Владимир Першанин - Диверсанты Судоплатова. Из Погранвойск в Спецназ

Жестокости в нем хватало с избытком. На какое-то время полицай о ней забыл, словно окунулся в другую жизнь. Но все это обязательно выплывет, если в отряд приведут освобожденных заложников.

После того как пустили под откос один из эшелонов, арестовали паровозную бригаду и несколько ремонтников. Тогда хватали многих. Районная полиция не справлялась, и Шамрай приказал выбивать нужные сведения любыми способами.

Трегуб старательно исполнял приказ. Людей калечили, жгли паяльными лампами, вышибали зубы. Железнодорожники либо притворялись, либо и правда ничего не знали, но допрашивали их до тех пор, пока не забили насмерть парня-ремонтника.

Трегуб знал о готовящемся налете на гарнизон в Вязниках и даже чертил для Журавлева пути подхода. Не знал только день операции. Но определил это, когда строились и уходили группы, бряцало оружие, гремели колеса повозок. Теперь, когда лагерь более чем наполовину опустел, следовало действовать быстро.

Трегуб с трудом выломал из треснувшей доски толстую острую щепку. Не бог весть какое оружие, но ничего более подходящего найти не удалось. Охранял его пожилой сухощавый партизан, всегда молчаливый, смотревший на Трегуба с неприкрытой ненавистью.

Когда полицай попросил воды, он приказал отойти ему в дальний угол подвала и протиснул в узкую щель глиняный черепок. Попытка выйти по нужде не сработала.

– У тебя там ведро есть, – буркнул охранник.

– Его помыть надо… воняет.

– От тебя, урод, сильнее воняет. Сиди и не вякай.

И все же полицай выбрал нужный момент. Когда охранник снова приоткрыл дверь и просунул обед – две вареные картошки и кусок хлеба, Трегуб рывком втащил его в подвал. Бывший лейтенант был хорошо подготовлен еще в училище и знал, что другого шанса спастись у него не будет.

Сухощавый боец, пришедший в отряд недавно, был настороже. Трегуб едва не упустил его, но, поймав за шею, сдавил с такой силой, что сразу переломил позвонки. Обшарив безжизненное тело, выгреб махорку, спички, отстегнул подсумок и, подобрав винтовку, неторопливо зашагал прочь.

Его окликнул постовой:

– Куда направился? – и тут же, узнав бывшего полицая, крикнул: – Бросай винтарь!

– Сейчас… сейчас.

Трегуб пытался лихорадочно выиграть секунды, но боец-пограничник действовал быстрее. Пуля пробила полицаю живот и опрокинула на снег.

Постовой перевязал раненого, а хирург Наталья Малеева уже готовилась к срочной операции. Но рана была смертельная. Бывший лейтенант это понимал, но с усилием прошептал:

– Помогите… я пригожусь.

– Кому ты, гад, пригодишься! – с ненавистью проговорила пятнадцатилетняя санитарка Таня Шестакова. – Человека задушил и помощи просит.

Хирург тщетно пыталась остановить кровь, но Трегуб уже терял сознание.

– Сволочи… всех вас…

В последние секунды в нем снова прорвалась острая ненависть к людям, которые виноваты в его смерти. Он был одним из лучших курсантов в своем взводе, а когда началась война, даже не думал о том, чтобы дезертировать.

Лейтенант Трегуб верил тогда в победу, в товарища Сталина. Но он хотел жить, а не сгнить заживо в концлагере. Полицай захрипел и обмяк.

– Уберите тело, чего смотрите? – нервно закуривая, приказала лейтенант Малеева. – Готовьте операционную. Сегодня работы достаточно будет.

Железнодорожный мост через Десну у поселка Витемля для краткости чаще именовали Витемский мост. Его пытались уничтожить несколько раз.

Первый раз при отступлении наших войск. Саперы заминировали опоры и ждали команды, а по мосту день и ночь шли эшелоны. Немцы захватили его стремительным броском штурмовой группы переодетых в красноармейскую форму диверсантов. В начальный период войны эти методы в суматохе отступления приносили неплохие результаты.

В насыщенных железными дорогами Брянской, Курской, Орловской областях, находившихся недалеко от линии фронта, дороги и мосты играли важную роль в переброске немецких войск с одного участка на другой.

Мост у поселка Витемля несколько раз безуспешно бомбила наша авиация. Но специфика железнодорожных объектов требовала исключительно точных приборов наведения (ширина цели всего три-четыре метра). Таких приборов не было ни в советской авиации, ни в люфт ваффе.

Мосты прочно охранялись зенитной артиллерией, истребителями. Даже трехкилометровый мост через Волгу у города Самара (бывший Куйбышев) немецкая авиация так и не сумела за всю войну уничтожить или повредить. Лишь в конце войны были созданы специальные приборы, позволяющие поражать узкую полосу железной дороги и мосты.

В начале лета сорок второго года смелую попытку взорвать Витемский мост предпринял небольшой партизанский отряд «Смерть фашизму». Командовал им председатель районного комитета Осоавиахима Павел Коробов. Человек он был весьма примечательный, пользующийся авторитетом не только в своем районе, но и в области.

В тридцатых годах, проходя военную службу, Коробов закончил курсы младших лейтенантов и добровольцем пошел на Финскую войну, где был тяжело ранен в ногу и уволен в запас.

Какое-то время работал секретарем райкома комсомола, а затем как военный специалист возглавил массовое и очень популярное в то время Общество содействия обороне, авиации и химическому строительству. Энергичный и деятельный по натуре, Коробов возглавил один из первых партизанских отрядов и, в отличие от Ильи Бажана, действовал активно, нанося немцам постоянные удары.

Несмотря на поврежденную ногу и сильную хромоту, Павел Коробов был умелым наездником, а всего отряде имелось более тридцати лошадей и несколько армейских тачанок. Мобильный отряд Коробова не отсиживался на одном месте, наносил очередной удар и тут же исчезал.

Тогда, в начале июня сорок второго года, получив задание взорвать мост, Коробов сразу отказался от плана ночного нападения. Хотя охрана моста еще не была такой сильной, он понял, что в открытом бою ничего не добьется.

Захватив на одном из полустанков старый маневренный паровоз, Коробов загрузил его найденными на местах боев минами, головками гаубичных снарядов, взрывчаткой. Погрузил несколько бочек мазута, бензина и, разогнав ветхий паровоз, пустил его как торпеду прямиком на мост, следом за одним из эшелонов.

Налеты партизан на железную дорогу были тогда не частыми. Путь к Витемскому мосту не имел достаточно крепкой блокировки и регулировался обычной «стрелкой». Охранники, кинувшиеся наперерез непонятному паровозу, угодили под пулеметный огонь и залегли. Комендант моста не добежал до стрелки нескольких шагов и упал на рельсы, пробитый несколькими пулями. Путь к Витемскому мосту был открыт.