Терри Хейз - Я Пилигрим

На бегу я заметил слева какое-то быстрое движение. И уже взвел курок вальтера, но тут увидел, что это всего лишь бездомная собачонка, которая забрела сюда в поисках пищи.

Собака, конечно, проблемы не составляла, гораздо хуже был голос, пролаявший какую-то команду по-турецки у меня за спиной. В некоторых ситуациях вполне можно обойтись без переводчика. Наверняка коп кричал: «Бросай оружие, руки вверх!» Или что-нибудь в этом роде.

Я понял, что полицейский вооружен, а это означало, что он попадет мне прямо в спину. Судя по звучанию его голоса, он был в десяти ярдах от меня. Ну и положеньице: этот парень находился слишком далеко, чтобы я мог допрыгнуть, но слишком близко, чтобы он промахнулся. Я бросил вальтер на землю, но пульт оставил при себе.

Полицейский что-то сказал, и по тону его я сообразил, что он приказывает мне повернуться к нему лицом. Я медленно обернулся. Это был тот самый коп в костюме. Он стоял на коленях, по-прежнему согнувшись, потому что подсоединял кабель к рабочему освещению. Отвратительный маленький глок был направлен мне прямо в грудь. Вот так встреча: это оказался Губка Боб собственной персоной.

Он, похоже, удивился еще больше меня.

– Seni?! – сказал он и повторил это слово по-английски: – Вы?!

Когда коп понял, в каком глубоком дерьме я оказался, то презрительно скривил губы и удовлетворенно улыбнулся. Я уже упоминал, что приобрел в его лице врага на всю жизнь, и, кажется, не ошибся: для него это был очень приятный сюрприз, ибо появилась возможность расквитаться со мной.

Я увидел, что «сигарета» за его спиной достигла конца рельсов и движется в обратном направлении, быстро приближаясь к нам. Губка Боб не скрывал ликования. Не оборачиваясь, он что-то крикнул товарищам, наверняка велел им быстро подойти к нему. К счастью, моего имени коп не упомянул: наверное, еще не оправился от удивления. А «сигарета» была все ближе и ближе…

Раздался топот башмаков быстро приближающихся людей. «Сигарета» уже угрожающе маячила над Губкой Бобом, и у меня была лишь секунда, чтобы сделать что-то – иначе вся моя миссия будет провалена. И я нажал на желтую кнопку на пульте дистанционного управления.

Губка Боб, услышав дребезжание цепей, метнул взгляд вверх. Когти захватного устройства, удерживавшего огромную лодку, разжались. Коп пришел в такой ужас, что даже не закричал, а попытался молча убежать. Однако он не был спортсменом, а тесный костюм из гладкой блестящей ткани позволил ему лишь сделать неловкий шажок в сторону.

Задняя часть корпуса судна, вмещающая два двигателя, обрушилась на копа всем своим весом, вдавив голову в туловище, разорвав шею и убив беднягу раньше, чем он успел упасть.

Его тело было буквально размазано по бетону, а я, не теряя времени, нырнул за самоходный кран. «Сигарета», ударившись о пол, развалилась на множество кусков металла и стекловолокна. Сталь крана защитила меня от обломков, но в икре левой ноги я все же ощущал жгучую боль.

Не обращая на нее внимания, я во всю прыть побежал к двери-жалюзи, контуры которой неясно прорисовывались сквозь пыль и летящие обломки. Слыша крики копов, я догадался: они призывают друг друга как-то укрыться на случай падения новых лодок.

Я пробежал сквозь открытую дверь, вырвавшись наконец в ночь. Добравшись до контейнеров с мусором, увидел «веспу» и мысленно похвалил себя за предусмотрительность: я оставил ключ в зажигании. Однако я не сразу справился с ним – так сильно тряслись руки.

Мотор ожил. Скутер с ревом вылетел из-за мусорных баков, пронесся между транспортировочными контейнерами и, притормозив, выехал на дорогу, растворившись в ночи, прежде чем копы успели выйти из здания склада.

Единственное, что меня теперь беспокоило, – вертолет, но никаких его признаков я не обнаружил. Очевидно, копы приказали пилоту вернуться обратно, решив, что загнали меня в угол. Так или иначе, я достаточно спокойно проехал по оживленным улицам и благополучно добрался до своего отеля, поставив скутер в небольшой гараж, предназначенный для старого «мерседеса» управляющего.

Я даже не заметил, что ранен.

Однако это не удалось утаить от управляющего гостиницей, который в одиночестве сидел за своим столом в холле. Когда я вошел, он поднял глаза и, как обычно, приветствовал меня взмахом руки. Лицо турка осветилось его фирменной улыбкой, он вышел из-за стола, радостно восклицая:

– О мистер Броуди Дэйвид Уилсон! Надеюсь, вы имели хороший отдых, заказав обед прекрасного качества?

Не успев ответить, я увидел, что выражение лица управляющего изменилось: его омрачила тень беспокойства и смущения.

– Вы имеете серьезное ранение, – сказал он, – показывая на свой всегда безупречно чистый кафельный пол. Мой путь по нему был отмечен пятнами крови.

Взглянув вниз, я увидел, что левая брючина порвана: как видно, обломок разлетевшейся на куски «сигареты» нанес мне больший урон, чем показалось вначале. Подошву моего ботинка пропитала кровь, которой я и испачкал холл отеля.

– Проклятье! – выругался я. – Переходил через шоссе у автозаправочной станции «Бритиш петролеум» и поранил ногу о ржавую ограду, которую они используют в качестве разделителя полос.

Объяснение было, конечно, так себе, но ничего лучше выдумать с ходу я не сумел. Управляющий вроде бы принял его за чистую монету.

– Да, я знаю это место, – кивнул он. – Движение там представляет настоящее сумасшествие. Я буду помогать вам.

Но я отверг его любезное предложение, сказав, что мне надо быстрее попасть в номер. Я старался передвигаться на кончиках пальцев, чтобы не оставлять больше кровавых пятен на полу. Оказавшись у себя в комнате и заперев дверь, я снял брюки. С помощью дорожного пинцета мне удалось извлечь из икры зазубренный кусок металла. После этого кровь полилась, как при родах, но я заблаговременно разорвал футболку и за несколько секунд туго перебинтовал полосками ткани рану.

И только теперь я, распахнув рубашку, извлек из-за пазухи и рассмотрел фотографию, украденную из свадебного альбома. Новобрачные, улыбаясь в предвкушении медового месяца, рука об руку выходили на улицу после регистрации. Муж Лейлы был красивым парнем под тридцать, но было в нем что-то неуловимое – в покрое его брюк из льняной ткани, летчицких солнцезащитных очках, которые он держал в руке, – заставлявшее думать, что он по натуре игрок. Его никак нельзя было вообразить богомольным мусульманином, прихожанином ближайшей мечети, и, глядя на красивое лицо молодой жены, я вновь натолкнулся на то же препятствие: проклятый круг, границы которого никак не мог очертить.

Перевернув снимок, я обнаружил, что турецкие фотографы ничем не отличаются от своих коллег по всему миру: на обратной стороне значились фамилия владельца ателье, цифровой код фотографии и телефонный номер в Стамбуле для желающих получить копии.