Виктор Доценко - Икона для Бешеного

Карасеву вежливо похлопали. Дальше началось самое главное и опасное — вопросы.

Первым встал корреспондент «Аргументов и фактов»:

— Как бы вы определили свою идейную платформу?

За неимением более точного термина, я бы назвал ее либерально–патриотической.

Политобозреватель «Московского комсомольца» заготовил каверзный вопрос:

— Правда, что вашу предвыборную кампанию финансирует опальный олигарх Долонович?

Позин внутренне напрягся. От ответа Карасева зависело многое.

Карасев, широко и добродушно улыбнувшись, не стал вилять и тем расположил к себе зал:

— Чистая правда, но не только Долонович.

А кто еще? — выкрикнули с места.

Карасев продолжал улыбаться:

— На прямой вопрос честно отвечу: сам оглашать список всех, кто меня поддерживает, считаю не очень тактичным.

Позин оценил на пятерку умение Карасева расположить к себе аудиторию.

А вам не кажется неудобным брать деньги у олигархов, при том, что вы так резко их критикуете? — спросила представительница одного из журналов для женщин.

Не кажется, — твердо ответил Карасев и снова улыбнулся. — В данном случае я учусь у Ленина и большевиков, которые брали деньги не только у отечественных капиталистов, но и у немецкого правительства.

В зале раздались смешки.

Вы надеетесь на победу? — ехидно спросил журналист, представляющий радикальный политсайт в Интернете.

Победить я не надеюсь, задача моя другая — объединить оппозицию, — Карасев уже не улыбался.

Вы не боитесь? — спросил корреспондент английской «Таймс».

Боюсь, — откровенно сказал Карасев, — но кто- то же должен дать людям шанс, чтобы противостоять нынешнему режиму.

Корреспондент американского «Уолл–стрит джорнэл» показал свою информированность.

Господин Карасев, вы в самом деле обладаете фактами, свидетельствующими о коррумпированности действующего Президента России?

Да, обладаю, — веско произнес Карасев.

Приведите хотя бы один пример, — не отставал американец.

Сегодня я этого делать не буду и, надеюсь, понимаете, почему. После того как мою кандидатуру зарегистрирует Центризбирком, я разошлю по электронной почте во все средства массовой информации подготовленную мной статью, где приводятся конкретные факты.

Это заявление выглядело логично, и журналисты им удовлетворились.

Когда все закончилось, Позин вздохнул с облегчением:

— А вы молодец, Николай Спиридонович! Построили наших и зарубежных «акул пера и камеры» по первому разряду.

Не хвалите заранее, — на этот раз застенчиво улыбаясь, попросил Карасев, — посмотрим завтра, что они напишут.

Нам обязательно надо завтра встретиться, чтобы обсудить дальнейшие действия, — предложил Позин, — и, если позволите, я бы прочитал вашу статью о фактах коррупции.

Всенепременно, — с готовностью согласился Карасев, — встретимся завтра часов в девять вечера на Пушкинской площади у кинотеатра «Россия», посидим в одном укромном местечке и все обсудим.

В сквере Позин заметил ждущего его Карасева, который повел себя довольно странно. Увидев приближающегося Позина, он не двинулся ему навстречу, а, напротив, пошел в другую сторону, сделав рукой жест, означавший «следуйте за мной». Заинтригованный Позин последовал за ним на некотором расстоянии.

«Неужели так боится слежки? — легкомысленно подумал Позин. — Не переоценивает ли этот персонаж свою роль в российской политике?»

Карасев зашел в проходной двор, соединявший площадь Пушкина и Козицкий переулок. Он недолго потоптался у железной двери в какой‑то подвал, а потом юркнул туда. Через несколько минут Позин последовал его примеру. Карасев ждал его на вершине длинной и крутой лестницы, шедшей вниз.

Тут нам никто не помешает, — шепнул он.

Внизу имелись две двери — налево и направо.

Карасев ключом открыл левую дверь. Когда он зажег свет, Александр Позин с недоумением огляделся. Они оказались в мастерской стеклодува — в углу стояла массивная железная печь, в деревянной стойке располагались стеклянные трубки разных размеров, полки, покрывавшие стены, были заставлены стеклянными сосудами самых причудливых форм.

Удивились? — застенчиво спросил Карасев. — Это моя мастерская. Хобби у меня такое. Располагайтесь в кресле, а я пойду на кухню, чайник поставлю и еще чего‑нибудь соображу.

С этими многообещающими словами Карасев удалился за плотную штору. Позин подошел к полке, чтобы как следует разглядеть продукцию своего нового знакомца, и в этот момент раздался звонок в дверь.

Спросите, кто, — крикнул Карасев, — я в туалете.

Позин заглянул в глазок. Перед дверью стояла молоденькая девушка.

Он спросил:

— Вы к кому?

Она что‑то ответила, но из‑за толстой двери он ее слов не расслышал и отворил дверь. Дальше произошло нечто невообразимое. Дверь широко распахнулась и перед потрясенным Позиным предстали три высоченные фигуры в черных масках. Три пистолета с глушителями были нацелены прямо ему в грудь.

Тихо, — произнес один из них.

Кто пришел? — крикнул Карасев.

Двое в масках стремительно влетели в мастерскую и нацелились на, казалось бы, совершенно опешившего Карасева.

Тут между типами в масках произошел диалог, смысл которого так и остался для Позина загадкой.

—Ас этим что делать, может, стрельнуть?

На что, по–видимому, старшой задумчиво ответил:

— Двое всегда лучше, чем один. Забираем обоих.

Процессия, вышедшая из мастерской, выглядела так: впереди поднимался один человек в маске, за ним следовал второй, за которым шли Карасев с Позиным, а замыкал шествие третий. Когда группа достигла последней ступеньки, наружная дверь неожиданно распахнулась, и в тусклом свете мелькнул какой‑то силуэт.

Первый чуть–чуть замешкался, и с ним случилось нечто, чего ошарашенный Позин так никогда и не понял. Он обмяк и на чем‑то повис, откуда‑то из‑за него раздался хлопок, и третий со стоном покатился вниз по лестнице.

Позин и Карасев интуитивно вжались в стены по разные стороны лестницы.

Второй начал беспорядочную пальбу, но пули застревали в обмякшем могучем теле первого, так и не задев того, кто скрывался за ним. Вдруг бездыханное тело с огромным ускорением полетело вперед и сбило с ног не успевшего отпрыгнуть второго, увлекая его вниз. Раздался грохот и треск ломаемых костей.

Только тут Позин и Карасев увидели своего спасителя. Это был худощавый малый среднего роста в вязаной лыжной шапочке, надвинутой почти на глаза.

— Вот и все, ребята. А вы боялись. Теперь бегите, — скороговоркой произнес неожиданный спаситель и первым выскочил на улицу.

Карасев и Позин последовали его примеру и, выбежав из двора, молча пошли в разные стороны. Карасев — в сторону Петровки, а Позин — на Тверскую, где было еще довольно людно, мчались машины, ярко светились витрины магазинов.