Сергей Зверев - 7000 километров южнее Москвы

– Что за хмырь? Откуда он взялся? – деловито, словно вообще ничего не произошло, спросил Борис.

– Майкл говорит, что это местный полисмен, типа нашего участкового… – пояснил Мурашук. – Он буквально сейчас к нам заявился.

– Да вот же! – подхватил Кипреев. – Приперся, и – кто вы такие, откуда взялись, давайте документы.

– Мы уж и сами начали подумывать – не «сделать» ли его? – разминая запястья, пожал плечами Дельшат. – Но это не понадобилось… Что будем делать-то, Дед?

– Как говорится, раз пошла такая пьянка – режь последний огурец… – Гаврилин окинул взглядом своих подчиненных. – Все, парни! Надо сваливать отсюда. И чем скорее, тем лучше. Видимо, стуканул кто-то из соседей, и нет никакой гарантии, что сюда в ближайшее время не нагрянет целая орда полицейских. Собираемся!

– А с этим что? – Долгунов указал на лежащего на полу полицейского.

– Берем с собой, по пути в поле оставим у дороги, – коротко махнул рукой Борис. – Или кто-нибудь подберет, или очухается и доберется сам. В кладовке вроде бы шторы старые были свалены? Отлично! Тащите сюда, в шторы его замотаем и вынесем.

Узнав о срочном отбытии, все тут же задвигались, забегали, засуетились. Кто-то начал паковать несъеденные продукты и бутылки с водой, кто-то опрометью помчался в туалет – а ну как приспичит в дороге? Первыми в автобус проводили имеющих ранения. Раненного в спину отнесли туда на наспех состряпанных носилках из двух длинных палок и все тех же штор. Заодно отнесли и полицейского. Затем перенесли продукты и завернутые в чехлы автобусных кресел автоматы. Последним уходил Гаврилин. Он, как и условились с Кристин, спрятал ключ от помещения в почтовом ящике, после чего ускоренным шагом поспешил к автобусу, едва не налетев в дверях подъезда на местного жителя, недоуменно воззрившегося в его сторону.

Сев за руль, Борис дал газу, и автобус покатил через проходные дворы в сторону поселка Са-Сомоку. Он специально избегал больших улиц, придерживаясь одноэтажных кварталов, хотя здесь имелись опасности иного рода – поймать в колесо гвоздь или острый осколок бутылочного стекла. Но если им каким-то чудом удалось избежать повреждения колес, то вот разминуться с дорожной полицией не получилось.

Выруливая к Са-Сомоку, откуда начиналась прямая дорога на аэропорт, Борис обогнул росший у самой развилки огромный колючий куст и едва не выразился непечатным слогом: прямо за кустом стояла машина с мигалками и специальной раскраской, у которой покуривали трое сытых мордастых полицейских. Увидели их и спецназовцы. Они сразу же разобрали автоматы с глушителями, как видно, настраиваясь на самые решительные действия. Райнуллин, толкнув Гаврилина в плечо, что-то сунул ему в руку. Взглянув, тот увидел доллары – всю имевшуюся у них наличность.

Подчинившись взмаху полицейского жезла, Борис свернул на обочину и, глядя на подошедшего к водительской дверце сержанта, изобразил безмятежную улыбку:

– Добрый день, сеньор! Прекрасная погода, не правда ли?

Проигнорировав услышанное, тот неприязненно пробурчал на ломаном французском:

– Документы!

Вложив в бумаги – доверенность и техпаспорт автобуса – сотню долларов, он молча протянул их полицейскому. Тот, не таясь, положил деньги в карман и, протянув документы, все так же сипло пробурчал:

– Нас тут трое!

Гаврилин, вложив двести баксов, снова протянул документы. Сунув и эту сумму в карман, сержант нагловато поинтересовался:

– А в салоне у вас что? Может, стоит поглядеть?

В салоне, и без того молчаливом, мгновенно повисла мертвая звенящая тишина. Спецназовцы молча переглянулись, без единого слова распределив меж собой «мишени». Но Дед не был бы Дедом, если бы не нашел нестандартного решения. Чуть склонившись в сторону полицейского, он доверительно сообщил:

– Сеньор, проверяйте, но не заставляйте ждать великого колдуна Ндангу Аччаду. Вы не слышали о таком? Он сейчас должен прилететь на своем самолете из Кении. Великий колдун пообещал провести обряд возрождения из мертвых моего друга и исцелить этих людей. Но помилуй нас небо, если мы заставим его ждать… Будет нечто ужасное. О! Смотрите, смотрите! Тучи на небе начали собираться, и птицы попрятались! Нехороший знак, оч-чень нехороший…

Сразу же растеряв всю свою многозначительность и властность, сержант растерянно посмотрел на небо, на ближние деревья и, окинув испытующим взглядом этого странного белого, встревоженно нахмурился. Ему вдруг пришло на ум, что в европейце нет и намека на то, что тот шутит или притворяется. Почесав за ухом, полицейский немедленно отошел в сторону и коротко мотнул жезлом – проезжай, да поживее!..

Важно кивнув в ответ, Гаврилин не спеша вырулил на дорогу и прибавил газу. Пронесло! Он вытер пот со лба и, как только полицейский пост скрылся за поворотом, в глубине поселка резко свернул налево. Уйдя в глубь длинного ряда хижин, он уже почти в самом конце Са-Сомоку свернул вправо и, миновав крайние жилища, вырулил на заросший травой, тянущийся через густые мелкие кустарники проселок. Дальше дорога вела к виднеющимся вдали высоким деревьям, чуть ниже верхушек которых тянулась сплошная зеленая стена джунглей.

Руля по изобилующей выбоинами дороге, Борис услышал громкий глухой удар и, оглянувшись, вопросительно взглянул на сидящих сзади. Поймав его взгляд, Мурашук показал свой тяжелый кулак и пояснил:

– Да я этому раздолбаю по кумполу приложил малость – вставать надумал.

– Сейчас еще пару километров проедем и выбросим его на хрен! – кивнул Гаврилин.

Размотав шторы и оставив недвижимо лежащего полицейского у обочины проселка, они вскоре свернули в сторону летного поля. Взглянув на часы и удовлетворенно отметив, что время уже приближается к трем, Борис загнал автобус в гущу «зеленки», невдалеке от угла аэродрома.

– Все, мы на месте! – объявил он своим попутчикам. – Теперь осталось только ждать.

Чтобы не проморгать начало посадки, спецназовцы и бывшие узники из числа тех, что покрепче, установили дежурство и с двух точек из-за ограждения наблюдали за самолетом. Все остальные сидели, выжидающе глядя в окно. Ощутив внезапный приступ голода, Гаврилин объявил:

– Чтобы со всякими там чувалами в самолет не тащиться, продукты давайте прикончим прямо сейчас. С собой возьмем только пару бутылок воды. Если все получится так, как надо, завтра утром будем уже дома. За дело!

Как ни странно, эти слова тут же подняли всем настроение и сняли излишнюю напряженность. Зашелестела упаковочная бумага, захрустели пластиковые пакеты, в салоне автобуса запахло копченой колбасой и экзотическими приправами. Медленно тянулись минуты. Ровно в шестнадцать часов к самолету подали автотрап, и по нему начали подниматься пассажиры. Наблюдавший за этим процессом Райнуллин заглянул в автобус и объявил: