Евгений Сухов - Смотрящий по России

Голос исходил откуда-то сверху, заполняя окружающее пространство. Очевидно, Беспалый стоял где-то под сводом, отчего его голос звучал как бы повсюду и от него веяло каким-то загробным ужасом.

— Чего же ты молчишь? Или думаешь, что с тобой разговаривает сам господь бог? Это в подземелье-то? Если кто здесь и водится, так только дьявол!

Варяг включил красный свет. Так-то лучше. Штольня наполнилась каким-то зловещим багровым светом. Варяг замер, сжимая в руке «вальтер».

— Для дьявола ты слишком хорош, Тимофей Егорович, — отозвался наконец законный.

И вновь, будто бы из самой толщи пластов, раздался сатанинский голос:

— Спасибо за такую оценку… Я сначала хотел ящички-то заминировать, а потом подумал, слишком просто это для тебя будет, разлюбезный ты мой. Раз, и на небесах! А ты сначала пострадать должен, помучиться, как это было с моим сыном. Так что такую работенку я должен выполнить своими руками.

Красный фонарь освещал стоящего у стены Кирилла. Парень выглядел явно растерянно и не знал, в какой стороне укрыться. Пригнувшись, он неожиданно устремился к штабелям бревен. Негромкий щелчок — и все было кончено, — Кирилл не добежал до укрытия всего лишь шаг. Стиснув зубы, Варяг выругался, положение осложнялось.

— Я думаю, ты не обиделся, что я пристрелил твоих телохранителей? — И, не дождавшись ответа, он продолжил: — Все-таки разговор у нас с тобой откровенный, личный, и мне бы очень не хотелось, чтобы нам кто-то мешал. Кстати, хочу тебе сказать, ты набрал себе в охрану не тех людей. Они совершенно не умеют ориентироваться в темноте и в замкнутом пространстве. Когда я проходил учебу в СМЕРШе у генерала Голицына, то он частенько практиковал с нами в подобных условиях учения. В обойме пистолета у него было два боевых патрона, у нас, кстати, тоже. Генерал обожал честную игру и не делал скидок даже для себя. Вот это, скажу я тебе, были учения! Сейчас вспоминаешь, так кровь стынет в жилах от напряжения, а в то время все это воспринималось так, как надо.

— Вот поэтому ты и убил его, Тимофей Егорович? — спросил Варяг.

Опустившись на землю, Владислав слегка выглянул из-за колонны. Здесь он был неуязвим, обычно атакующие высматривают свою жертву на высоте человеческого роста.

— А ты и об этом знаешь. Молодец! — сдержанно похвалил его Беспалый.

— Я о многом знаю.

Беспалый оказался совсем не там, где рассчитывал увидеть его Варяг, — он был значительно ближе и немного в стороне, а потому от его внимания не ускользнуло перемещение Варяга, и как напоминание о смертельной опасности в стену врезалось две пули, обрызгав законного колючей каменной крошкой.

— О чем же еще?

Варяг погасил фонарь. В штольне сделалось совершенно темно.

— Думаешь, что это тебе поможет? Напрасно! Я прошел такую школу, что будь здоров! Хотя хочу отдать тебе должное, у тебя есть интуиция. Это от природы. Если бы ты прошел выучку у князя Голицына, уверяю, из тебя получился бы толк, — раздался негромкий смешок Беспалого. На этот раз он был совсем близко.

Варяг вытянул руку и дважды надавил на курок. Грохот заложил уши. На некоторое время в штольне воцарилась тишина. Варяг решил, что сумел поразить Беспалого. Но уже в следующую секунду раздался неторопливый голос.

— Неплохо! Весьма неплохо! Будь я менее осторожен, так ты продырявил бы мне череп. — Его голос продолжал раздаваться откуда-то сверху, и трудно было понять, в каком именно месте затаился Беспалый. Но оставаться за колонной дальше было опасно.

Владислав помнил, что слева от него было открытое пространство, а дальше стена штольни выпирала огромным неровным углом, за которым вполне можно было отыскать пристанище. Пригнувшись, он молниеносно сделал три крупных прыжка и тотчас спрятался за угол. В следующую секунду, яростно брызнув в лицо колючими каменными брызгами, в выступ врезалось две пули. Варяга невольно охватило смятение: неужели Беспалый способен видеть даже в темноте?

И будто бы в ответ на его немой вопрос в штольне вновь прозвучал безмятежный голос:

— Вижу, что ты удивлен? Напрасно! Я тебя чувствую, слышу биение твоего сердца. Я знаю, что ты боишься меня. И правильно делаешь! Потому что я тебя все равно достану. — Голос Беспалого звучал все ближе, он как будто бы шел за Варягом следом.

А может, Беспалый действительно дьявол?

— Рано ты меня хоронишь, Тимофей Егорович. — Владислав отходил все дальше.

— Тебе осталось жить всего лишь несколько минут.

— Я бы этого не сказал.

— Ловко я тебя заманил в этот склеп.

— Ты ошибаешься, Тимофей Егорович, я пришел сюда сам.

— Хе-хе, все кочевряжишься. Ты же поверил в ту докладную, что я подбросил в архив? Неплохо, а? Надеюсь, что ты оценил мою изобретательность? Ведь я даже подобрал старую, пожелтевшую бумагу.

Варяг медленно отступал от приближающегося голоса, вжимаясь в неровную стену.

— Конечно же, оценил, — спокойно согласился Варяг. — Я разгадал тебя сразу. Я знал, что ты будешь в этой штольне. Знал, что ты готовишь мне ловушку. Ты хотел меня видеть, и вот я здесь. Только ты забыл о том, что я тоже за тобой охочусь, Тимофей Егорович. Могу сказать тебе, что все выходы из этой пещеры перекрыты. Если я не выйду отсюда через пятнадцать минут, то сюда явятся ребята в бронежилетах. Чего же ты молчишь? — Варяг сделал несколько шагов и тотчас в стену, где он только что стоял, смачно впилось несколько пуль. — Нервничаешь, Тимофей Егорович? Я тебя понимаю… А может, ты рассчитываешь на тот лаз, что выходит в сарай? Не помнишь? Ты еще сеном его завалил… На него тоже не рассчитывай, он уже завален. Через него тебе не выбраться.

— Вот оно, оказывается, как. Ты молодец, я был о тебе худшего мнения, — признался Беспалый.

— А то! Представляю, как ты за меня порадуешься, Тимофей Егорович, если узнаешь, что твою историю с подводами я раскусил. Ловко придумано! Ты придумал ее для отвода глаз, чтобы пустить нас по ложному следу. Хочу тебя огорчить, Тимофей Егорович, иконки с бриллиантами, те, что были в Троицкой церкви, мы уже давно забрали, а на их место повесили копии. Они не хуже будут, только без камешков. Ловко ты с двойным дном придумал, ни за что не догадаешься. В Казанской Божьей Матери полкило бриллиантов было, а в Нерукотворном Спасе так еще и поболее! Думал, что в храме понадежнее твоим сокровищам будет, так, Тимофей Егорович? Как-никак под присмотром самого господа бога. А оно вон как вышло… Бог-то, оказывается, не на твоей стороне… Чего же ты молчишь, Тимофей Егорович? Неужели расстроился? К чему они тебе, бриллиантики-то, сам подумай! На тот свет ведь с собой не потащишь. А камешки твои благому делу послужат. Это я тебе обещаю!

Неожиданно где-то рядом захрустел щебень. Варяг отскочил в сторону, и тотчас сверху посыпался камень, а затем, угловато перекатываясь, прогрохотали тяжелые глыбы. Хотел завалить камнями, старый черт! Варяг дважды выстрелил по направлению того места, где в последний раз слышался голос Беспалого. Вспышки от выстрелов выглядели в темноте разрядами молнии. Теперь следовало откатиться, главное — не стоять на одном месте, менять положение, кружить, сбивать с толку. Варяг выстрелил еще раз и тут же получил сильнейший удар в плечо, который выбил из его руки пистолет. Острая боль пронзила все тело. Собрав волю воедино, Варяг отпрыгнул, понимая, что пистолет уже потерян. Чем же он его саданул? Наверняка чем-то острым. Приложив ладонь к плечу, Владислав почувствовал теплую влагу. Значит, все-таки прострелил!