Владимир Першанин - Диверсанты Судоплатова. Из Погранвойск в Спецназ

Разговор тяготил всех и напоминал торговлю. Кое-как успокоили Бажана, а Зинякову пообещали передать тысячу винтовочных и пятьсот автоматных патронов.

– Завтра получите на этом же месте, – подвел черту капитан Журавлев. – Надеюсь, они будут использованы для активной борьбы с врагом. Кстати, тридцать бойцов – это мало. Планируете расширить отряд?

– Конечно. Надежные люди есть. Вчера приняли двух ребят.

– Осторожнее с приемом. В шпионов играть не будем, но немцы вам наверняка постараются подсунуть своих людей.

– Проверяем, – коротко отозвался лейтенант.

Через двое суток наконец появился долгожданный транспортник «Дуглас». На поляну, освещенную по периметру кострами, приземлились восемь парашютистов и были сброшены четыре грузовых парашюта.

Возглавлял группу, к немалому удивлению Журавлева, его бывший политрук заставы Илья Борисович Зелинский.

В ведомстве НКВД, с подачи Лаврентия Берии, не очень-то жаловали политработников, считая, что они не нужны. Особенно в тылу врага, куда забрасывали бойцов и командиров и без того трижды проверенных, не нуждавшихся в идейных наставниках.

Почти два месяца отряд Журавлева воевал без партийного руководства, и воевал, как было признано, неплохо. Обязанности комиссара формально исполнялись парторгом, одним из сержантов. Теперь появился подготовленный полит-работник, комиссар отряда.

Но пока решался вопрос, произошли изменения в структуре политического руководства. Старший политрук Зелинский теперь являлся лишь заместителем Журавлева, но по-прежнему именовался комиссаром особого отряда.

Впрочем, встреча старых товарищей была вполне теплой. В группе Зелинского были радистка, саперы-подрывники – очень нужные для отряда люди. В грузовых парашютах находились противотранспортные мины, взрывчатка, патроны, запасные батареи для раций, медикаменты.

Получили также теплое белье, с десяток меховых безрукавок, двадцать пар утепленных сапог, шапки, фланель для портянок. В одежде и обуви люди нуждались не меньше, чем в боеприпасах. Во время длительных переходов по бездорожью сапоги буквально сгорали, а вместо портянок использовали разное тряпье.

Зелинский привез свежие газеты. Больше всего бойцов интересовала обстановка в Сталинграде.

Однако, как было заведено в советских средствах массовой информации, сведения о Сталинграде ограничивались общими фразами. Защитники города мужественно отражают вражеские атаки, город держится.

– Ну, а ты что скажешь? – спросил комиссара Иван Макарович Журавлев.

– Тяжелая там обстановка. Наши части удерживают лишь узкую полоску берега. Немцы трубят, что после взятия Сталинграда война закончится, но город не отдадут, это точно.

– На Сталинграде свет клином не сошелся, – как всегда, напрямую рубанул Федор Кондратьев. – Кроме него, еще Россия есть, а ее хрена с два одолеешь.

– Ты такие мысли при себе держи, – усмехнулся новый комиссар. – Не забывай, чье имя город носит. И речи не может быть о сдаче Сталинграда.

– А как там американцы с англичанами? – спросил Журавлев, переводя разговор на другую тему. – Про второй фронт ничего не слышно?

– Пока нет. Но в Северной Африке генерал Монтгомери нанес фрицам крепкий удар. Одних немцев и итальянцев тысяч двести в плен взяли.

– Африка далеко, хотя приятно, что Гитлер снова в морду получил.

В командирской землянке не спали до утра, жадно слушали новости с Большой земли, отметили встречу привезенным спиртом и партизанским ужином из подстреленного кабана и соленых грибов.

На следующий день устроили банный день, выставив двойные посты, чтобы немцы не испортили праздник. Николай Мальцев кроме теплого белья получил овчинную безрукавку.

– Бушлат у тебя продырявлен, от крови кое-как отстирали, – сказал старшина Яков Будько. – А безрукавка меховая, хорошо греет.

Получили безрукавки хирург Наталья Малеева и медсестры Люся и Зоя. Жердяй вместо вконец разбитых сапог получил новые кирзачи сорок пятого размера. Чепцову кроме белья достались лишь теплые портянки. Он незамедлительно съязвил:

– Командирским любимчикам – меховые жилетки, а тем, кто попроще, белье да портянки.

Леня Жердев запустил в него огрызком яблока и заявил:

– Залежался ты, Олежа, со своими царапинами в санчасти. Бурчишь, как старая бабка. Меховую жилетку он не получил – вот беда!

А Николая Мальцева вызвал к себе особист Авдеев. Протянул папиросу и, прикурив, спросил:

– Ну что, как рука?

– Заживает. Автомат удержу, если надо. А в чем дело?

– Группу формирую. Пора с Шамраем заканчивать. Может, и Филина заодно прищучим. Василь Грицевич готовится, Иван Луков из местных. Чепцова Олега думаю взять.

– Чепцова за какие заслуги?

– Я в группу людей не за великие заслуги беру. Хоть вы с ним на ножах из-за девки, но он единственный в отряде немецкий язык знает.

– Зоя не девка, а моя подруга. Невеста, можно сказать. Так что выбирай слова, товарищ лейтенант.

– Ладно, замнем, – отмахнулся Авдеев.

Когда формировался отряд, в него был включен переводчик в звании младшего лейтенанта. Он находился в группе Кондратьева и погиб в первый же день. Капитан Журавлев просил прислать переводчика, но вместо него появился комиссар отряда. Самый необходимый человек!

– Ну, если рана заживает, то начинаем подготовку к операции «Охота на Удава». Подходящее название?

– Вполне. Эта змеюка давно на мушку просится.

– Тогда поторопимся. Я и так неделю потерял, пока высадку пополнения обеспечивал. Журавлев сегодня опять напоминал. Ему отчитываться перед начальством надо. Требует, чтобы до седьмого ноября с Шамраевым разобрались.

Когда Мальцев вернулся в санчасть, узнал, что только что умер Максим Чередник.

– Фросю свою напоследок позвал, – рассказывал Леня Жердев, – а потом всхрапнул, словно поспать собрался, и отошел.

Зоя с заплаканными глазами собирала белье, она еще не привыкла к смертям. Тело Чередника куда-то унесли, а на его место положили раненного в грудь бойца. Дышал он тяжело, с хрипом, лицо было белое, бескровное.

Оказалось, что вернулась с «железки» группа подрывников во главе со Степаном Пичугиным. Воробей сработал как надо. Мина нового образца, установленная на высокой насыпи, рванула, сбросив с рельсов паровоз. За ним посыпались вагоны с людьми и платформы с техникой.

Когда группа отходила, ее обстреляли. Один из саперов был тяжело ранен. Его осматривала врач-хирург Наталья Малеева.

– Готовьте раненого к операции, – сказала она старшей медсестре Люсе.

А Степан Пичугин, прикуривая самокрутку, с досадой проговорил:

– Сапер из недавно прибывших. Минирование хорошо усвоил, а когда уходили, задержался. Смотрел, как вагоны горят и фрицы разбегаются. Ну и поймал пулю в правое легкое.