Игорь Срибный - Чудесный день в аду

– Эй, командиры, идите-ка сюда! – позвал Кефир, стоящий у крайнего к ручью дерева.

Разведчики подошли. Кефир молча кивнул головой на висящий на ветке солдатский жетон. Жетон был пробит пулей почти посредине, и его рваные края еще сохранили следы крови, запекшейся в разрывах металла. Вторая пуля оторвала нижний край жетона, загнув его лепестком. Цифры на жетоне были сбиты напрочь пулей, но на обратной стороне Седой увидел выцарапанную иглой на мягком алюминии мелкую надпись 0(I)Rh-. Точно такая же надпись была выцарапана и на его жетоне. У них с Костей была одна группа крови.

– Это его жетон… – враз осипшим голосом сказал Седой. – Его…

Он достал из кармана знак «ТуркВО» и прикрепил его к тесьме жетона.

– Вот и весь памятник, который мы можем оставить тебе, Константин. Братишка…

– Спи спокойно в водах морских, – сказал Кум, перекрестив грудь широким крестом.

– Даруй, Господи, царствие небесное павшему воину Христову, – добавил Кефир.

Седой вытряхнул из тощего рюкзака фляжку с водкой и плеснул на палец в колпачок.

– Давай, Кум, помянем Костяна, как положено, – он протянул колпачок пулеметчику. Кум хлебнул и передал колпачок Кефиру. Седой отхлебнул из фляжки.

Постояв на берегу, у тихого теперь ручья, мягко журчащего по камням, они одновременно развернулись и пошли обратно…

У подножия плато их встретил Экстрим, неожиданно вышедший из кустов и едва не напоровшийся на очередь шедшего первым Кефира. Седой, ни слова не говоря, сильно ударил сапера в челюсть. Мишка устоял на ногах и удивленно воззрился на командира.

– За что? – спросил Мишка, часто хлопая густыми, как у девчонки, ресницами.

– За то, что чуть не понудил боевого товарища принять смертный грех на душу. Хер ли ты выскакиваешь, как черт? Знаешь же прекрасно, что должен предупредить о своем присутствии!

– Если честно, вы так тихо шли, что я прозевал ваше приближение. И выскочил, чтоб перехватить вас перед минным полем.

– И ты считаешь это оправданием? В следующий раз, если Кефир не пристрелит, то я тебе врежу по полной, не жалея твоих хрупких зубов… Веди давай, Сусанин!

Экстрим провел разведчиков через оставленный проход и ушел доделывать свою работу.

Филин и Качок сидели в камнях, внимательно осматривая местность; остальные спали, измотанные боем и тяжелым переходом, отнявшим последние силы. Услышав шаги пришедших, разведчики зашевелились, продирая глаза.

– Как вы? – спросил Филин, едва взглянув на посеревшее лицо командира.

– Пойдет, – буркнул Седой и упал на рюкзак, даже не сняв мокрую от пота разгрузку. – Кум, распределите посты по два человека, смена по часу. У кого есть ПНВ?

– Я взял на всякий случай, – сказал Качок.

– У меня ночной прицел на винтовке, – добавил Суслик.

– В прицел смотреть постоянно – аккумулятор посадишь за час, – сказал Седой.

Ему пришлось все-таки встать и достать из рюкзака ПНВ, который он носил с собой всегда. ПН-1 был старый, еще советского военпрома, но его главным преимуществом было то, что работал он и от батарейки «Крона», и от четырех пальчиковых батарей, и от бортовой сети бронетехники. Единственным его недостатком было то, что его приходилось держать в руках у глаза. Но качество изображения было не хуже, чем у современной техники. Седой положил его на камень: пользуйтесь.

– Я ширну себе анальгин с димедролом – может, удастся поспать маленько, – сказал он разведчикам, доставая аптечку. – Не дергайте меня без необходимости.

Скоро стемнело. Уже в сумерках пришли Экстрим и Крот, еле передвигая от усталости ноги.

– Обставились? – спросил Суслик, который, накрывшись лохматой снайперской накидкой, лежал на своем НП.

– Обставились, – ответил сапер, стаскивая мокрые от пота берцы. – Не пролезут гады. Мы две линии пустили: первую на подъеме из растяжек с сигналками, вторую в двухстах метрах от нас, рабочую.

– А если опять со своим крутым английским прибором попрутся?

– Найдут обманку, а подорвутся на ловушке. Все, братан, я отрубаюсь…

Едва Мишкина голова коснулась коврика, как он тут же засопел, чмокая по-детски губами.

Крот еще долго сидел на камне, перебирая что-то в сумке саперов. Наконец он поставил сумку, и его голова стала клониться к груди. Суслик толкнул его, чтоб отослать спать, но Крот мешком свалился прямо на камни и сразу захрапел. Суслик ухмыльнулся и прильнул к окуляру ночника, разглядывая в мерцающем зеленоватом свете плато…

Ночью Седой проснулся, как будто кто-то толкнул его. Он сел на коврике, осматриваясь. Ночь была темная: все небо затянуло плотной пеленой туч, в редких прогалах которых тускло светили мелкие звезды. С гор тянуло свежим ветерком. Было очень тихо, даже цикады не орали свою трескучую ночную песню. Седой по привычке глянул на светящийся циферблат часов. Было 2.45 – самое время сна. Он прополз к НП и тронул за бедро разведчика, накрытого снайперской накидкой. Тот вскинулся и оглянулся, сбросив капюшон. В темноте лица не было видно, и Седой шепотом спросил: «Что там на плато?»

– Пока тихо, – ответил Кефир, которого Седой узнал только по голосу. – Пару раз мелькнули засветки в ПНВ, и все.

– Когда? – спросил Седой, напрягаясь.

– Да вот, только что, – ответил Кефир. – И минуты не прошло.

– Дай-ка «ночник», – потребовал Седой.

– Твой у Филина, – ответил Кефир. – У меня ПНВ Качка.

– Давай! – Седой занервничал. Он знал, что ПНВ Качка, чудо-прибор китайского производства, неизвестно зачем и за какие деньги закупленный у восточного соседа, при быстром передвижении объекта перед объективом дает только бликование, часто неразличимое и не идентифицируемое глазом.

Прильнув к объективу прибора, Седой поймал резкость и стал внимательно, квадрат за квадратом осматривать плато. В зеленовато-сером свете видоискателя проплыли кусты подъема, группа деревьев на южном склоне… И вдруг две резкие засветки мелькнули среди деревьев и сразу же ушли, погаснув в тени каменной гряды.

– «Духи»! – выдохнул Седой, не отрывая глаз от прибора. – Буди пацанов!

Кефир тут же исчез, ужом скользнув между камней.

Справа к нему подполз Филин и, не узнав в кромешной темноте командира, прошептал:

– Кефир, иди буди Седого. «Духи» поднимаются на плато. Я насчитал уже восьмерых.

– Да я уже здесь, Филин, – ответил Седой. – Кефир пополз пацанов поднимать. Ты иди на свой НП. Смотри, где и куда они рассасываться будут. Мы должны знать все их точки.

– Они расходятся полукругом вокруг нашей горки, – сказал Филин. – Думаю, выследили наш подъем еще в сумерках, когда мы стрелковые ячейки обустраивали.

– Скорей всего, так и было. Их разведчики нагнали нас быстрей, чем я рассчитывал… Ладно, ползи на свой пост!