебе это.

— А ты хам! — погрозила пальчиком Елена.

— Разве только немного.

Варяг взял одеяло, стянул его вниз, обнажив Елену полностью.

— Что ты делаешь?

— Чего же скрывать такую красоту? — удивился Варяг. — Знаешь, ты во мне развиваешь чувство гордыни, а говорят, что оно подтачивает личность.

— Вот как? — удивилась Елена. — Никогда не думала об этом. И как же это связано со мной?

— Тебе сказать честно?

— Конечно.

— Ну, тогда слушай. Вот идешь ты по улице, вся из себя такая привлекательная и красивая, так и излучаешь флюиды сексуальности. Мужики оборачиваются на твои стройные ножки, щупают глазами твою круглую попку, слюной исходят. А в реальности никто из них не может дотронуться до тебя. Чревато! И вот ты являешься ко мне, а я без всяких лишних разговоров раздену тебя и так приголублю, что ты просто завизжишь от восторга!

— Ну, скажем, ты преувеличиваешь. Не так часто мне приходится визжать от восторга, как хотелось бы, но тщеславия в твоих словах предостаточно. — Елена перевернулась на живот, выгнула спину. Очень соблазнительный ракурс. — Я давно у тебя хотела спросить, как тебе со мной?

— Ты о чем? — насторожился Варяг.

Не удержавшись, он провел ладонью по ее телу. Кожа у Елены была необыкновенно гладкой и мягкой. Такое ощущение, что она всю жизнь ходила в шелках. Хотя Варяг знал, что это не так.

— Ты же знаешь, что мне приходится убивать… Как тебе после этого со мной? Не страшно?

— Ах, вот ты о чем! Меня всегда привлекали роковые женщины, — торжественно объявил Владислав.

— Никогда бы не подумала. Мне казалось, что такому типу мужчин нравятся женщины покладистые, домашние, которые умеют вкусно готовить.

— Хочешь, я открою тебе секрет?

— Выкладывай, — с готовностью кивнула Елена.

— Такому типу мужчин, как я, нравятся все женщины без исключения.

— Какой ты противный!

— Но все-таки ты женщина особенная, ты — амазонка, а у них свой неповторимый шарм.

— Амазонка? Фи-и, какие глупости! — скривилась Елена. — Это с моей-то фигурой! Мне даже как-то обидно слышать об этом. Ведь амазонки отрезали себе правую грудь, им нужно было постоянно воевать. А женщина без одной груди, скажем так… много теряет. А у меня посмотри какие! — слегка приподнялась Елена.

— Титьки у тебя что надо! — отдал должное Владислав. — Всем бабам на зависть!