Терри Хейз - Я Пилигрим

Как ни странно, но именно эта поспешность дала мне шанс, сколь бы мал он ни был. В подобных случаях пользуешься тем, что есть, выбирать не приходится.

Первый полицейский автомобиль прикатил очень быстро, без сирены и мигалки. Копы рассчитывали захватить незваного гостя врасплох, но слишком резко остановили машину у края тротуара: раздался скрежет гравия. Хотя и сильно приглушенный воем ветра, этот звук стал для меня первой подсказкой: случилось что-то непредвиденное.

Агент, у которого не было столько миль на счетчике, как у меня, наверное, подошел бы к окну, но я застыл на месте, услышав металлический лязг открывшейся дверцы машины. Ее не захлопнули, что красноречиво свидетельствовало: те, кто на ней приехал, явились за мной и не хотели, чтобы я их слышал.

Я был уверен, что это копы, и тем не менее, зная, что другого шанса у меня не будет, не оставил попыток найти в шкафу хоть какой-нибудь документ с фамилией, под которой Кумали появилась на свет. Я подумал, что приехавшие ждут подкрепления и пока не войдут: у них недостаточно сил, чтобы управиться со мной. Надо оставаться в доме до тех пор, пока я не услышу шум второй машины, а потом рвать отсюда когти.

Прислушиваясь к каждому шороху, различимому сквозь вой ветра, я продолжал поиски. Не прошло и минуты, как приехала еще одна машина, а может быть, и две. Несмотря на ранее принятое решение, я не прекратил своих усилий. И вот в нижнем ящике стола, под кучей старых юридических журналов, я обнаружил большую книгу в кожаном переплете – типичный свадебный альбом.

Это было не совсем то, что я хотел найти, но все же лучше, чем ничего. Надеясь, что турецкие фотографы не уступают в профессионализме своим американским коллегам, я вытащил наудачу какой-то снимок и вернул альбом на прежнее место. Вряд ли отсутствие одной фотографии, сделанной много лет назад, будет замечено.

Сунув снимок за пазуху, я разбросал часть документов по полу и перевернул вверх дном пару ящиков, имитируя любительскую кражу со взломом. Прихватил с собой вальтер, взведя курок, – хоть в этом мне повезло. Использовать свое собственное оружие я не мог: если подозрение падет на меня, баллистические тесты пуль дадут бесспорное доказательство моей вины; вальтер же никак со мной не связан. Я направился к двери спальни, готовый выстрелить в любой момент.

В доме загорелся свет: неисправность электроснабжения удалось устранить.

«Возможно, – подумал я, – не такой уж я везунчик, как мне казалось». Повернув направо, я ринулся к лестнице, ведущей наверх: черепицы, вынутые из крыши, были оставлены на полу как раз на случай поспешного бегства.

Я услышал шаги на крыльце и понял: копы будут здесь очень скоро. Когда я взбирался по ступенькам, в замке повернулся ключ.

На чердак я выбрался как раз в тот момент, когда входная дверь распахнулась. Мужской голос выкрикнул что-то по-турецки. Думаю, он призывал злоумышленника бросить оружие и выйти, подняв руки вверх.

Затащив складную лестницу на чердак, я подбежал к тому месту, где лежали черепицы, и выбрался через отверстие на покатую крышу. Стараясь держаться в тени, я полз вперед, осматривая местность. Увидел Кумали, сидящую в машине с сыном на коленях. Группа копов бежала в направлении гаража и заднего двора, окружая дом со всех сторон.

Выход был только один: бежать по черепицам, а потом преодолеть прыжком восемнадцать футов, отделяющих дом Кумали от крыши прилегавшего к нему склада фирмы «Гул».

«Ну, это не страшно: не такое уж огромное расстояние», – внушал я себе.

Хотя, откровенно говоря, ничего подобного мне не приходилось делать со времен обучения, причем даже тогда я был в этом вопросе скорее двоечником, чем золотым медалистом.

Я лежал в темноте, пытаясь придумать какой-нибудь более удачный план, когда услышал, что внизу распахнулась дверь, а секундой позже раздался оглушительный звук разорвавшейся светошумовой гранаты. Турецкие копы взялись за дело всерьез. Я понял, что они сейчас в спальне Кумали и очень скоро обратят все свое внимание на чердак.

Это послужило мне стимулом к действию. Я поднялся с крыши и, низко пригнувшись, быстро побежал к ее краю. Между двумя биениями сердца я ощутил, что ноги утратили контакт с черепицей, а сам я лечу в воздухе, стремлюсь вперед всем своим существом, вытянув руки, пытаясь дотянуться до сточного желоба склада. Я уже падал вниз и в какой-то ужасный миг решил, что все кончено, когда моя левая рука лишь скользнула по металлу, однако правой я все-таки сумел за него ухватиться. Раскачиваясь, как плохой циркач на трапеции, я вытянул вторую руку, схватился за край сточного желоба, подтянулся и кое-как вскарабкался на крышу…

К сожалению, ночь была недостаточно темной.

Я услышал вопли, резкий щелчок выстрела и понял: кто-то из копов, стоявших рядом с гаражом, увидел меня. Пуля, очевидно, прошла мимо. Я был уверен, что в темноте никто меня не узнает. Трудность заключалась в другом: как покинуть крышу?

Раздались выкрики, похожие на команды, заработали мобильные рации. Не требовалось переводчика, чтобы понять: склад сейчас будет окружен. Мне нужно было найти пожарную лестницу, проникнуть внутрь здания и бежать в сторону погрузочных площадок в задней части склада. Там снаружи меня ждала «веспа».

Гонка предстояла нелегкая, и на старте ее ситуация сложилась не в мою пользу: один из копов вызвал вертолет. Пилот захватил с собой прожектор, и я увидел приближающийся яркий блик света. Пробежав по армированной стали, я взобрался по лесенке на более высокую секцию крыши и направился к паре больших градирен: теперь приходилось рассчитывать лишь на мистера Гула и его сыновей. Я не был разочарован: запертая дверь рядом явно вела к лестничному пролету. Приставив вальтер к замку, я выстрелил, буквально разнеся тот на части.

Распахнув дверь, я то ли в прыжке, то ли бегом преодолел первый лестничный пролет. Света почти не было, но я все же разглядел, что нахожусь в похожем на пещеру мрачном помещении для ремонта судов. Между высокими стенами располагались сухие доки, в которых висело на огромных крюках несколько дюжин роскошных круизных яхт. Снабженные электоромоторами захватные устройства были прикреплены к стальным рельсам, соединенным болтами с балками, что позволяло гидравлически перемещать большие суда с одного рабочего участка на другой, даже не спускаясь вниз. Отличная техника.

Слыша, как скрипят и стонут на ветру висящие лодки, я направился к следующему лестничному пролету. Он был ярко освещен сверху четырьмя большими лампами.

Позволить копам увидеть свое лицо было столь же недопустимо, как и дать себя поймать. Опустившись на одно колено, я прицелился. В отличие от прыжков в длину, в стрельбе я всегда преуспевал. Четыре выстрела с короткими промежутками, сопровождаемые эффектными взрывами газа и звоном бьющегося стекла, – и все источники света были уничтожены.