Игорь Срибный - Чудесный день в аду

Группа медленно поднималась на кряж, скользя и спотыкаясь на каменных осыпях. Этот участок был безлесный, покрытый местами клочками желтовато-серой, выгоревшей под солнцем травы. Шаги разведчиков сдвигали с места целые пласты слежавшегося камня, которые, осыпаясь, обнажали более темные, влажноватые от росы и не выгоревшие на солнце камни. Поэтому отследить их путь не представляло для преследователей никакого труда.

Только через час тяжелого, изматывающего пути группа вышла к небольшой рощице из чахлых зарослей боярышника, и Седой скомандовал привал.

Разведчики без сил повалились на прохладные камни, сбрасывая с плеч пропотевшие разгрузки. Глотнув воды из прогретых солнцем фляжек, ощутили зверский голод и дружно захрустели галетами. Говорить не хотелось, да и не о чем было сейчас говорить.

Седого мутило. Зверски болела голова. Выпив пару глотков воды, он отошел в сторонку, и его нутро вывернулось наизнанку. Он не стал колоть себе промедол, а, покопавшись в аптечке, вкатил два кубика анальгина, зная, что это ненадолго. Посмотрел на часы и, увидев, что группа выбивается из графика, махнул рукой вперед.

На плато вышли с опозданием в 15 минут, и Седой сразу усадил Филина за рацию. Из-за рваного рельефа местности долго не удавалось «продавить» связь, и когда наконец ответил дежурный радист группы связи, еще полчаса не могли найти начальника штаба, который выехал на какие-то согласования.

Седой, терзаясь болью, смочил бандану водой и наложил на лоб, но теплая вода мгновенно стала горячей. Он больше не мог терпеть и все-таки вколол промедол. Стало легче.

Наконец отозвался начальник штаба. Седой говорил медленно, растягивая слова, – действовал наркотик.

– Мы в точке эвакуации. «Духи» выслали за нами отряд преследователей. Они не так измотаны, как мы, и думаю, через час они будут здесь. Ты знаешь, Васильевич, что мы вышли налегке, не планируя затягивать в общем-то несложную эвакуацию с применением «вертушек». В итоге мы в жопе: без достаточного БК, без продовольствия, без дополнительного радиста и батарей для единственной рации…

– Что ты предлагаешь? – Начальник штаба был зол – кто-то конкретно потрепал ему нервы до разговора с разведгруппой. – Мне сейчас нечем тебе помочь. Над Ханкалой сплошная облачность – полеты отменены. Мы сейчас связываемся с Моздоком, возможно, будет какой-то вариант перебросить «вертушки» оттуда.

– Неужели на точках подскока нет ни одной «тушки»? Васильич, такого же быть не может.

– Еще как может! – Начальник штаба уже кричал. – Сейчас идут сразу две колонны в горы. Одна из них – Центроподвоз – более ста единиц техники идет на Энгиной. «Вертушки» задействованы на обеспечении безопасности колонн. А с Ханкалы я не могу поднять сейчас ни одного борта!

– Васильич, делай что-нибудь! Мы переживем все, ты знаешь, но не отсутствие боеприпасов. У нас с собой минимальный БК – это полчаса интенсивного боя. Потом рукопашка. Потом – кабздец!

– Каскад, не доставай меня! Прошу по-братски! При первой же возможности я отправлю за вами борт. Дай мне спокойно работать!

– А я тебя уже достал? Вот как… Ладно, работай спокойно. Но имей в виду: запасных батарей у нас нет, поэтому мы будем выходить на связь через каждые полчаса. Питания хватит до 20.00. Потом мы будем без связи.

– Давай тогда ежечасно. Береги батареи. Без связи точно будет то, что ты сказал… Давай, брат! СК…

– Давай-давай! Брат… – Седой с раздражением отбросил ларингофон.

Он поднялся и отошел к южной оконечности плато. Что-то долго рассматривал в оптику и, вернувшись к группе, сказал:

– Время 16.40. «Вертушек» не будет – это факт. На ночь уйдем вон на ту горку. Экстрим, обложишь ее так, чтобы мышь не проскочила. Найдется у тебя, чем поработать?

Сапер в ответ лишь устало кивнул.

– Ну, бери в помощь Крота, и вперед! Сейчас со мной пойдут Кефир и Кум. Посмотрим еще раз место последнего боя Костяна. Может, найдем какие следы… Остальным – занять круговую оборону и отдыхать. Я не думаю, что «духи» дадут нам спокойно спать этой ночью…

Разведчики вышли к месту схватки Костяна с «духами». Зловещее место все еще хранило следы смерти: обломанные ветки кустов, на которых еще не смылась дождями запекшаяся кровь, выбитая каблуками земля под кустарником…

Внимательно осмотрев следы, разведчики не обнаружили ничего, что говорило бы о дальнейшей судьбе Кости.

– «Духи» могли пленить его? – спросил Кефир, который меньше других знал Костяна.

– Могли, – ответил Кум. – Мертвого. Или без сознания.

– Смотрите, – Седой выбрался из-под куста и раскрыл ладонь. На ладони сверкал алой эмалью знак «ТуркВО».

– Что за знак? Впервые такой вижу. – сказал Кефир.

– Туркестанский военный округ, – ответил Седой. – У меня тоже такой был, потерял в Афгане. Костя постоянно носил его с собой, закалывая им внутренний карман «комбы». Это точно его знак.

– Значит, здесь он и погиб, – уверенно сказал Кум.

– Не факт. – Седой никак не хотел соглашаться с гибелью друга. – «Духи» не стали бы уносить его тело. Зачем?

– Ну, может, жив был еще?

– Дорезали бы на месте и бросили здесь, – ответил Седой. – В лучшем случае, могли прикопать где-то рядом. Но земля только здесь – у кустарника. Дальше везде камень.

– Отсюда «духи» могли пойти только вниз – к реке, или вот так – прямо в горы, к хребту. Всего-то два пути. Давайте пройдем и туда, – Кум кивнул головой вниз, – и по тропе к хребту. Если прикопали, могила будет видна по свежим камням.

– Пошли! – согласился Седой. – Ты, Кум, спустись к реке, а мы с Кефиром пройдем по тропе. Портативные рации не выключать.

Через час захрипел динамик рации, и Кум позвал разведчиков к реке, указав ориентир.

Цепляясь за ветки, чтоб не сорваться с крутого склона, они быстро спустились к реке и вышли к широкой излучине. Река делала здесь широкую петлю, омывая довольно большой полуостров, густо заросший орешником и боярышником.

Кум сидел на поваленном временем стволе у края полуострова и курил.

– Смотри, командир, – он кивнул на широкое кровавое пятно, залитое полусырой кровью.

Седой сковырнул ножом верхние камни: внизу потеки крови были обширны и проникали глубоко под камни. Мелкая водяная пыль, поднимаемая бьющейся о камни водой, не давала крови полностью засохнуть, сохранив след для разведчиков.

– Здесь ему отрезали голову, – уверенно сказал Кум, кивнув подбородком на пятно.

– Или свежевали барана… – не хотел сдаваться Седой. – Где голова? Где тело?

– Седой, ты забыл, какой дождь лил в ту ночь, когда мы пошли на плато? Уровень воды тогда поднялся больше чем на метр, вспомни! Если они бросили тело в поток, то уже утром оно было в Каспии. Вода-то перла со страшной скоростью…