Сергей Зверев - Обратный отсчет для Пальмиры

– Мы обязательно вляпаемся, – пообещал Котов. – Мы сделаем все, чтобы они там поняли, что мы вляпались. А ты с ребятами станешь для них огромным сюрпризом. Понял идею? Только не прояви себя раньше времени и будь постоянно на связи. Докладывай через коммуникатор каждый свой шаг.

– Есть! – кивнул Белов.

Котов подождал, пока его заместитель пройдет вдоль машин. Один за другим через борт прыгали спецназовцы. Один, второй, третий… Да, правильно, что он Колю Алейникова взял. Бойцы спешно переобувались, расшнуровывая и заново старательно зашнуровывая ботинки. Проверяли оружие. Каждый взял с собой из машины «винторез», потому что, скорее всего, придется прикрывать основную группу и действовать скрытно. Автоматные магазины отдавали своим товарищам, а в кармашки жилетов-разгрузок вкладывали запасные короткие магазины для «винторезов». Все, Белов запросил по коммуникатору разрешение выдвигаться.

Четверо спецназовцев ровным бегом уходили на восток. Котов еще раз прикинул расстояние и стал спускаться. Теперь, если машины будут двигаться не очень быстро, они придут к цели чуть позже, чем туда выдвинется группа Белова.

– Всем экипироваться под «бандерлогов», – приказал Котов, идя к первой машине. – Дальше двигаемся без остановок до самого Габагиба. Когда нас остановят – либо рейдовый отряд, либо охрана их лагеря или базы, что у них тут, – держаться спокойно, всем видом показывать, что мы свои. Общаться будет лейтенант Зимин и я. Ваше дело – уверенно молчать и вовремя атаковать по моему приказу. Вопросы?

Вопросов не было. Ситуация почти стандартная. Тихо переговариваясь, спецназовцы достали «арафатки», кто-то просто черные платки, повязали их на шеи и на головы вместо камуфляжных мягких фуражек. Некоторые просто надели турецкие яркие бейсболки, оставив черный платок на шее. Каждый был готов по команде закрыть лицо до самых глаз. Славянская внешность почти всех спецназовцев могла выдать или как минимум насторожить боевиков раньше времени.

Колонна тронулась, забирая все больше на юго-запад, где местность была ровнее. Песчаные участки сменялись глинистой и каменистой поверхностью, в которой пробивался чахлый кустарник. Машины почти не поднимали пыли, двигаясь неторопливо, без буксовки. Котов смотрел в экран навигатора и периодически принимал сообщения от Белова.

– Барс, я – Седой! Прошли триста метров. Признаков наблюдателей нет. Местность голая, как колено.

– Хорошо, будь внимательнее, Седой. Наблюдатель на холме может быть замаскирован, хоть в песок закопан по маковку. Не пропусти!

Пришлось сбавить скорость. Группа Белова шла медленнее, чем он рассчитывал. Осмотревшись, Котов приказал взять еще южнее и подъехать к поселку с юга. Так можно было выиграть минут пятнадцать и дать возможность Белову занять позицию и провести предварительное наблюдение.

– Барс, я – Седой! Видим поселок. Остановились. Здания выглядят брошенными, ограждение отсутствует. Есть запах солярки, наверняка работает генератор, где-то его спрятали с хорошей звукоизоляцией. Можем подойти почти к крайним домам.

– Как все это выглядит?

– Деревянные домики, ближе к центру несколько каменных, железные арочные ангары. Много брошенной ржавой техники. Трактора, погрузчики, грузовики. Обсадные трубы. Вышку вижу севернее. Даже две. Людей там нет.

– Хорошо, Седой. Подойди ближе и жди. Учти, что там могут быть датчики движения и камеры видеонаблюдения, если есть что-то серьезное.

– Понял, Барс!

И тут сержант Борисов из кузова пикапа, где он стоял за пулеметом, сообщил:

– Впереди две машины. Стоят. Нас заметили.

– Всем, я – Барс! – тут же сказал в коммуникатор Котов. – Не дергаться, вести себя спокойно. Зима! Приготовились! Выходим к ним оба.

– Есть!

– Боря, – попросил Котов Крякина, – чуть сбавь скорость. Так, хорошо. Остановишься плавно, когда скажу. Веди машину так, как будто ты катаешься по своей родной и горячо любимой деревне.

Два пикапа стояли посреди пустыни. У одного был поднят капот. Несколько человек столпились у машин, трое вышли навстречу приближающемуся конвою неизвестных. Никто не поднял оружия, не занял позицию. Ведут себя как хозяева, подумал Котов, не боятся и не думают, что тут могут быть чужаки.

Крякин убрал ногу с педали газа, выключил скорость, и машина, замедляя движение, покатилась прямо к трем вооруженным сирийцам. В центре стоял бородач без автомата, но с кобурой на ремне. Ясно, он тут старший.

– Зима, спрашивай, как проехать в Габагиб. У нас там дело. На вопросы не отвечай, держись нагло и делай то же, что и я.

Пикап остановился. Котов вышел из машины и хмуро посмотрел на боевиков. Зимин с готовностью спрыгнул на землю, сплюнул и властным голосом стал задавать вопросы сирийцам. Капитан, естественно, не понимал ни слова, но видел, что все это «старшему» ох как не нравится. Двое его подручных просто стояли и хмуро исподлобья таращились на гостей. В кармане черного жилета у «старшего» потрескивала включенная рация. Дважды Котов уловил, как ему показалось, голоса, причем говорили по-английски.

Зимин повернулся к Котову и шепотом произнес:

– Я спросил про Габагиб, но он требует, чтобы мы назвались и назвали своего командира. Он нас за кого-то принимает. И он понимает, что мы не сирийцы.

– А давай-ка, Олег, – так же шепотом ответил Котов, – спроси их про Марона Захирака. Скажи, что он нам нужен. Свои вопросы и их ответы мне переводи сразу, но по-английски.

– Почему? – машинально спросил удивленный переводчик, потом поперхнулся и кивнул.

Зимин спрашивал и тут же старательно переводил Котову на английский ответы сирийца. Тот требовал, чтобы они поехали с ним и представились его командиру, и не желал никаких разговоров. И тут сириец сам решил свою судьбу. Он что-то крикнул своим людям, и шесть человек выскочили из-за машин с автоматами на изготовку, беря на мушку чужаков. Сам же бородач вытащил рацию и стал говорить в нее, поднося ко рту. Ему ответили по-английски. Котов не разобрал, что именно, но явно прозвучало недовольство и отрицание.

– Всем, я – Барс, – спокойно, с улыбкой произнес Котов в микрофон, прижатый к щеке. – Огонь на поражение, бородача по ногам. Начали!

И тут пустыню разорвали короткие и частые автоматные очереди. Спецназовцы в падении откатывались от своих машин, чтобы не торчать гурьбой и охватить противника с трех сторон. Они стреляли на бегу, на лету, просто повиснув с борта пикапа, удерживаясь только ногами. Боевая слаженность проявилась в том, что каждый интуитивно выбирал себе цель относительно своего положения. Те, кто был ближе к центру, выбирали и цель в центре, те, кто отбегал от машин в сторону, выбирали цель ближе к своему флангу. За пять секунд все вооруженные боевики были перебиты. Бородач лежал на земле и корчился, сжимая пальцами окровавленное бедро. Еще двое боевиков без оружия торчали возле сломавшейся машины и бегали глазами по сторонам. Чужаки поднимались с земли, отряхивались и подходили к ним.